Роман Лагутин - Частицы. Книга 2. Новая особь

– Как собираешься провести выходные?

Вопрос был вызван, чистой воды, любопытством, а не в стремлении быть в курсе жизненных интересов напарника. Как правило, ответы на подобные вопросы Барни Твигл забывал уже спустя несколько секунд, после того, как их получал.

– Поеду загород, – моментально ответил Дункан.

– На дачу, один?

– Нет… с семьей.

Барни потянулся в кресло-диване.

– Я тоже как-то хотел остепениться, но понял, что в семейной жизни нет ничего хорошего.

– Отчего же. Семья – это все, что нужно человеку в жизни.

– Только не мне, – вновь, но уже не так сильно, потянулся Твигл.

Только из-за вежливости, но никак не по заинтересованности, Скот спросил:

– А ты, что намерен делать?

– Проведу несколько деньков в одном из самых лучших отелей нашего с тобой города.

Понимая, что речь идет о Нью-Йорке, Дункан предположил:

– Плаза?

– Она самая, – улыбнулся Твигл, а после, сделав серьезный вид, добавил: – Есть там кое-какие дела.

«Понятно», – подумал Скот, не придавая высокого значения сказанному.

* * *

Время шло своим чередом и с приходом вечера все работники медицинского учреждения собирались, по крайней мере, на ближайшие пять дней покинуть, ставшее вторым домом, место работы. Барни первым откланялся из кабинета Дункана. Скот же решил немного задержаться. Твигл, перед тем, как закрыть за собой дверь, сообщил Дункану, что отправляется в свою комнату – собирать вещи. Однако Барни до нее так и не дошел. Примерно на полпути, он, явно замышляя что-то недоброе, незаметно для окружающих свернул к лестничной площадке, ведущей только в подвальные помещения с коммуникациями.

Поскольку помещение было сугубо функциональным, не было необходимости украшать подобное место. Красочно измалеванные стены выглядели бы здесь весьма глупо. В узком проходе, вдоль потолка и стен, тянулись широкие трубы, в некоторых, судя по звуку, текла вода, в других же, насколько знал сам Барни, таились высоковольтные провода. Неуемный ученый, периодически оглядываясь назад, шел к намеченному месту, находящемуся во второй половине подвала многоэтажного корпуса.

Остановившись напротив железной двери, выкрашенной в черный цвет, Твигл достал ключ, раздвоенный на конце, и сунул его в замочную скважину. Сразу же послышался щелчок, а сама дверь, отстранившись от косяка, немного приоткрылась. Оказавшись внутри тесной комнатки с металлическим шкафом, скамьями вдоль стен и столом, расположенным по центру, Барни уселся на одну из скамеек и принялся ждать своего часа.

Скот Дункан, выключив компьютер и свет, вышел из кабинета. Он быстро добрался до своей спальни и, войдя внутрь, принялся собираться в дорогу. Упаковав чемодан, Скот, не намереваясь дожиться напарника, покинув спальню, отправился к выходу из медицинского здания.

Минуя пост охраны, он заприметил Стэнли, провожающего кого-то из своих родственников. Взглянув в – горизонтально расположенные – широкие окна второго автобуса, еще не отправившегося в путь, Дункан спросил:

– А что, Барни уже уехал?

В ответ смотритель лишь недоуменно пожал плечами.

– Я думал, вы вместе.

– Нет, он ушел раньше меня, а я немного задержался и посчитал, что мы впоследствии встретимся у автобуса.

Стэнли опять пожал плечами и произнес:

– Ну, вы же с ним в Нью-Йорке живете?

– Да.

– Вот в самолете и встретитесь. Не переживай ты за него так, он сам может о себе позаботиться.

– Да я не о нем переживаю, а о нашем с ним проекте. Боюсь, что в случае каких-нибудь казусов, работу передадут другой группе.

– Не дрефь, – буркнул смотритель, слегка похлопав ученого по спине и постепенно удаляясь от Дункана, растворился в глубине широкого коридора медицинского корпуса.

Вторая партия медицинских работников, включая Дункана, повинуясь жесту водителя, поспешно загрузилась в автобус. Каждый устроился, как мог. Кто-то, наклонив спинку сиденья, лежал и читал книгу, спустя несколько минут некоторые уже посапывали, а кто-то просто сидел напротив окна и скучно смотрел на глинистые валуны, мелькающие друг за другом, пока пустынный пейзаж не сменился зеленым настилом и карликовыми пальмами.

Впервые за период совместной работы, Скот и Барни отправились домой порознь. Подобное весьма тревожило Дункана. По непонятной самому Дункану причине, он был уверен, что и в самолете ему не встретить своего неутомимого компаньона.

Откинувшись на сиденье и глядя в потолок, Скот задумался и совершенно не заметил, как заснул. Ранее он никогда не засыпал в автобусе и поэтому, когда водитель разбудил Дункана, тряся его за плечо, Скот почувствовал легкую дезориентацию.

– Сэр, ваш самолет скоро отбывает, – с испанским акцентом произнес Пабло Баррейро.

Именно такое имя было написано на табличке, тыкающейся в глаз Дункану и прикрепленной к форменной ветровке водителя автобуса, закрывающего над ученым распахнутое окно.

Наконец-то покинув душный автобус и пройдя в аэропорту процедуру досмотра, Скот, по пути доставая из кармана билет, отправился к своей посадочной площадке с, казалось бы, уже символической, все той же цифрой восемь.

Показав служащему аэропорта посадочный талон, он проследовал в самолет, тот, в свою очередь, был уже битком набит галдящими пассажирами. Закинув чемодан на полку – над своим сиденьем, Скот присел и на мгновение расслабился, как вдруг, прозвучавшие в голове слова смотрителя Стэнли, встревожили его разум: «В самолете встретитесь».

Скот привстал и осмотрел салон. Вспомнив, какое предназначалось место напарнику, он направился к нему. Подойдя ближе, из-за высокой спинки, он, не разглядев толком пассажира, решил застать компаньона врасплох.

– Вот ты где! – выкрикнул он прямо в ухо сидевшей там мадам.

Он никак не ожидал увидеть перед собой смуглое, морщинистое лицо старой мексиканки – с выпученными, как пятаки глазами, и поэтому, резко отстранившись назад, задел и чуть не сбил с ног проходившую мимо стюардессу. Все еще находясь в шоке, он принялся извиняться перед обеими. В ответ стюардесса лишь кивнула и попросила его вернуться на свое место, а старая мексиканка, выражаясь на своем языке явно в оскорбительной форме, принялась доставать из сумочки успокоительные таблетки.

Стюардесса проводила Дункана до посадочного места и вежливо попросила пристегнуть ремни, аргументируя свою просьбу скорым отправлением. Скот послушно выполнил указание.

– Извините, – сказал он, обращаясь к весьма привлекательной девушке, похоже, что местной национальности, которая к тому же неплохо говорила по-английски.

– Я вас слушаю, – вновь вежливо произнесла миловидная стюардесса.

– Со мной должен был лететь знакомый, но я его не нашел.