Ольга Дерябина - Позитив

«Могли ли его убить или заставить с собой сделать это?»

«Нет, что вы! Врагов у Жени не было. Он умел дружить, помогать, поддерживать. Убивать или заставлять – просто не за что».

Камера показала крупным планом автомобиль следственного комитета.

« По всем пяти случаям ведётся доследственная проверка, по результатам которой будет принято процессуальное решение , – сообщил высокий худощавый мужчина с глубокими ямочками на щеках. В титрах – подпись: "Старший следователь следственного комитета Алексей Стрижов". – Пока преждевременно делать выводы. Следствие рассматривает разные версии».

«В том числе убийства?» – уточнила журналистка.

«В том числе убийства», – подтвердил Стрижов.

«Это была Анна Важенина. Мы будем следить за ходом следствия», – завершила сюжет блондинка.

За спиной дважды скрипнул старенький диван, словно вздохнув. Рома ещё немного постоял перед экраном, ожидая продолжения. Но дальше начались другие сюжеты – про детские лагеря, про летний отдых и так далее.

Роман не мог поверить. Пятеро людей, которых он случайно увидел и сфотографировал на улице, сейчас мертвы! Причём не просто мертвы, а все решили покончить с собой. Он с недоверием посмотрел на фотоаппарат. Вытащил флешку, вставил в картридер и запустил копирование.

Взгляд его привлёк свет на кухне. Ах, да! там остывал кофе и ждал самый вкусный мега-бутерброд. До окончания копирования оставалось несколько минут, во всплывающем окне появилось сообщение. Не пропадать же добру. Рома ещё раз щёлкнул по кнопке чайника. Когда тот стал достигать пика своего шума, выключил его и плеснул кипятка в большую чашку. Со своим ночным ужином он направился в «зал».

Подул на кофе, шумно отпил, откусил от своего фирменного блюда кусок побольше и зашёл в интернет. Случившееся попало в топ не только региональных, но и федеральных новостей. Происшествие уже начали комментировать известные люди.

В разных ведомствах требовали провести тщательное расследование. Политики говорили о незащищенности людей и появлении групп смерти для взрослых. Экстрасенсы ссылались на конфигурацию планет в этот день, фазы луны и нумерологию. В целом – оранжевый или красный уровень опасности.

Рома, дожёвывая бутерброд, снова покосился на своё приобретение, сейчас мирно занимающее часть дивана.

Но это же просто фотоаппарат, аппарат для фото, а не для убийства!

Он стал просматривать отснятые кадры: прекрасная незнакомка в окне, прекрасная незнакомка на скамейке, прекрасная незнакомка, танцующая с незнакомым мужчиной, милый дедуля, опёршийся на тросточку…

Труп. Труп. Труп. Труп. Труп…

Рома снова покосился на фотоаппарат. Он здесь при чём или не при чём?

Последний кадр с оранжевым пятном привлёк его внимание. Он вспомнил, как случайно нажал кнопку перед тем, как сели аккумуляторы.

Фотоаппарат выхватил из толпы молодую женщину с широкой оранжевой коляской. Ей было лет двадцать пять. Свободная футболка и брюки скрывали недостатки её фигуры, если таковые имелись. Каштановые волосы собраны в хвост. Бледное лицо. Тёмные круги под глазами говорили о сильной усталости. Если эти двое в коляске совсем маленькие, то всё объяснимо.

Её взгляд… Роман увеличил кадр. Женщина была явно тревожна . Но её тревога касалась не детей, а окружающих. Она смотрела на кого-то чуть левее Романа. Он пытался вспомнить, кто был рядом. А может быть, не смотрела, а искала взглядом кого-то? А если она искала его ?

Интересно, что сейчас с этой женщиной? Она жива? Если да, то это просто случайное совпадение. А если нет?

Рома снова покосился на фотоаппарат. Пока есть только один способ узнать это: найти маму-незнакомку.

Утром Рома направился в тот микрорайон, на площадку, где случайно сфотографировал женщину с оранжевой коляской. Новый солнечный день входил в свои права. На оживлённом месте стали появляться первые коляски, дети с ведёрками и лопатками, решившие обустроить песочницы по своему усмотрению.

Роман пил кофе и наблюдал за мамашами. Они улыбались, заглядывали в коляски, кружили с детьми на вытянутых руках, умилялись спящими ангелочками. В общем, царила безоблачная идиллия.

Роман плохо помнил своё детство. Папа работал, мама в основном сидела дома. Редко куда-то устраивалась, но не приживалась. «Не умею я работать», – со смехом говорила она.

Но он не помнил такого же счастливого смеха мамы, кружения его на руках и умиления. Хотя то, что происходило с пелёнок, вряд ли кто помнит, а чем дальше, тем дети становятся всё неподъёмнее, чтобы их поднимать повыше к небу.

Мама вообще была, как бы это сказать, малоэмоциональная. Очень сдержанная, даже строгая. Лишний раз у неё и не поозорничаешь, и не покривляешься.

Однако она заложила основу для правильного воспитания, которое продолжила бабушка. В итоге он вырос таким – способным, сознательным, с головой на плечах. Как обычно говорят в таких случаях – нормальным человеком.

Он снова посмотрел на счастливых мам и повизгивавших от радости детей. Всё-таки этого ему в своё время не хватило.

Роман перевёл взгляд на фотоаппарат. Какие шикарные кадры можно было бы сделать! Но прежде чем жать на курок , то есть на кнопку фотоаппарата, нужно во всём разобраться.

Он ещё раз осмотрел двор. Оранжевой коляски не было, и девушки с уставшими глазами тоже не было. А вдруг она не появится? И причиной может быть, к примеру, поездка на дачу, при полном здравии всей семьи. Он посмотрел на часы: ещё рано, надо подождать.

Взгляд задержался на песочнице. Мальчик и девочка лет трёх-четырёх что-то строили. Девочка в косынке, повязанной на затылке, по-хозяйски отдавала распоряжения, что-то поправляла, указывала пальцем в разные участки песочницы. Мальчик внимательно слушал, держа руки узелком за спиной, кивал с серьёзным видом, соглашаясь с «хозяйкой». Потом перевёл взгляд с песка на подружку, которая продолжала что-то говорить, и неожиданно её поцеловал.

Рома захохотал: вон какие страсти творятся в песочнице! А мальчик – не промах. Девочка повернулась к нему и что-то сказала. Кавалер лишь шаловливо улыбнулся.

Из глубин воспоминаний промелькнуло что-то похожее. Он – в садике, в красивой рубашке с динозавриками, волосы взъерошены волосами. Хотя они всегда были такими. И красивая девочка Лида. Её тёмные волосы всегда схвачены ярким бантом в хвост на макушке. Под кончиками чёлки открывались большие серые глаза. Розовые губки обычно улыбались. Она нравилась всем мальчикам их группы. И Рома даже жениться хотел. Но потом что-то произошло, что-то нехорошее.

Он не помнил, что именно. Однако ребёнком он стал сторониться самой красивой девочки группы и боялся даже посмотреть на неё.