Роман Грачев - Ясно вижу

– Честно?

– А как иначе!

Миша улыбнулся.

– Я могу, конечно, пококетничать для камеры, рассказать, какие сложные манипуляции с сознанием совершаю. Могу просто ответить как есть.

На мгновение девушка замешкалась.

– Ну, давайте просто.

– Около двух минут. В первую минуту я увидел стекло и воду, а потом – большое живое и холодное тело. Акула там или нет – точно не знаю, но кроме нее ничего в голову не лезет. Я могу идти?

– Конечно. Спасибо большое. Далеко не отходите.

Из двух с лишним сотен претендентов для следующего испытания можно было отобрать человек пятьдесят. Садовская ожидала худшего результата. Во время перерыва, когда участники пили кофе, курили на площадке возле ангара, делясь впечатлениями и проклиная авторов только что пройденного бестолкового задания, продюсер просмотрела свежие рабочие материалы и пришла к выводу, что как минимум шоу не провалится. Чуть больше ста претендентов правильно указали, что за ширмой – живое существо. Тридцать человек определили, что там еще стекло и вода, следовательно, можно с большой долей вероятности предположить, что там какая-то рыба или что-то на нее похожее. Остальные в своих исследованиях ушли очень далеко, и просматривая ответы на листах бумаги, ассистенты не переставали похихикивать: версии были самые сумасшедшие – от голой девушки на пуантах до газонокосилки.

Только два человека ответили, что за ширмой – акула в аквариуме. Разумеется, акула была маленькая, обколотая транквилизаторами, лениво нарезала круги в резервуаре и вполне могла сойти за откормленного сома, но, черт побери, два человека ее увидели!

Садовская положила перед собой два листа бумаги. Две подписи в углах – М. Некрасов и Л. Кремер. И совершенно одинаковая форма ответа:

«Аквариум. Акула».

Садовская закурила длинную ментоловую сигарету, начала крутиться на стуле, кусать губы и размышлять.

Миша оказался прав насчет Ирины Королевой. Сегодня она была не в духе. Более того, она и физически чувствовала себя весьма отвратно, однако предположение экстрасенса относительно причин такого самочувствия оказались поспешными – критические дни здесь были ни при чем.

Едва закончилось первое испытание, в течение которого она пряталась в передвижной аппаратной рядом с режиссером Женькой Ксенофонтовым, Ирина покинула телевизионную зону и пошла бродить по запутанным лабиринтам бывшего завода. Ей хотелось побыть одной.

Она миновала съемочную площадку, уставленную разнокалиберными ящиками, и вошла в первую же попавшуюся дверь в углу ангара с красной надписью «Не входить!». Внутри огляделась. Это был длинный коридор, подсвеченный желтушными стоваттными лампочками с пыльными абажурами. Концы коридора терялись в полумраке. Прямо перед Ириной на стене висел выцветший от времени, с ободранными углами плакат, призывавший рабочих не тырить социалистическое добро.

«Когда здесь в последний раз были люди?» – подумала Ирина.

Судя по всему, живых существ здесь действительно не было очень давно. Максимум – оголодавшие крысы и пауки. Пахло сыростью. Где-то в полутьме капала с потолка вода, образовывая лужу. Впечатление этот заброшенный технический коридор производил мрачное, если не сказать – пугающее. Впрочем, под стать тому безобразию, что здесь устроили телевизионщики. Экстрасенсов нужно пустить погулять по этому заводу – вот где будут «веселые картинки», подумала Ирина.

Она решила пощекотать и собственные нервишки.

– Эй! – крикнула она и зажмурилась.

Ничего не произошло, и визгливые летучие мыши не взметнулись черным ураганом под потолком, и эхо не откликнулось мрачным предложением убираться. То есть эха не было вообще, будто стены этого коридора были обиты войлоком, как в психушке комната для буйных.

– Эээээй!!! Ууууууу!!! Стооой, кто идёоооот!..

Мрачный коридор по-прежнему не торопился подхватывать игру – все так же молчал, хлюпая падающими в лужу каплями воды. Ирина подошла к противоположной стене и села на пол под плакатом. Черт побери, что же с ней происходит?!

Как будто кто-то холодной рукой схватил грудь и зажал ее, не давая вздохнуть. Ощущения почти те же, что она испытывала по утрам после нелепой гибели бывшего мужа. Пусть их мало что связывало в те годы, но, просыпаясь и глядя в белый потолок, она едва удерживалась от слез.

Сейчас – почти то же самое. Паника, подступающие к горлу слезы, чьи-то холодные пальцы в груди… Пожалуй, помочь могла лошадиная доза корвалола или еще чего посильнее. Нет, лучше коньячку выпить! У Женьки в автобусе где-то был спрятан небольшой початый пузырек… правда, если Садовская почует запах алкоголя – порвет на бантики для своей собачки… Хм, а у нее есть собачка?

Чушь какая-то в голову лезет. Надо встать, найти туалет, умыться и взять себя в руки. Еще один сезон, дорогая, только один сезон – и все, идут они лесом, светилы отечественного телевидения, вместе с их рейтингами, замерами, больными на всю голову зрителями, которым нужно только одно! На что я расходую свой талант?!

Она шмыгнула носом, поднялась, держась руками за шершавую стену. Жаль, нет с собой зеркальца… впрочем, все нормально, она справится и так, она сейчас возьмет себя в руки, поднимет свою красивую головку и пойдет вперед.

Она скрючилась, схватилась рукой за сердце.

Да что же это такое?!

Она заплакала, упала на колени. Ей хотелось кричать, потребовать отпустить ее и перестать мучить, но она только плакала и плакала. На большее сил уже не хватало…

И в этот момент в конце коридора раздались чьи-то шаги. Кто-то стучал каблуками по бетонному полу.

Женщина подняла голову. Сквозь пелену слез увидела силуэт, но не смогла определить, кому он принадлежит.

Человек направлялся к Ирине.

Организаторы шоу оставили тридцать человек. Михаил с удовлетворением отметил, что среди них – смешной «черный колдун» с мундштуком, узбекская Тетенька-Плов, Рустам Имранович. Все, кого он так или иначе отметил еще до начала съемок, были на месте, значит, он умеет делать точные прогнозы. Это радует.

Теперь счастливчикам предстояло зубодробительное задание, и когда Миша, не видевший предыдущих сезонов шоу, понял, что от него ожидают, восторгу его не было предела. Он едва сдержал хохот. «Они так проверяют наличие у человека экстрасенсорных возможностей? – подумал он. – Что же меня дальше-то ожидает? Воду в спирт не надо будет превращать?».

Их по одному стали заводить в самый большой зал ангара. Все остальные под присмотром людей в джинсовых костюмах ожидали в благоустроенном предбаннике – чай, кофе, журналы и прочие радости. Практически всем участникам уже было известно, что их ожидает. Михаилу достаточно было послушать разговоры своих «коллег».