Катерина Риш - Королева мертвых

– Слушаюсь, моя госпожа, – проскрежетал Кааз-Рат.

Парук рухнул на землю, как куль с мукой. Сил подняться не было, голова невообразимо кружилась. Если сейчас он ничего не предпримет, то вернется обратно в клетку, чтобы кровопускания продолжились в скором времени.

Мертвый ученик бегло обработал его раны, толкнул к Паруку снятые с него сапоги. Он потянулся к ним, но к пальцам еще не вернулась чувствительность, обе руки, словно два обрубка, были совершенно бесполезны в борьбе с сапогами. Он слышал звон цепей, рядом отвязывали и опускали других.

Ка’аз-Рат скользнул взглядом по людям, и Парук пригнулся к самым сапогам, позволив отросшим грязным паклям закрыть его лицо. Ученики отвязали следующего, и Парук увидел рядом с собой того самого низкорослого мужчину с рыжими усами. Он был бледен и тихо шевелил губами, шепча себе в усы молитву.

Сражаясь с сапогами, Парук оглядел помещение, в которой они находились. Каменные стены не источали сияния, как ему показалось вначале. Вдоль них, от пола до самого потолка, тянулись полки, заставленные стеклянными пузатыми колбами, наполненными той самой зеленой жидкостью.

Снаряды.

Вероятно, это не все запасы Даерона. Есть еще, если их хватит, чтобы дойти до залива. А для чего нежити кровь живых?

– Шевелись! – ткнул его носком сапога Ка'аз-Рат.

Парук не поднял головы, только кивнул. Грубые лоскуты, которыми ученики обмотали его израненные пятки, уже набухли из-за крови.

– Отведите этих и приведите следующих, – хрипло приказывал мертвец, – нам понадобится много крови, – с этими словами он вышел.

Знакомый по клетке коротышка уже натянул свои сапоги и подполз ближе.

– С ума сойти… – пробормотал он. – Видел ее?

Ученики велели им подняться. Парук осторожно наступил на раненные ступни и мягко перекатывался с носка на пятку, пока ученики связывали их с коротышкой вместе. Шовчика нигде не было.

Это был его шанс. Плохо только то, что его связали одной с гномом веревкой.

Мертвый мальчик потянул их за веревку и повел за собой. Второй ученик вел еще двоих, но они быстро отстали – один из пленников потерял сознание. Парук внимательно глядел по сторонам, и быстро понял, что из-за упадка сил после продолжительного кровопускания никто не ожидал побегов. Он воздал хвалу предкам Троллхейма, что после кровопускания к помощи такого четырехрукого чудовища, как Шовчик, который мог усмирить любого, уже не прибегали.

Парук тоже чувствовал слабость. Раньше он вырвал бы веревку из костлявых пальцев ученика одним рывком. Сейчас, когда они отошли на приличное расстояние от каменного убежища, но еще не дошли до клеток, он со всей силой, на которую только были способны его бесчувственные пальцы, раза три дернул за веревку.

По-прежнему, шел дождь, а рядом с ними не светили факелы. Даже сейчас Парук был выше и тяжелее мертвого мальчика, который замер от неожиданности, когда веревка выскочила из его рук. Парук толкнул его в грязь лицом и побежал прочь от желтых пятен и шатров, от которых несло медным запахом крови.

– Э-э-э-эййй! – крикнул коротыш.

Проклятье.

Не говоря ни слова, Парук подхватил его и подсадил себе на спину, как ребенка. Бежать сразу стало тяжелее. Коротышка хоть и был в половину его роста, но весил, кажется, как вполне упитанный взрослый мужчина.

– Шо-о-овчик! – вдруг прямо в ухо заорал коротыш.

Из тьмы проступило бесформенное тело. Монстр зарычал.

Коротыш ошибся. Это был кто-то другой, очень похожий на Шовчика, но у этого были только две, непропорционально длинные руки и он опирался на них при ходьбе. Он рычал, обнажая острые клыки, грудь его пересекали железные цепи, за которые он тащил… вязнущую в грязи катапульту.

Парук бежал, не замедляя шага. Ученик уже мог поднять тревогу.

– Пригнись! – крикнул он коротышке.

– Ты куда-а-а-а…

Но Парук уже скользнул под живот монстра, слишком огромного, чтобы тот замедлил свое движение ради какой-то мелюзги. На пузе, прямо над их головами, сходились три грубых шва, воспалившихся и гниющих заживо. Парук задержал дыхание.

– Ежики-лягушки, – сдавленно прошипел коротышка. – Меня щас вырвет…

Тяжелая и прямая, как колонна, рука впечаталась в жидкую грязь. Громыхала катапульта…

Снаряды, снова подумал Парук и выскочил на другой стороне от монстра.

Тот не замедлил своего движения, подгоняемый криками и ударами хлыста. Наездник, если и был, то сидел где-то на уровне плеч. Сверху ему было не разглядеть беглецов.

Парук бежал, бежал изо всех проклятых сил, что у него были. Бежал ради братьев и отца, ради того, что он уже знал. Ему многое нужно было обдумать и взвесить, еще не время умирать.

Они встретили еще одного монстра на своем пути, хотя, на самом деле, их было еще больше. Стоны и грохот, звонкие удары хлыстов, рычание разозленных тягачей раздавались отовсюду.

Все они двигались к порту.

А потом Парук понял, что бежит, совсем не разбирая дороги. Он просто-напросто не видел ее. Дождь, тьма и слабость почти полностью ослепили его.

Он споткнулся и рухнул в жидкую грязь. Коротышка вовремя спрыгнул. Парук почувствовал, как натянулась связывающая их веревка. Он жадно глотал прохладный сырой воздух, а сердце колотилось в груди так, что казалось вот-вот выпрыгнет.

– Ежики-лягушки… – прошептал коротышка. – Ты только погляди…

Парук лежал, не в силах пошевелиться. Он чувствовал жар, растекавшийся по ступням. Наверняка у него в сапогах полно крови.

– Я ничего не вижу… – прошептал он.

– Хреново, – отозвался коротыш. – Отдохни чуть, дальше я поведу. Здесь оставаться никак нельзя. Тут щас такое начнется…

– Куда… поведешь?

– Знаю тут одно местечко надежное. Под землей. Туда дорогу найду, жаль, что там уже не разберусь. Но хотя бы переждем…

– Как тебя зовут? – прохрипел Парук.

– Уизли Шмуцтайтл, – сказал он. – Можешь звать меня просто Уизли. Я горняк из Раллии. Отблагодарю, чем смогу, если переживем эту ночь. Твое имя-то как?

Парук назвался.

– А ты не из наших, Парук? – спросил Уизли.

– Нет…

К нему медленно возвращалось зрение. Он сел, на ощупь стянул сапоги, вылил натекшую кровь, заново замотал пропитавшиеся кровью тряпки.

Они стояли еще какое-то время на холме, глядя вниз, где медленно ползла к горизонту, охваченному оранжевым пламенем пожаров, вереница зеленых огней. Те самые котлы.

А следом за ними впряженные в катапульты чудовища.

«Одной королеве не выстоять, – объяснял Вождь трем своим сыновьям. – Не выжить, если ее существование вообще можно назвать жизнью. Если солдаты Раллии ступят на земли Даерона, это станет концом для королевства Мельгарта. Я не хочу новой войны. Прошлая война с Даероном забрала моего отца, и в день, когда я стал Вождем горных племен, я обещал самому себе, что в мое правление я сделаю все возможное, чтобы избежать смертей… Отправляйтесь к ней, если она еще жива, и скажите, что Троллхейм готов помочь Даерону. Пусть наши союзники будут мертвецами. У каждого свои недостатки. Я заключу союз с кем угодно, лишь бы остановить притязания короля Раллии, которому подавай мантию императора».