Алексей Максименков - Стихи на военно-приключенческую тематику

Он его, впереди себя вёл,
Нацеля винтовку ему в спину.
Даже брови, своей не повёл,
Делая при этом, победную мину.

Снег под сапогами хрустел,
По щиколотку, погружая ноги.
Маленькими хлопьями, он летел,
Запорашивая, тропы и дороги.

Сегодня, всё осталось позади,
Всё решилось, раз и навсегда.
Недалеко, им осталось идти,
Назад шаги, не вернуть никогда.

Верёвка, туго сжимала руки,
Уже порядочно натёрла их.
Раздавались, выстрелов звуки,
Но они не касались, этих двоих.

Он с ним, свои счеты сведёт,
Давно отомстить за обиды хотел.
Ещё немного, и его приведёт,
Туда, где лежат множество тел.

Прощения, связанному не видать,
За свои «не те» взгляды заплатит.
Надо заслуженное, ему воздать,
Кто проиграл, тот и платит.

Не ощущалось, никакой жалости,
Всё внутри оборвалось давно.
Происходящее не детские шалости,
Здесь на жизнь, всем всё равно.

Тот, кого вели, впереди со спины,
Шёл с отрешённым взглядом.
Не чувствовал за собой вины,
И не сопоставлял себя, с гадом.

Под его, последними шагами,
Снег, так тоскливо хрустел.
К месту шёл ватными ногами,
Умирать, прямо сейчас не хотел.

Он его довёл, на месте остановил,
С силой повернул, и сам отошёл.
Старый патрон на новый обновил,
Который в запасе, у себя нашёл.

У того, который стоял напротив,
Вырвались слова, изо рта его:
– «Я не тебе, я этой власти против,
Неужели ты, убьёшь брата своего?»

Но стоявший с ружьем, молчал,
С улыбкой, махорку в зубы сунул.
На вопрос, нарочно не отвечал,
Лишь в сторону стоявшего плюнул.

Передернув затвором, прицелился,
Точно в сердце, мушку навёл.
Презрительным взглядом, сверился,
И выстрел в брата, произвёл.

Оглушительный гул, разносился по фронтам,
Едкий дым заволок поле, ни черта не видно.
Нервы на пределе, неизвестно, что будет там.
Минуты как часы, время смеётся ехидно.

Пушки замолчали, тревожная тишина наступила,
Команда вперёд, под барабанную дробь прозвучала,
Судьба в крепкие, смертельные объятья схватила,
И уже своим голосом о смерти кричала.

Ветром, клубы дыма понемногу в сторону унесло,
На солнце мелькнули штыки, наперевес висевшие.
Рядом со мной, ядром голову солдату снесло.
Пули близко чирикали, с той стороны летевшие.

Нет, нас не пехота, а жерла пушек встречали,
Редуты нужно взять, и их обратно не сдать,
Картечь за картечью, нам в ответ посылали.
Мы подошли, залп, и вперёд редуты отбивать.

Горячее железо, почувствовал у себя в груди,
Неожиданно, всё вокруг закружилось, я потерялся,
Опору для себя, нигде не могу руками найти.
Всё стало безразлично, я в вечный сон удалялся.

Порывистый ветер, сильные стужи,
В чём виноваты, солдатские души?
Тысячи верст за спиной остались,
Шли по приказу, ничего не боялись.

Изношенная обувь, замершие лица,
Назад им никак не возвратиться.
Только вперед, к дальней границы,
Жалко, что мертва Императрица.

– «В Сибирь – марш!» – такой был приказ,
Павел сказал всем на показ.
Он строгий и глупый русский правитель,
Теперь он для всех отец-повелитель.

Уже не слышны барабанные дроби,
Над глазами нахмурились чёрные брови.
И песня не льётся, над полком тишина,
Сибирская гладь – бесконечная она.

Падали слабые, замерзали в дороге,
От боли рыдали, вспоминали Бога.
Редели отряды, но шагали вперед,
Русский дух – мороз не возьмёт.

– «В Сибирь – марш!» – такой был приказ,
Павел сказал всем на показ.
Он строгий и глупый русский правитель,
Теперь он для всех отец-повелитель.

Солдаты роптали, Павла ругали,
Их семьи безутешно в Петербурге рыдали.
И возвратиться им не суждено.
Павла проси, не проси – ему все равно.

Что им сделать, кого охранять?
Лучше бы в степь турок гонять.
Лютые морозы, сильные стужи,
Так в чём виноваты, солдатские души?

– «В Сибирь – марш!» – такой был приказ,
Павел сказал всем на показ.
Он строгий и глупый русский правитель,
Теперь он для всех отец-повелитель.

– «Я вижу по глазам, что ты умрёшь,
Мне капитан сказал однажды.
Так, что в бой сегодня не пойдёшь,
Потому что мы, не умираем дважды».

Меня и ещё пятерых оставил,
Мы как охрана стояли позади.
Молодого лейтенанта, к нам приставил,
Ни туда, ни сюда, ни ходи.

Наша рота, уходила на задание,
А мы по рации, слушали переговоры.
Испытывали стыдливое страдание,
Прийти помочь, не действовали уговоры.

Я от волнения, все губы искусал,
Мне было неудобно, отсиживаться здесь.
Я ведь в бой, пойти не зассал,
И от переживаний извёлся весь.

По переговорам поняли, беда у них,
Обходили их, взяли в полукольцо.
Мы, получается, бросили своих?
Как же будем, смотреть им в лицо?

Васю сильно совесть, от всего заела,
Не выдержал, на помощь побежал.
В его голову, пуля шальная влетела,
В общем, участи своей не избежал.

Видать их крепко там прижали,
Но о «двухсотых» речь не шла.
Кстати, они не куда не побежали,
Отбивались пока помощь не пришла.

Честь и хвала нашему капитану,
Он всех спас в этом бою.
Я его уважать не престану,
И буду рядом, в любом строю.

Кто-то верил ему, кто-то нет,
Говорили, что это лишь везение.
Солдат гибнет по глупости лет своих,
И нет на войне, таким спасения.

В какой-то день, поступил приказ,
Выдвинуться в район и закрепиться.
Тут снова построил, капитан нас,
Стал всматриваться в глаза и лица.

Подходя к концу строя бледнел,
– «Что я вам хочу сказать, бойцы.
С последних слов, каждый онемел,
Вы все здесь, кроме троих, мертвецы».

Смысл его слов был таков:
В предстоящей задаче, будут потери,
Всё подразделение, остаётся у рюкзаков,
Отходить от них, что б ни куда не смели.