Майя Сварга - Болото вечной жизни. I часть

Увидев их растерянность, Ефим Петрович снисходительно пояснил:

– Да всё просто – рядом с болотом плохо, а далеко – хорошо, вот и нечего туда соваться.

Юля с трудом закрыла рот, пробормотав: «Да уж, убойная логика, не поспоришь», а Егор только покачал головой. Глубоко вздохнув, Юля задала очередной вопрос:

– А когда именно бывают приступы? И днём, и ночью, и зимой и летом?

Люди задумались. Несколько секунд они стояли молча, а затем, тихо посовещавшись, начали отвечать:

– Да как-то больше по ночам, обычно, днём-то их отпускает, хотя и не всегда. Но вот тепла заболевшие боятся как огня. Зимой, в общем-то, не уходят, да и приступов практически не бывает, а вот летом совсем другое дело. Все больные заморозков ждут как манны небесной

Затем Юля спросила, какими были люди незадолго до ухода, и здесь выяснилась самая ценная на данный момент информация.

– Да как тебе сказать, – заговорил Ефим Петрович, – Лёшка Ерофеев, значит, по осени гриппом заболел, влёжку лежал. Все удивились, что он ушёл, он и встать-то не мог. Николай Рябов с лестницы упал, переломался, Катька Косая, со своим хахалем подралась, а потом, значит, нажралась палёной водки с ним же. В ту же ночь ушла, а хахаль к утру помер.

Остальная информация была в том же роде – каждый непосредственно перед уходом на болото был в очень плохом физическом состоянии.

Напоследок Юля решила поинтересоваться характерами заболевших, но ничего особо интересного не открылось. Это были абсолютно разные люди. Такие, например, как местная чума, запойный алкоголик Дрын и всеобщий любимец Вася – совершенно замечательный парень с очень чистой душой, но небольшими проблемами по части головы. Слабоумным он не был, просто несколько странным и очень-очень добрым. И иногда страдал провалами в памяти. Вот и в тот раз он один ходил на болото за грибами, принёс, хромая, полное лукошко, но на вопрос, что с ним случилось, ничего не ответил. А с той же ночи он и заболел.

Юля видела этого Васю – действительно, очень светлый человек с ясными и сияющими глазами, при первом же взгляде на которого хотелось ему улыбнуться. Он имел несколько своеобразных привычек: пристрастие к зелёному цвету в одежде, не переносил закрытых окон (открытыми держал их даже в сильнейшие морозы) и был убеждённым апологетом босохождения.

Поблагодарив людей за информацию, Мангусты отправились обратно. Как только они вышли за пределы деревни, Юля резко сказала:

– Завтра мы идём к секте!

– Ты, что, с ума сошла? – испуганно воскликнул Егор. – Тебе жить надоело?

– Мы не будем лезть к ним в пасть, но ты же сам слышал, что говорили о собаке, и вспомни, сколько их там. Их же всех убьют, да ещё так жутко! – при одной мысли об этом у Юли наворачивались слёзы на глаза.

– Юль, я всё понимаю, – стараясь быть спокойным и убедительным, заговорил брат, – поверь, мне их тоже очень жаль, но что мы можем сделать?

Лицо Юли исказила гримаса.

– Я пока не знаю, мелкий. Мы придём на место, на холм лезть не будем. Понаблюдаем за ними, вдруг что-то узнаем. Может, последим за ними и убедимся, что для людей они не опасны, и вызовем милицию.

Егор насмешливо и мрачно фыркнул.

– Ага, милиция увезёт их в психушку, а собак в приют, где их благополучно и усыпят, – сказал он.

Сестра страдальчески закатила глаза, оскалившись.

– Егор, не трави мне душу, прошу тебя. Ну не знаю я, что делать. Придём туда, на месте сориентируемся. Может, их выпустить можно.

– Я без оружия не пойду! – категорически заявил Егор.

– А я и не заставляю! – обрадовано заявила Юля, поняв, что брат согласен идти. – Я возьму «Осу», а тебя вооружим любимым охотничьим ножом Андрея. Кстати, не знаешь – на кой чёрт ему нож, если он не охотится?

– Для красоты, это я точно знаю, – пожал плечами Егор.

– Так вот, нож и металлический пруток, у нас их осталось несколько после строительства. А у меня ещё будет и алтаевский поводок с альпинистским карабином – мощное оружие! – Юля радостно улыбнулась, правда, улыбка получилась несколько хищной.

– Когда выходим? – деловито спросил Егор.

Сестра закусила губу, размышляя.

– Хороший вопрос, – заговорила она, – должно быть совсем светло, когда мы придём туда. Не хочу, чтобы к нам подкрались в темноте, да и болото слишком близко. Но при этом у нас должно быть много часов светового дня, чтобы успеть там всё осмотреть.

В итоге выйти решили незадолго до восхода Солнца, чтобы к тому времени, когда они доберутся до болота, было уже достаточно светло.

С вечера подготовили оружие, бутерброды, две бутылки с минеральной водой, поставили будильник и с чистой совестью легли спать.

Утром, вырванная воплями будильника из глубокого сна, Юля выползла из-под одеяла, с трудом оделась, вышла из комнаты и заглянула к Егору. Брат, в таком же состоянии, пытался с закрытыми глазами натянуть штаны задом наперёд. Юля не стала ему мешать и поползла вниз.

Супруги уже находились на кухне. Андрею нужно было уезжать по делам, а Марина, как обычно, провожала его на работу. Услышав шаги, оба удивлённо посмотрели на Юлю.

– И что же подняло тебя в такую рань? – поинтересовалась Марина.

– Да мы с Егором решили прогуляться на рассвете с собаками. Кстати, уходим на весь день, – едва ворочая языком, сообщила Юля.

Она рухнула на стул, почти засыпая, и в благодарность за протянутую Мариной чашку горячего кофе смогла только слабо улыбнуться. Юля сидела, уплывая, под тихое бормотание Андрея и Марины (точнее, одного только Андрея, ведущего один из своих бесконечных интеллектуальных монологов), когда услышанная фраза заставила её подавиться очередным глотком кофе и яростно закашляться, полностью прогнав сон.

– … одна из двух инфернальных сил – добро… – вполголоса бубнил Андрей.

Марина, резко обернувшись к сестре, с тревогой спросила, что случилось. Юля не ответила, во все глаза глядя на Андрея.

– Я услышала тебя правильно: добро – это инфернальная сила? – в полном потрясении выдохнула она.

– Милое дитя, тот разговор, что я веду со своей женой и твоей сестрой, не для твоих ушей. Тебе катастрофически не хватает ни образования, ни возраста, чтобы понимать наши беседы, – поднося ко рту чашку с дымящимся кофе, небрежно отозвался Андрей.

Юля нетерпеливо отмахнулась от этих слов.

– Да до лампочки мне ваши беседы, я хочу знать, что ты имел в виду, говоря, что добро – это инфернальная сила? Что же тогда на долю неба остаётся, а?

Но Андрей с гордым видом, явно не желая снисходить к праздному любопытству, повернулся к Марине и продолжил монолог. Но голос, правда, всё же понизил. Юля сдаваться не желала. Она снова встряла в разговор:

– Ты «Фауста» имеешь в виду – «Я часть той силы…» и так далее или что?