Хельга Лайс - Кровавая сделка

Больше Грачева ничего не интересовало в этом вопросе. Тем временем спальню освободили от трупов и взяли нужные улики вроде дракончика. Было обнаружено и второе орудие убийства. На раскладном ноже, принадлежавшему парню, лезвие было в крови. То, что его не сразу обнаружили, объяснялось тем, что оно оказалось между двумя телами.

– Это они прямо во время соития сошли с ума? – спросил вслух самого себя Грачев, но Бобров не прошёл мимо этого вопроса.

– Иногда практикуется намеренное удушье партнёра, конечно, с его же согласия. Это вроде как усиливает ощущения…

– А ты практикуешь подобное?

Бобров залился краской до самых немного торчащих ушей. Грачев и раньше проявлял вольность в обращении с ним, но до интимной сферы пока не доходило.

– Ну, знаете, это касается только меня!

Грачев осклабился и похлопал по плечу смущённого помощника, который пытался делать вид, что делает пометки в блокноте.

– Хотелось бы, чтобы мне не пришлось совать свой нос в свою постель. Сам понимаешь.

Бобров мысленно досчитал до трёх и затем угрюмо пробормотал:

– Могу я продолжить?

– Валяй.

– Но эта пара не из тех, кто практикует БСМД. По крайней мере, мы не нашли даже жалких наручников. Не говорю уже о том, что никто не станет ради острых ощущений разбивать черепушки и резать сонную артерию.

Грачев задумчиво потёр тщательно выбритый подбородок и хмыкнул.

– Похоже, мы можем поздравить себя с очередным «глухарем».

Бобров ничего не ответил и пошёл на выход из квартиры. Грачев постоял ещё немного в спальне, любуясь только начавшим идти дождём из окна.

«Вновь! Это случилось вновь!» – лихорадочно мотал кадры на камере Максим. То, что он снял на камеру наблюдения, установленного после непонятной отключки, произвело на него гнетущее впечатление. Он спит с раскрытой книгой на груди. Сну не мешал даже свет, исходящий от лампы на тумбочке. Поскольку лампа не удостоилась чести быть под абажуром, то светила она довольно ярко.

И тут на пятой минуты сна Макс резко открывает глаза. Он не мигая, глядит в потолок. Затем следовало такое же скорое закрытие век и очередное падение в спячку. Никакого выключения лампы, даже книга продолжила гордое возлежание на том же месте. То есть, невнимательный зритель не увидит подвох.

Только с третьего раз Максима осмелился посмотреть, сколько длилось непонятное. Часы засекли 49 секунд. На прикроватных часах светило «23:09». Больше ничего нового не удалось выудить из снятого.

Чтобы сделать ничего не дающее открытие, ему пришлось ждать после установки камеры пришлось около трёх недель. Макс ежедневно по утрам тратил много времени, чтобы отсмотреть снятое за прошедшие вечер и ночь. Даже на перемотке это занимало не один час. После столь непонятного занятия он было решил, что дальше не стоит заниматься глупой тратой времени. И вот оно! Опять отслеживать…

«А может, ну его?» – подобная мысль пришла из-за усталости и тревоги.

Но Макс решил, что не стоит забрасывать. Хотя бы ради того, чтобы убедиться, что то был не последний раз.

Лера по-прежнему таила на него обиду. Она полностью погрузилась в последний этап в учёбе, а Максим навёрстывал упущенное на работе, так что им обоим было не до друг друга.

– На этот вновь двойное убийство. Только теперь не влюблённые, а две подружки…

– Ну, может они были из тех, сам понимаешь, а ты уже поставил на них крест. Нельзя быть нетерпеливым к секс-меньшинствам, Андрей.

Бобров едва подавил в себе желание высказать всё, что он думает о глупых замечаниях на глазах у многих свидетелей и коллег, хоть и высказанных в шутливой форме. Даже сам шутник выговаривал со серьёзным лицом, словно дар смеяться не прилагался при раздаче ужасного чувства юмора. В конце концов, Андрей считал, что они на работе, а не на просмотре дурацкого фильма. Так что, он сделал вид, что не услышал очередные в кавычках остроумные выпады в свой адрес и продолжил:

– Одна умерла из-за удушья в воде, а другая – пока не определили от чего именно, так как на теле не обнаружено какого-либо следа, по которому мы можем определить причину. Предполагаю, что налицо некий хитрый приём из этих восточных единоборств, типа ударил в особую точку и нет человека, врага твоего. Правда, я никогда не верил в подобные штуки.

– Как всё сложно, особенно для двух молодых барышень.

Грачев рассматривал каждую из них: одна – с копной рыжий кудрей и бледной, но усыпанной веснушками, кожей возлежала затылком к мутной реке. Из одежды на ней был раздельный купальник яркого зеленого цвета. Покойная производила впечатление хрупкой статуэтки: тонкие длинные руки и ноги вкупе со худощавым туловищем без форм и изгибов.

Другая же – смуглая брюнетка маленького роста с короткими конечностями. Даже при её относительной худобе ей достались пышные формы, которые даже чёрный слитной купальник не мог скрыть. Задушенная как раз была вторая. На её шее виднелись следы с применением насильственного удушения.

– М-да, кто и когда их нашёл?

Андрей, не отвечая подозвал одного из патрульных. Тот, в свою очередь, после шёпота на ухо, привёл подростка лет 15. Его лицо выражало всю гамму эмоций, которую мог испытывать человек, впервые увидевший покойников воочию. Бобров указал парню на Грачева.

– Ну, рассказывай этому дяде всё, что ты видел и прочее.

Парень посмотрел на Боброва с мольбой, но тот остался бесчувственным к немой просьбе. Парень открыл рот, едва сохраняя иллюзорное мужество.

– Клянусь, я ничего не делал! Я нашёл их уже в таком состоянии…

– Ясно, парень из того окружения, в котором ходят легенды, что копы мечтают повесить преступления на невинных. – Иронично заметил Бобров, не испытывая при этом удовольствие. – Забудь, нам ни к чему тебя сажать в тюрьму.

– Хорошо, я гулял со своей собакой. Понимаете, если есть собака, то её надо выгулять ранним утром, туалетные потребности никто не отменял…

– Говори по сути и кратко. – Кротко попросил Грачев, не испытывая желания слушать про собачьи дела.

– Вот гуляю я со собакой по пляжу…

– Ты, что водишь её на пляж спускать нужду? – прервал Бобров парня, ощутив едва контролируемый порыв дать ему по шее.

– Нет, я вёл домой, не подумайте ничего такого! – Воскликнул горячо парнишка, закусывая губу. Его широко распахнутые глаза глядели на Боброва в упор. – Она отбежала от меня. Я бежал за ней, и увидел её возле этих… – на этих словах по телу мальчишки прошлась мелкая дрожь. – Они так и лежали здесь, собака ничего не трогала. Как и я. Я побежал домой, с силой уводя собаку. Мама позвонила в полицию, и всё…

– Да, вызов поступил в семь двадцать три. – Пробормотал Андрей, листая свой блокнот.