Илья Соколов - Мрачный катрен

Перелезаем через забор из бетонного крошева, пробираемся под сумрак старых стен и потолков. Под нашими ногами «стонут» слова и фразы на непонятных наречиях (ими исписан весь пол первого этажа).

На втором Блондиночка замечает картину выцветших красок, висящую в проеме так, что в загадочную комнату за ней попасть невозможно без вмешательства в одинокую частную жизнь этой странной картины.

На ней нарисованы мы: потрясающая по красоте Блондиночка, всегда чуть расхлябанный Алекс и я (почему-то с растрепанными волосами цвета адской сажи весной).

Блондиночка фоткает картину на «конфетный» телефон Алекса. Мы восходим на третий этаж, за ним – четвертый; там просто пустота, большая комната, проломы окон.

Я прислоняюсь к обшарпанной стене местных сумерек и, съехав по ней спиной вниз, сажусь на корточки и смотрю на своих спутников-друзей.

Ох уж этот мне женский миг моды: Блондиночка, вынув из кармана курточки зеркальце, ловко поправляет прическу. По мне – так лишнее; она и так красива до могилы.

А Алекс чуть поодаль, оперевшись рукой на пыльное оперение подоконника, глядит рассеянно в окно. Он, вроде, видит старый сад на заднем дворе клиники. Кусты среди деревьев в запустении. Над ними небо будто осени (а может, и весны)…

В общем, сейчас мы в точности повторяем ту картину у входа в загадочную комнату. Да и фотку в телефоне Алекса тоже повторяем.

Налюбовавшись собой, Блондиночка убирает зеркало обратно в куртку. Алекс поворачивает свое синеглазое лицо к нам и произносит:

– Считается, что электричество с водой несовместимы. Ну плохо сочетаются, и всё. Но при этом в человеке, который состоит на множество процентов из воды и прочих жидкостей, без электричества нейроны головного мозга будут бесполезны, да и все тело окажется бессмысленным мясом без прописки… Удивительно, правда?

Закончив свой спич, Алекс отходит от окошка.

– Наверное, ты выпить хочешь? – ухмыляется Блондиночка. Алекс глядит на меня и кивает.

Мы втроем покидаем заброшенную больницу.

Направились в бар «Огненная русалка» (там клевый потолок)… По дороге ко мне подкатила цыганка, думал, станет приставать, но она лишь поведала – «Сын это сны…» и куда-то моментально исчезла, визуально всосавшись за гаражи.

В «Огненной русалке» мы заказали едва ли не ледяного пива; я сел напротив окон, тем самым оставив Алекса к залу заведения синеглазым лицом.

Блондиночка, махнув рукой какой-то симпотяжке в знак приветствия, нахально нам сообщила:

– Эту красотку, я погляжу, обожают везде, куда бы она ни пошла. Все мужики так похотливо на нее глазеют… Аж завидно.

Она кокетливо чмокнула несколько глотков пивка из моего стакана.

– Да брось ты! – протянул Алекс, тоже отъявленно пялясь на миниатюрную красавицу. – Ты же лучшей любой .

– Спасибо, котик, – улыбнулась Блондиночка, – так приятно…

Пока они любезничали, я, чуть обернувшись, смотрел на мини-красотку и ее спутника (вполне обычный паренек, который, в свою очередь, наблюдал за нами).

– Ее зовут Игрушка, кстати. – Поведала наша беловолосая леди, опять домогаясь чужого пива – на этот раз Алекса.

На экране барного телевизора демонстрируется следующий поток «киберпатоки»: пронзительное небо, в которое легко смотреть и ничего не видеть; клип очередной силиконовой симпотяжечки; траурный ролик про старика без левой руки; снимки сонных акул в глубине темноты; изображения существ-сущностей, которые появляются каждый раз, когда ты закрываешь глаза или моргаешь.

Затем включают эпизод дебильного фильма, где по улицам города скользят потоки толи спермы, то ли известки, а паникеры-горожане, не слишком успешно спасаясь беготней, массово гибнут «под колесами» безжалостных белых селей…

Я отворачиваюсь от экрана. Блондиночка с хитринкой глядит на меня так, будто способна уместить Вселенную в одной строчке.

Через секунду ей станет скучно и захочется пойти куда-нибудь еще. Алекс точно будет не против.

Покинув «Огненную русалку», мы втроем гуляем по городу. На улицах царит ночь, ранняя и терпкая. Блонди( ночка ) просто прекрасна сейчас. На ее сладком лице то и дело появляется едва заметная улыбка.

Заметно захмелевший Алекс вдруг предлагает наведаться в главную городскую библиотеку, мимо которой мы как раз и проходим.

Пузатое здание библиотеки пустует почти круглосуточно.

Тихо заходим внутрь; стеклянные двери смыкаются за нами. Будить уснувшего охранника-вахтера мы, конечно, не стали. Прошли по лестнице наверх.

Большой читальный зал был пустым и темным. Через стекло/стену пробивались сонные отблески уличных огней. Город будто находился в параллельном мире.

Мы с Алексом, выбрав для посиделок место поближе к огромным окнам, открыли очередную спиртную бутылку и продолжили «вечер встречи».

Наша чудесная спутница наслаждалась видом (большой читальный располагался на достаточной высоте)… Я встал из-за библиотечного стола и подошел к Блондиночке. Она продолжала смотреть на городскую ночь. А потом указала кивком на окна здания напротив…

Это была гостиница. Только в одном номере горел свет.

Там были мы, как бы не живые, но и не мертвые. Вторые Блондиночка, Алекс и я. Мы выпивали, веселились, сидя вокруг небольшого столика; хорошая компания друзей.

– Вы на что там пялитесь? – вопрос все более хмелеющего Алекса растаял в полутьме читального зала.

Ни я, ни Блондиночка не стали ему отвечать. Незачем сводить с ума пьяного друга (он и так уже довольно безумен). Мы просто стояли у огромных окон, рассматривая «самих себя» из темноты.

Алекс снова налил себе выпить. И про меня не забыл. Наша расчудесная блонди-подружка, отвернувшись от стеностекла, подошла к Алексу и, мягко перехватив у него бутылку, по-особому нежно к ней приложилась. Ее глоточки словно завершали что-то, может, не очень важное, но во всяком случае – значимое для меня.

Я опять посмотрел на тусклые огни города. По улицам бродило одиночество. Твое и мое.

Бесшумный ветер дразнил огни фонарей у реки. Они сквозь мелкие волны сна глядели на воду. Листва шуршала шторами углов бытия, перематывая близость друг к другу. И все, кто чувствовал эту самую близость, словно бы сами становились огнями.

Сутулый ветер уносил прочь наше прошлое.

Твое и мое…

Блондиночка отлепила от бутылки свои сладкие губы. И улыбнулась мне улыбкой очень счастливой девушки.

Ночные огни продолжали гореть.

Гвозди под язык лезут сами собой…

Его преследуют, он убегает. В любом заведении, где имеются фотопортреты, он способен на все… Заходят трое: он видит их издалека. Любые жесты агрессии в его сторону разбиты тут же – из фотографии Мэрилин Монро откололось изображение и воткнулось в преследователей зеркального парня. Они было попытались отстраниться, но озверелая красотка, перевернув пару столов, стала мастерски разбирать говнюков-преследователей на составные части…