Валерий МИТ - Ночь за спиной. Сборник избранных произведений

Тренер отошёл в сторону, но мне было уже всё равно.

Я крутил педали велосипеда, увеличивая обороты. Это оказалось и правда легко и вместе с тем удивительно. Я крутил и крутил эти педали и не хотел останавливаться.

– Достаточно, Володя, – сказал тренер, – тормози, тренироваться будем в следующий раз, другим ребятам тоже нужно попробовать.

Я нехотя остановился и слез с велосипеда.

– Молодец, – сказал он, – нормально прошёл испытание, добро пожаловать в секцию.

Дальше всё закрутилось, как на этом станке, в калейдоскопе дней.

Время перестало быть длинным, течение жизни ускорилось, и я, подхваченный этим течением, на своём велосипеде устремился вперёд.

Тренировки, учёба, соревнования, снова тренировки.

Мне пришлось привыкать к новому ритму.

Тренер оказался прав: физически я не был готов и отставал от ребят, часто мне приходилось плестись в хвосте.

Но я, как верно заметил Иван Трофимович, был упорен и не собирался сдаваться. Примерно за шесть месяцев каторжного труда я стал значительно сильней и смог в этом плане догнать многих ребят из нашей команды. Я не стал лучшим и предполагал, что, скорее всего, никогда лучшим не стану, но это и не было для меня сверхзадачей. Я достиг состояния, при котором мог уверенно двигаться вперёд и получать от этого удовольствие.

Спорт стал для меня образом жизни. Тогда я этого не понимал – просто жил, тренировался, учился и стремительно продвигался, к неявной, на тот момент, для меня цели.

Всё так и шло целых пять лет, до тех самых пор, когда…

***

– Смена! – крикнул я своему другу Сашке и сместился левее, пропуская его вперёд.

Мы участвовали в групповой командной гонке на 50 километров. Гонка подходила к концу. Мы были последними из своей команды, у кого оставался небольшой шанс добраться до финиша в первой десятке, – все остальные отстали.

Сил почти не осталось, мы пытались удержаться за группой лидеров из шести человек, маячившей перед нами метрах в тридцати, но разрыв постепенно увеличивался.

За нами, метрах в ста, догоняя нас, двигалась группа из десяти человек. Впереди начинался крутой подъём на холм, а за ним несколько километров дистанции до финиша. Догнать кого-либо было для нас уже нереально. Мы старались как можно меньше отстать от лидеров и не позволить группе, наступающей нам на пятки, нас догнать, но и это было для нас почти непосильной задачей.

– Смена! – крикнул мой друг, и на этот раз я выдвинулся вперёд, закрывая Сашку от ветра.

Вот и подъём; я переключился на пониженную передачу и прибавил оборотов, то же самое сделал и мой друг.

Солнце, лёгкий ветер, шуршание шин и невероятная бесконечная усталость – вот и всё, что мы ощущали в тот момент. Вся вселенная сузилась для нас до нескольких десятков метров разогретого солнцем асфальта.

Я понял, что не могу удерживать прежний ритм, собрался крикнуть об этом своему другу и попросить смену.

Крикнуть я не успел.

Внезапно всё для меня изменилось.

Мир, окружающий меня, застыл, словно уснул. Ветер, сопротивляясь которому я двигался вперёд, исчез. Звуки, заполняющие всё вокруг, стихли. Даже солнце стало менее ярким. Это казалось странным, словно я преодолел невидимую черту, за которой всё, что окружало меня, стало другим. Вместе с тем я ощутил каждой клеткой своего тела пространство, окружающее меня, слился с ним, стал его частью, видел все его составляющие одновременно – склон холма с его серпантином дороги, группу лидеров, постепенно удаляющуюся от нас, своего друга, едущего за мной, крутящего педали в каком-то замедленном ритме, ребят догоняющих нас. На мгновение мне показалось невозможное – я увидел за склоном холма, в нескольких километрах впереди, линию финиша с группой людей, ожидающих окончания гонки.

И ещё…

Усталости больше не было – я перестал её чувствовать.

– Держись, Сашка, – крикнул я и, привстав с седла, резко прибавил оборотов.

Дорога устремилась мне навстречу. Несколько минут – и я догнал лидирующую группу, а ещё через минуту оказался первым. Въехал на вершину холма и оглянулся назад.

Мой друг безнадёжно отстал. «Ничего не поделаешь – гонка есть гонка», – подумал я и прибавил ещё.

На противоположном склоне холма дорога пошла под уклон, и моя скорость значительно возросла. Деревья, стоящие на обочине, стали неразличимы, слились в один зелёный поток. Это был фон, и он не имел для меня значения, всё моё внимание забирала гонка. Оставалось несколько километров; я лидировал, и у меня были все шансы на победу – первую свою победу за пять лет занятий этим спортом.

Вот и последний поворот.

Я стремительно преодолел и его.

Впереди показался портал, сквозь который мне предстояло проехать – пересечь линию финиша, находящуюся под ним.

Там, за линией, меня ждала пёстрая толпа возбуждённых людей, среди которых, я знал, был и мой тренер – человек, который пять лет назад поверил в меня, который надеялся на мою победу.

Игнорировать это я не мог.

Я должен был победить.

И я прибавил ещё.

Оставалось проехать не более трёхсот метров, когда снова всё изменилось.

Мир, окружающий меня, проснулся. Взорвался какофонией звуков – шуршание шин, скрип шестерёнок велосипеда, голоса, несущиеся ко мне от линии финиша, что-то орущие, пытающиеся подбодрить – громкие, разрывающие барабанные перепонки звуки, сводящие с ума.

На небе вспыхнуло солнце – ослепило, мешая глядеть вперёд, заставляя зажмуриться, спасая глаза, оставив только тоненькие щели между век, чтобы хоть что-то видеть.

Ветер, вырвавшись из заточения, взбесившись, бил в лицо, тормозя, не пуская, стараясь остановить.

Подло и неожиданно навалилась усталость – безумная, невероятная, намного сильней, чем до моего рывка, такую я не испытывал ещё никогда. Мышцы пронзала боль, кружилась голова. Тело почти не слушалось, и я держался из последних сил, опустив голову, контролируя только равновесие. Крутить педали я перестал, даже мысль о движении стала мне неприятна. Я знал: стоит мне приложить малейшее усилие, стоит только пошевелиться – это будет последнее, что я смогу сделать.

Я оказался беспомощен – сидел на велосипеде неподвижно, ехал по инерции, постепенно замедляясь, а мир вокруг меня и не думал тормозить – наоборот, с каждым мгновением он всё больше ускорялся.

Я слышал за своей спиной ребят, догоняющих меня, – с этим я ничего не мог сделать. Сил не хватало даже на то, чтобы оглянуться.

Я катился и катился вперёд, не замечая ничего вокруг, не зная, догонят ли меня, толком не понимая, куда я вообще еду.

В какой-то момент чьи-то руки поймали меня, помогли слезть с велосипеда, сесть в раскладное матерчатое кресло, оказавшееся здесь невесть откуда, накрыли пледом.