Михаил Панферов - Инок Василий. Святочный рассказ

А у ней ресницы намазанные морг-морг. Звать ее, значит, Валя. Муж у ней, значит, пидорас, и поэтому она не против. Короче, не успели мы даже еще по паре соток на грудь принять, а Вовка клифт ейный на нее накинул и к выходу поволок. Мы ему:

– Вован, куда, мол?

А он только руки сцепил и над головой потряс: мол, все нормалек, мужики.

Разгулялся… таксисту пять косарей сунул, а тот и рад стараться: все пучком! Все по-взрослому!..

Шалашовка, конечно, оказалась эта Валя. Но принципиальная. Выгребла, овца, всю зарплату с лопатника: (видать, на такси), правда, пару тысчонок оставила. Знала: мужик утречком с бодуна подыхать будет. Да и правду сказать: обидно ж бабе! Приволок, напоил, птичьим молоком угощал, песни народные-блатные-хороводные под гитару шпарил, а как до самого интересного дошло, – мощи не хватило. И не то, чтоб на полшестого, а так… Красавица эта только лифчик с себя скинула, а Вован возьми и отрубись. Стыдобушка!

Короче, просыпается Вовка по утряни, треники свои драные натягивает, кой-что со вчерашнего припоминает и на попу садится. В башке черти что-то перфоратором хреначат, во рту скотобаза, руки такие, что как по малой нужде пойдешь, пару раз кончить можно. Вина нету, денег, через красаву эту приблудную, овцу, теперь особо не разгуляешься, а нынче ведь праздник, тридцать первое число… Вот она, подлость-то жизни! Вино, правда, есть, да только не то это вино. Как так, не то?.. Да вот так. Просто надо сечь вованову психологию. У него на комнате на одной стороне диван стоит, там, шкаф, а на другой – книжные полки висят. Книжек там никаких нет, конечно, зато много чего другого имеется. Там он пузырей десять всякого дорогого импортного вина себе подогнал. Но не чтобы пить, а для красоты. У Вована на квартире, типа, все для красоты. Коробки пустые чайные, пачки разные от мальборо, которое он ни в жисть не курит, расставлены для красоты. Мерзавчики всякие с одеколоном для красоты. Бабы на стенке голые висят – типа, опять для красоты, а между ними божья мать Мария, ну, которую итальянец этот… ну как его… Леонард, Довинченный нарисовал. Тоже для красоты. Он ее когда-то из «огонька» вырезал, на фанерку приклеил, лаком залил и еще политурой отхреначил. Страшная вещь – красота в вовкином понимании…

Ну, так вот, короче. Повздыхал Вовка малясь на судьбу, Валю эту, овцу, про себя выматерил… А, надо ж как-то суетиться, елы-палы! Бодун, Новый год и вообще. Морда в зеркале у него глянулась красная, мятая, квелая как базарный помидор с бочкáми. С таким мурлом лучше на улицу не соваться: надо ж ведь престиж блюсти, красоту. Он и с алкашней-то на подъезде редко кантуется: – престиж блюдет. Да и холод сучий небось на улице-то, а человек в таком состоянии. Выгреб он из пепельницы бычок подлиньше, цапанул, охнул, – в башке-то ведь от никотина еще круче заходило, – взял свой лопатник дистрофический, да и поперся на третий этаж к Алкаше. Алкаша – корешок его закадычный. Ну как корешок… Когда Вовка тверезый, он Алкашу напрочь игнорирует, даже здоровкаться забывает. А как с бодунища, тут Алкаша, друг, выручи. Да Алкаша на него не в обиде: он Вовкину натуру знает, знает, что Вован, когда и пожидится, а когда и последний рупь с лопатника сгребет ради общего дела. А что здоровкаться забывает, так я говорю, престиж!

Спускается на лифте. Звóнит. Открывает ему Алкаша: трезвый, выбритый, смурый. Морщины на цыганистой харе как будто черными нитками простеганы, глаза серьезные, с маетой. Видать, супружница контролирует, чтоб до того, как старый год провожать, никакого опохмела.

Вовка ему с порога:

– Здорово Аркадий, туда-сюда, помираю: сделай доброе дело, слётай, а? – и косарь вытаскивает.

Алкаша еще не успел варежку раскрыть, а с комнаты уже слышится:

– Кто там? – и выплывает центнер живого мяса в бигудях и в платье горохами.

Алкаша в ответку:

– Извини, так, мол, и так: сосед, закурить… – и Вована грудью заслоняет, как Александр Матросов амбразуру. Да, только это все без толку. Супруга алкашина Вовку увидала, Алкашу, благо щуплый он как глиста, от двери кормой оттерла, и говорит:

– Опять ты, грит, пришел мужика с пути сбивать? Нынче праздник великий: опять нарежетесь с утра как мерины, а вечером мне его, где искать прикажешь? Не подумал? Так, мол, и так: никаких тебе поллитр не будет. Давай, ступай, не сбивай мне мужика! – и дверь ему прямо перед носом хренак-с!

Постоял Вовка перед алкашиной дверью, репу почесал… Что делать? Побег к Сереге Кащенскому на сто тридцать третью квартиру. Позвонил-позвонил – хрена! Потом вспомнил: его же давьче на «санаторий» загорать услали.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.