Даниил Гольдин - Сказка о причине и следствии

– Заряжайте. Разряд!

Джим стоял замерев, сжав челюсти, чуть выставив руки вперёд, будто готовился к действию. Мы с Лари украдкой переглянулись. Разряд! На мониторе мальчика появился пульс, прибор успокоился и вновь перешёл на ритмичное попискивание, а с девочки сняли маску, отключили ребёнка от машины и с головой укрыли простынёй.

Джим отступил на шаг и шумно выдохнул. Я заглянул ему в лицо. Странное выражение: словно печаль, смешанная с досадой. Когда мы возвращались, он уточнил:

– Это и было его счастье?

– Ага, – отозвался Лари. – Ему повезло. И не спрашивай почему.

– А разве мальчик сможет оценить его или хотя бы почувствовать? Когда-нибудь?

Я нахмурился: это был правильный вопрос, но мне очень не хотелось сейчас его обсуждать. Я помолчал, решая, насколько подробно стоит ответить.

– Счастье в понимании ребят Сверху – сложная штука. Или, вернее, очень простая. Похоже, у них есть определённое представление о том, что есть Счастье и для кого. И зачастую их представление не совпадает с моим или твоим.

– И мы на самом деле влияем на происходящее, но сами ничего не можем сделать, находясь там?

– Влияем ли мы? – Я задумался. – За четыре года здесь я не узнал ничего о том, как именно работает этот механизм. Мы просто должны быть рядом, чтобы Счастье случилось. Но вызываем ли мы его… не знаю точно.

Джим кивнул и больше не спрашивал об этом.

Бывали гораздо более приятные случаи для демонстрации новичкам: ребёнку дарили щенка, мужчина, пропавший на войне, возвращался домой живым и невредимым, бесплодная женщина узнавала, что беременна, альпинист торжествовал на вершине. И всё же ни один не остался.

– Что дальше? – поинтересовался Джим, когда мы вернулись в офис. В его голосе сквозила не то мрачная ирония, не то искренняя печаль.

– На сегодня ещё пятеро. И не такое бывает, так что держись. – Я хлопнул парня по плечу.

– И почему он, а не она? – внезапно спросил он.

– Говорю же: лучше не задумывайся об этом, – терпеливо пояснил я.

– Не думай о причине и следствии, здесь их нет, – встрял Джеральд.

– Просто ребята Сверху так решили, – поддержал его я. – Им виднее. Наша задача только доставить посылку. Мы тут, можно сказать, простые солдаты.

Парень резко вскинул на меня глаза, мгновение разглядывал моё лицо, слегка потряс головой и расслабился.

– Понимаю. Мистер единорог, а у вас не найдётся табаку?

Джерри вопросительно поднял бровь.

– Табаку, Джерри, – я многозначительно выделил это слово, строго глядя на копытное. – Поделись с парнем, у него был не лучший первый раз.

Джерри открыл ящик стола и мягкими губами достал готовую самокрутку. Для меня все ещё оставалось загадкой, как он крутил их без рук. Да и вообще откуда единорог брал свои запасы. Но тут у каждого свои секреты, и этот казался мне далеко не самым интересным.

Джим затянулся пару раз, благодарно передал курево Джеральду и вернулся к нам. Криша встала с кресла, расправила крылья и тоже поднялась на зелёную платформу.

– Кто там второй? – спросил я.

– Хэнк Бишоп, девяносто один год, – ответил Джерри, и зелёные стенки начали своё вращение…

Кроме трагичного первого знакомства, Джиму выпали вообще не самые простые истории. Старик Хэнк был счастлив умереть: его три года истязала подагра. Немец средних лет дождался жену, вышедшую из комы после аварии абсолютно слепой. Молодой воришка рыдал от счастья в зале суда, услышав приговор к тюремному заключению, потому что его мучила совесть. Только последние двое не вписались в общий мрачный тон. Австралийская девчонка лет двадцати выпускала на волю коалу, плакала и подгоняла удивлённое животное. Серфер где-то у побережья Калифорнии, упав с доски (под нашим пристальным наблюдением с далёкого берега), увлекаемый водоворотом, скользнул, возможно, в паре сантиметров от подводного утёса, или акула по одной ей ведомым причинам отвернула пасть от его беспомощно дрыгающихся ног. Он вышел на берег, совершенно не подозревая, чего избежал, абсолютно счастливый, передохнул и снова бросился навстречу волнам.

Джим больше не обращался к Джерри за куревом, внимательно наблюдал за всеми действиями и время от времени о чём-нибудь вежливо спрашивал. К концу дня он погрузился в задумчивость, однако у меня не было ощущения, будто он подавлен. Скорее, просто не знает, что делать со всем этим новым миром, свалившимся на него.

– Наш парень, – шепнула мне Криша, когда мы вернулись с последней ходки.

– Не уверен, – пробормотал я. – По крайней мере, сомневаюсь, что я бы остался, если б в первый день мне показали то же, что и ему.

Вечером Джим, ещё раз почесав зверьё, дружелюбно попрощался со всеми и сказал, что должен серьёзно подумать.

– А если я решу не приходить? – спросил он напоследок.

– То не вспомнишь об этом дне вообще, продолжишь жить, как жил, имея шанс на дармовое счастье. Или дармовое везение, если это можно так назвать.

– Понял, – кивнул он. – Всем доброго вечера. Надеюсь, ты не пошлёшь мне кошмар сегодня ночью. – Джим усмехнулся, помахал рукой Крише и вышел через стеллаж винной лавки.

На следующий день я снова был в офисе за пять минут до начала рабочего дня и снова ворчал на Джерри. А тот шумно спорил с коллегами, сгрудившимися у стола. На этот раз почти все подтянулись раньше меня, чтобы сделать ставки на то, явится ли новичок.

Часы звякнули, возвестив о начале рабочего дня, Раздачка вовсю жужжала. Джим не показывался.

– Спасовал парень, – грустно вздохнул я. – Не повезло ему с демонстрацией.

– Не спеши, Майки. Ты тоже опоздал в свой первый рабочий день, – сладко пропела Криша, зевнула, поудобнее устроилась в кресле и задремала.

На самом деле моё рабочее утро началось не в офисе: ко мне домой заявился Посланник. Мне уже доводилось общаться с ним дважды за три года работы в агентстве, но на этот раз меланхоличный господин явился ко мне как гость, и настрой у него был предельно серьёзный.

Когда я проснулся и, продрав глаза, отправился за чашкой чая для себя и кофе для Элис, он уже сидел там, у меня на кухне, и покачивался на стуле. Как и в прошлые наши встречи, он был дружелюбен, и всё же пронизывающий взгляд светло-голубых глаз, впившийся в меня вместо приветствия, заставил нервничать и отпустил только с уходом владельца. Не знаю, какие ещё поручения кроме связи с системными клерками вроде меня он выполняет.

– Сядьте. – Без лишней прелюдии Посланник указал на мой же стул. Я опасливо оглянулся, не застанет ли нас здесь Элис, прикрыл дверь и послушно сел.