Вики Петтерсон - Аромат теней

Грета ухмыльнулась.

— Тульпа понял, что вы меня разоблачили. Теперь его убьют… и все из-за нее!

Она указала на меня.

Уоррен кричал у меня в голове, боль терзала нас обоих, но ничего не исходило из моего рта. Потом тошнотворная спираль ввинчивалась все глубже и глубже внутрь меня, и я знала, что Уоррен, где бы он ни был, потерял сознание. Но это не остановило Аякса. Он рассмеялся, и этот смех отозвался в моем сознании. Подошва сапога саданула меня по почкам, меня вырвало, и Грета присоединилась к его смеху, когда моя челюсть треснула от последнего удара, хотя на самом деле меня никто не тронул. Я обрадовалась тому, что Уоррен без сознания, но содрогнулась от мысли, что он очнется.

Остальные пытались придумать, как миновать Тени на выходе из Неонового кладбища.

— Даже если вы разберетесь, как скрывать ваши метки, — издевательски прервала их Грета, — вы не сможете это сделать быстро. Они совсем свежие, Хантер был последним…

— Сука, — произнес он.

–.. и тогда будет уже поздно спасать Уоррена. — Она оскалила зубы, и трудно было понять, как можно было считать ее лицо добрым. — Вы не доберетесь до него вовремя.

Это было последнее, что я услышала. Вопросы и споры продолжали звучать в коридоре, а голову мою заполнили смех и стоны. Я отключила их все, но наконец ощутила негромкий, но настойчивый стук. Раскрыв один глаз, я увидела Геклу. Она снова смотрела на меня с топ стороны окна. Но на этот раз я поняла. Она показывала не на меня. На стекло.

— Ты проиграла, Стрелец! — надрывалась Грета, лежа на полу. — Они уже победили!

Послышался звук пощечины, ладонь опустилась на лицо Греты. И голос Чандры — таким полным гнева я его не слышала:

— Говори, где он!

Грета хихикала.

— Не скажу, что бы вы ни делали, и я довольна: я сделала свою работу. Вы все помечены! Вы цели! И никогда не найдете место, где его убьют.

Во мне зашевелился Уоррен. Он жив, и если я хочу, чтобы он оставался таковым, мне нужно действовать. Я нащупала свой кондуит, он лежал рядом. Стук в окно прекратился. Стараясь держать руку устойчиво, я нацелила свое оружие.

— Эй, Грета. — Я и с удовлетворением отметила, как исчезает с ее лица довольное выражение: она увидела наведенную на себя стрелу. — А я не помечена.

Я выстрелила, и хотя впервые пользовалась этим оружием, оно словно родилось со мной. Грета завопила и пригнулась, хотя уже умерла бы, если бы я действительно целилась И нее. Но стрела предназначалась стеклу камеры Теклы и разбила его на множество осколков, которые бриллиантовым дождем упали на пол коридора. Мгновение спустя показалось лицо Теклы, но голос ее донесся раньше.

Голос Уоррена.

— Приходи в Рай, в Зал мертвых и обитель тех, кто никогда не жил. Где воины-девственницы охраняют врата вечности. Во дворец с пятьюстами пятьюдесятью дверьми. Где пируют погибшие воины, где живут боги.

— Что он говорит? — раздался чей-то вопрос.

— «Валгалла». — Я снова опустилась на пол. — Его держат в «Валгалле».

Текла закричала, а я согнулась вдвое: во мне от удара, который должен был заставить Уоррена навсегда замолчать, раскололся его череп.

Текла как будто всегда говорила за всех. До смерти Страйкера и предательства Греты она в порывах интуиции, в образах, могла видеть приближение опасности к агенту Света. Это был удивительный, хотя и пугающий дар. Как предположил Майках, в один из таких моментов Грета смогла связать себя с Теклой и тем самым начала разгром отряда Зодиака 175.

Последние шесть месяцев она была лишена голоса и поэтому, освободившись, как перемотанная лента, начала выдавать все, что видела в своей камере. Требовалось время, чтобы все это воспринять, но времени-то у нас как раз не было.

Голос Уоррена во мне затих, и мне не нужно было быть медиумом, чтобы понять, что за этой тишиной стоит Аякс. Я чувствовала это так ясно, словно обладала Видением. Он заставил Уоррена молчать, чтобы помешать нам отыскать его, но не убил. Нет, это по-прежнему морковка, качающаяся перед носом.

А это значит, что оставалось только одно.

— Найдите способ поднять меня так, чтобы я не поджарилась, — сказала я Хантеру, — и я найду Уоррена.

Произошел короткий спор между теми, кто считал, что я должна оставаться, и теми, кто соглашался, что мне нужно идти, но в конечном счете все свелось к одному: все остальные помечены, а я нет. Я связана с Уорреном, а они нет. И наконец, если я действительно вожделенная Кайрос Уоррена, меня нельзя убить ни сегодня, ни в скором времени.

«Но что если он ошибается? — думала я, направляясь в комнату матери в казарме. — Если я не так, кем они все меня считают? Что ж, в таком случае Уоррен им нужен больше, чем я. Он предводитель отряда. Он сможет подготовить следующее поколение. И найти подлинную Кайрос». Но это значило, что я погибну без борьбы. Раскрыв шкаф, я решила, что у моей матери был необыкновенный подбор воинственных нарядов. Буквально. На плечиках были аккуратно развешаны многочисленные кофты, брюки, комбинезоны из различных сортом шелка, спандекса и кожи. Единство соблюдалось только в цисте: он неизменно черный или угольно-серый. Материал мерцает, если к нему прикоснуться. Уоррен объяснил мне, что покрытие не позволяет ткани гореть, когда вспыхивает глиф на груди.

— Оливия дрожала бы от ревности, — прошептала я, проводя пальцами по одежде. Я и сама не осталась равнодушной, хотя скорее от нервов, чем от почтительности. Ведь когда моя мать здесь одевалась, она знала, что ей предстоит. А я просто уверилась в самом худшем.

Думая о том, что этот ансамбль будет изображен в следующем выпуске комикса, я выбрала кофту с длинными рукавами и V-образным вырезом и соответствующие брюки. В этой одежде мне было удобно, и она подошла мне, словно специально для меня была сшита. Я не помнила, чтобы у мамы были такие же формы, как у Оливии, но я не помнила также, чтобы она носила кожаный бюстгальтер, а вот он висит.

Я оделась и посмотрела на себя в зеркало. Если не считать волос, которые струились волнистым облаком, я выглядела как тень. Пятно на реальности. Очень подходит, потому что так и будет.

Стоя перед маленьким квадратным зеркалом, я собрала полосы в плотный узел. Нашла пару палочек, похожих на китайские, но более смертоносных, с острыми стальными концами. «Очень модное вспомогательное оружие», — подумала я, глядя на себя сбоку. Уличный боец во мне одобрил увиденное.

— Спасибо, мама, — сказала я, пряча кондуит в карман. Теперь в этом сверхъестественном арсенале не хватает одного. К несчастью, чтобы получить это, придется идти в камеру Греты.

Надо отдать ей должное. Для женщины, ожидающей неминуемой смерти, она была очень собрана. Прикованная к цементному полу, со связанными руками и ногами, она сидела прямо, прижимаясь спиной к стене, откинув голову и закрыв глаза. Казалось, она даже испытывает облегчение. Словно много раз репетировала одну и ту же сцену и стремилась к новым диалогам. Резко повернув ключ в замке, я вошла, собираясь предоставить ей такую возможность.