Наталья Патрацкая - Мийлора

Вдруг она ощутила зов Тора. Он звал ее с того света. Возникло ощущение, что его душа в этой комнате. Это было ужасно! Дома не было никого! Была только зовущая ее душа, умершего любимого человека. Да, она его любила! Со всеми его достоинствами и недостатками. Она знала секрет счастья: между удачными свиданьями обязательно должна была быть нейтральная полоса отчуждения.

А теперь у нее была только эта полоса, но она не обещала приятной встречи. Руки у Тины мелко-мелко завибрировали. Она посмотрела на руки, внешне они были спокойны, а изнутри их трясло. Состояние нервного напряжения нарастало. Психоз готов был вырваться наружу, ей хотелось заголосить. И она завыла, протяжно и неистово, и резко прекратила вой.

Тина вышла на балкон, лето окутало ее теплом. Пролетел голубь. Мимо капнула вода с верхнего этажа. Она села в кресло, взяла отложенную книгу, стала читать. В дверь позвонили. Пришла я, с капельками слез в глазах.

– Что случилось? – спросила Тина Николаевна, забыв свое горе.

– Не знаю, я устала быть никем и нигде, – тихо пролепетала я.

– Проходи на балкон. Поговорим, – предложила мне Тина Николаевна.

Мы сели в два кресла, в окружении цветущей герани, на лето выставленной на балкон.

– Тина Николаевна, а что говорить? Я живу у вас никем. Тетка сорвала меня с моей квартиры и Николай не дает в нее вернуться. Жить у тетки я не могу, с ней живет двоюродная сестра с дочкой и новым мужем. Я никому не нужна, – и я заревела в полный голос, навзрыд.

– Мийлора, а какой сегодня день недели?

– Вы про Фиолетового Бога или красную девицу – царицу? Так это шутки Николая.

Сильно придуманная ложь. Не летала я в ракете на Тихий океан. Я все придумала для Николая, чтобы он меня за свою считал. А я не умею постоянно выдумывать подвиги, чтобы ему было со мной интересно! Не могу! – и я нервно всхлипнула.

– Это поправимо.

– Нет, его фиолетовое тщеславие границ не имеет! – вскрикнула я.

– Я верю тебе. Его отец тоже хочет от меня того, чего во мне нет и быть не может.

– Но у вас дети и вы привыкли друг к другу!

– Если ты заметила, то он живет постоянно на даче, там и развлекается. Семен Семенович в отставке по возрасту, еще не наигрался и свободой не надышался.

– А мне, что делать? Я не люблю красную пастель и его фиолетовую мантию. Я хочу быть собой.

– Будь.

– Мне надо уехать от вас. Я поеду в свою квартиру, давно я там не была, тетка за квартиру платила, а я там почти год не была.

– А, что мне Николаю сказать?

– Что я улетела на остров в океане, это последняя наша шутка. У тетки, правда, есть нефтяная платформа в ста километрах от берега. Кстати, там сейчас находится Николай, я одна улетела на вертолете.

– Мийлора, заметь, ваша жизнь полна чудес и без фиолетовых фантазий. Не возражай мне. Хочешь уехать – уезжай.

Я поднялась наверх, собрала вещи, помахала пальцами и вышла из квартиры.

Тина Николаевна неожиданно для себя почувствовала легкость. Собаки проснулись и стали бегать мимо нее туда – сюда. Она улыбнулась себе любимой и приступила к уборке квартиры.

В дачном поселке жизнь шла с местной скоростью. Семен Семенович зашел в дом бывшего изобретателя. Помещение опутанное проводами, не вызывало ощущения жилого помещения. Хозяина – изобретателя похоронили, его смерть официально оформлена.

А вот Тор, бывший любовник жены Тины был жив. С ним Семен Семенович пошутил, но еще больше он пошутил с Тиной и Люсей. Обе находятся в шоке, обе в подвешенном состоянии и от взаимной ревности на похороны не приходили.

Как-то Семен Семенович поговорил с Ксюшей по душам, и та рассказала, как тетка Капа симулировала смерть, спасаясь от преследователей ее капитала. Полковник был зол на жену и сестру. Они выводили его из себя любовью к Тору. Он решил убрать Тора с дороги. Он редко жил дома, пока служил, и, вернувшись в дом, не мог найти себе место. И его место было элементарно занято.

Устроил Семен Семенович обычную перестрелку у пруда, куда дачники особо не ходили, из-за тины в пруду. Женщинам сказал, что Тор случайно погиб. Не нравилась ему ложь, но так получилось. Тор на самом деле уехал далеко и надолго.

Чудовищная ложь стоила полковнику денег. Тор уехал, а спокойствия не было. Не в нем было его спасение. Не в нем. Теперь он бродил среди проводов в доме изобретателя и искал вчерашний день. Ему захотелось уехать далеко и надолго. В его душе не было ни любви, ни ревности.

Молебский треугольник Я пыталась увильнуть от его назойливой любви, но чем больше я отсылала его по емейлу, тем настойчивее он становился. Жесть. А еще я проглотила стальную коронку вместе с сушеными абрикосами. Тронула языком десну и обнаружила пустоту, а коронка уже согнулась внутри абрикосы и проскочила в желудок. Жесть. Так и он проскакивает в меня, как бы я его не отгоняла от себя. Зуб по глупости обтянула железом, послушалась старших товарищей, говорящих, что так остаток зуба надежней сохраниться. А если он любит меня, то кто из нас лучше сохранится? Непонятно.

Я могла бы и за него замуж пойти, но он ни рыба, ни мясо и за футболистов "Спартака" не болеет. А у меня даже шарфик фирменный есть. Не болельщик он, а наглый, молодой человек, с приличным орудием любви, за это он мне и подходит.

Мы с ним, то есть с Николаем познакомились на ночной дискотеке. Музыка гремела, цветомузыка вращалась и посылала импульсы в толпу танцующих людей. Я танцевала так, что от меня постепенно все отпрыгивали в сторону. Я же почти настоящая танцовщица и на меня интересно смотреть. Вот мы и познакомились с Николаем.

Он остановился и смотрел на мой танец, за ним остановились все, и я вытанцовывала в одиночку. На меня нашло вдохновение танца! Приятно! Я в центре внимания публики, в центре цветовой настройки танцевального поля. В центре музыки. Расхвасталась. Подошел Николай ко мне после танца и пошли мы на улицу.

Погода ни вашим, ни нашим, ни холод, ни жара. Нуль или ноль градусов. И мы два нуля. О том, что он единица я узнала через неделю. Но сейчас не об этом.

Металлическая коронка пустилась в плавание по моему организму, и я физически ощущала ее место очередной стоянки. Я затрепетала от страха, что могу умереть от этого тонкого металла.

Захотелось поехать к черту на рога.

О своем состоянии я поделилась с Николаем. Он меня понял и предложил поехать на Малахитовые горы, посмотреть на Молебский треугольник, пока из него не сотворили аномальный центр. Я уже видела на экране эту лесисто – волнистую зону, и ехать туда мне не хотелось.

Я прекрасно понимала, что если у нас ноль градусов, то там минус десять. А железо ходит в моем организме! Я и сама становлю аномальной величиной! А две аномальные величины могут и отталкиваться! Это Николай не аномальный вот его и тянет в треугольник. А потом я подумала, что я, Николай и металлическая коронка в желудке – это и есть некий аномальный треугольник.