Владимир Нестерцов - Багаж императора. В дебрях России. Книга вторая

–Хорошо, что он не привез дорожный унитаз, который так любят возить с собой богатые англичане, – подумал я.

Кроме пары штиблет и ботинок здесь оказался небольшой нож в ножнах из качественной английской стали. Очевидно, это тоже был необходимый дорожный атрибут. Уж с ножом – то я умел обращаться. Три месяца подряд я тренировался у специалистов по этому делу. Доходило до того, что нас ночью человек пятнадцать с более «серьезными» ножами закрывали в комнате, и мы там устраивали битву «каждый против всех», причем били в полную силу, в полной темноте, ориентируясь только на слух и движение воздуха. Выходили оттуда часа через два с синяками и царапинами, никаких других увечий не было. Естественно, допускали туда только после серьезной предварительной подготовки. И теперь я могу не только метать нож в любую цель, из любого положения, но и работать с ним даже с закрытыми глазами, невзирая на численность потенциальных противников и их вооружение. Взвесив нож в руке, я отложил его в сторону и принялся рассматривать штиблеты. Они явно не подходили для погодных условий России. У нас там в это время лучше всего ходить в сапогах. Но где здесь, в Англии, найдешь хорошие хромовые сапоги, да еще такие, чтобы не протекали? Для этого нужен особенный мастер, который мог бы вставить вовнутрь рыбий пузырь, отталкивающий воду и делающий сапоги практически вечными. В них можно чувствовать себя очень комфортно и летом, и зимой. Но на нет, как говорится, и суда нет. Поэтому поедем в штиблетах, а уже в России разживемся сапогами. И я начал паковать вещи, которые мне могли бы понадобиться в поездке. Всего понемногу, и это понемногу оказалось целым чемоданом средних размеров – как раз таким, какой был мне необходим в силу моего служебного положения как инженера путей сообщений.

Предпоследний перед отъездом день я провел в хлопотах: созвонился с консьержкой и предупредил ее о своем отсутствии; встретился с военным атташе и договорился с ним о том, что он возьмет на себя функции связного с нашим контролером из королевского дворца; накупил продуктов питания в дорогу и сувениров для знакомых; снял наличные деньги в банке и спрятал их в крышке чемодана, а часть зашил в костюм; сходил в парикмахерскую и привел в порядок свой внешний вид; наметил предварительный план действий по поиску царской семьи. Кроме этого, я встретился с командиром отряда офицеров-бомбистов, именно того отряда, который стал формироваться в армии и проходил специальное обучение в Англии, а теперь возвращался домой. Я договорился, что в случае надобности этот отряд окажет мне содействие. Все это отняло у меня достаточно много сил и энергии, и к вечеру я вернулся домой, не чувствуя ног от усталости. Еще раз, проверив свой багаж, я свалился в постель и заснул мертвым сном.

Рано утром, откушав крепкого кофе, я на кебе рванул в порт. На седьмом пирсе меня уже поджидал Эдвард Боунд. Был он в шляпе, в темном пальто из толстой английской шерсти и с тросточкой в руках. Поздоровавшись, мы по трапу поднялись на сухогруз, где нас встречал капитан корабля. Он любезно провел нас в каюты, предупредив, что отплытие ровно в семь. Я только начал распаковывать вещи, как вдруг раздался гудок буксира, и судно, вздрогнув, отошло от причала и начало медленно разворачиваться носом в сторону моря. Корабль ожил, стал наполняться тихим гулом – это заработали паровые машины, готовясь к сложной борьбе с Атлантическим океаном. Буксир, выведя нас за пределы порта, отвалил в сторону, и корабль, прочистив свой гудок громким ревом, стал постепенно набирать скорость, стараясь быстрее вырваться на просторы Атлантики.

Разложив вещи, я решил выйти на палубу, чтобы еще раз окинуть взглядом оставшийся за бортом город. Дождя не было, и в лучах расцветавшего дня серая громадина Лондона постепенно отдалялась, приобретая игрушечный вид. Дул холодный встречный ветер, поднимая с верхушек волн холодные брызги, которые изредка долетали до палубы корабля и приземлялись здесь в виде мокрых капель. Налетевший порыв ветра чуть не сорвал с меня фуражку, и я, подхватив ее рукой, решил вернуться в каюту. В коридоре я встретил стюарда, который от имени капитана пригласил меня в кают-компанию на чай. Быстро раздевшись, я последовал за ним. Там уже были Эдвард, капитан и его старший помощник. Присев рядом с ними, я принял из рук матроса кружку горячего крепкого чая и стал с наслаждением его пить. В ходе чаепития я выяснил, что судно держит путь на Одессу, куда оно намерено добраться через две недели, а затем, разгрузившись, через три дня должно отправиться в обратный путь.

Время, в принципе, пролетело быстро. Мы с Эдвардом играли в покер, вели нескончаемые беседы о будущем, которое было туманным, и отрабатывали азы взаимопонимания при проведении определенных действий, которые могут иметь место во время предстоящего посещения России. Это было очень важно. Нам надо было научиться чувствовать друг друга, разговаривать взглядом и жестом, придумать язык, который был бы понятен, только нам двоим. Наше взаимодействие мы начали отрабатывать на стюарде, который не знал, куда деться от наших неожиданных действий. Позже мы взялись за кока, и он, бедный, не понимая, что к чему, на всякий случай стал более тщательно готовить пищу, чем заслужил благодарность капитана. Как говорится, нет худа, без добра. В результате, этих двух недель нам хватило, чтобы приспособиться друг к другу, и в Одессу мы прибыли сплоченной командой.

Договорившись с капитаном о том, что пока не устроимся, мы будем хранить вещи на корабле, я и Эдвард сошли на берег. В городе власть находилась в руках армии и представителей низвергнутого большевиками Временного правительства. Везде были патрули, действовал комендантский час. При выходе из порта у нас проверили документы, и старший офицер подсказал, где можно снять приличное жилье. Поймав извозчика, мы погрузились в пролетку и поехали по каменной мостовой, с удовольствием вдыхая весенний воздух. Солнце почти скрылось за горизонт, и на город опускались сумерки. Они постепенно заключали в свои объятия улицу за улицей, оставляя за собой редкую череду фонарей, которые своим желтым светом пытались разогнать сгущавшуюся южную темноту. Поездив по переулкам и просмотрев ряд сдававшихся комнат, мы, наконец, наткнулись на приличный двухэтажный каменный дом, который произвел на нас хорошее впечатление, так как здесь полностью сдавался весь второй этаж. К тому же туда имелся отдельный вход и окна выходили в небольшой садик, огороженный деревянным забором. Дом располагался на стыке двух улиц, и при желании можно было выйти на любую из них. Мы сняли этот дом. На каждого получилось по две комнаты, спальня и небольшая гостиная, заставленная приличной мебелью. Решив завтра забрать вещи с корабля, мы начали обустраиваться на новом месте.