Виктор Кагермазов - Дикая груша – лакомство Ведьмы. Сборник рассказов

– Кровью, через боль писал, не спал три ночи, упрекнуть не в чем. Боже мой – на надпись три дня ушло, кто бы мог подумать!

Рассвело. Влад ещё раз перед уходом взглянул на свою работу, вместо ожидаемой мазни увидел красиво украшенный текст со встроенными непонятными значками, которые иногда напоминали изображения диковинных птиц, а ниже текста почему-то появился лик, с гордо вскинутыми бровями, чёрными большими глазами, упрямый овал лица и надменное очертание губ. Он смотрел и не верил – откуда лик-то? Ведь он только писал текст. Вдруг его осенило.

– Боже мой! Да это же Сумчиха, только молодая. Да! Да! Точно она! Не думал, что она так хороша была в молодости.

Лик и правду получился необычный, он был как бы в глубину, поэтому казался объёмным, все линии оттенены так, что казалось, образ двигался, загадочные краски предали ему небывалую живость. Да! На редкость красиво выглядело.

Влад долго смотрел и не мог понять, как это у него так получилось, пальцами такую красоту сделал, ведь просто писал, а тут вон что вышло.

– Краски-то видно не простые дала мне Сумчиха, – подумал он и, постояв ещё немного, накрыв тряпицей камень, пошёл в дом. Жена встретила вопросом, спросила:

– Не слышал, говорят, Сумчиха умирает? Третий день отойти не может. Видно много на ней грехов?

– Ты чего, жена, переживаешь, придёт час умрёт, – сказал он ей в ответ.

– Так люди говорят, тебя кличет, все косятся теперь! – возмутилась она.

– Да ладно тебе, мало ли ей в голову взбрело! – успокаивал Влад жену.

Ближе к обеду зашёл сосед Тимоха и сказал, что Сумчиха померла. Некоторое время все молчали.

– Ну, умерла, на то воля Божья, – сказала Радка и добавила:

– Теперь на хуторе хоть тихо будет, люди бояться не будут!

– Может и так, – согласно кивая, сказал сосед Тимоха.

Пообедали молча. Провожая Тимоху, Влад тихо, чтобы не слышала жена, попросил:

– Слышь, сосед, ты вечером помоги мне валун на телегу загрузить, одному не управиться.

– Добре, помогу, а когда приходить-то? – переспросил Тимоха.

– Да как стемнеет, так и приходи, – сказал Влад.

– А что, не сгодился в хозяйстве валун-то? – хитро спросил Тимоха. Пришлось ему вкратце рассказать то, о чём просила Сумчиха.

– Не боишься выполнять такое? – спросил с испугом Тимоха.

– Боюсь, а что делать? Не выполнить её наказ ещё страшней, – ответил Влад.

– Ладно, пойду, как стемнеет, приду, – сказал Тимоха.

– Тимоха, ты выпивку возьми с собой, когда поедем, хоть выпьем для духу, всё же дело, вон какое, – попросил Влад.

– Хорошо возьму, – уходя, сказал Тимоха.

Влад ещё постоял, смотря в окна ведьминой хаты, на душе было как-то беспокойно.

В середине дня к хате Сумчихи подъехала повозка. Умирая, она просила, чтобы её погребли в тот же день. Людей во дворе не было, только прибывшие с повозкой четверо мужчин стояли у груши, молча смотрели себе под ноги.

Когда подошло время, они зашли в хату и вынесли красный с чёрными зигзагами гроб, осторожно поставили его на повозку, также укрытой красным покрывалом с чёрными зигзагами. Затем стали по обе стороны повозки, дожидаясь нужного времени.

Соблюдая приличия, Владу, как соседу, надо было зайти, ведь столько времени прожили рядом. Он прошёл во двор, медленно подошёл к гробу и положил в него немного денег. Все четверо могильщиков еле заметно, презрительно усмехнулись. Были они все на одно лицо и совсем одинаково одеты, в чёрные длиннополые одежды и чёрные головные уборы, похожие на скифские шапки. Всё выглядело как-то необычно, даже эта повозка, она будто из далёких времён, таких сейчас не делают, вся резная тёмно-коричневая, из дорогого дерева, по углам резные звери в виде пантер, по бокам тоже резьба в виде диковинных птиц среди цветов, в такой повозке не каждого вельможу раньше хоронили.

Влад перевёл взгляд на мёртвую Сумчиху, лицо её было бледное, но даже сейчас, оно выражало гордость и надменность. Одета она была в богатое платье, красное с чёрными зигзагами, на лбу такая же лента. Он узнал этот наряд, тогда, в его видениях эти вещи были на ней. И хотя людей не было, ощущение похорон важного человека не покидало его. И эти четверо, кто они, откуда явились, да ещё в такой необычной одежде, Влад прежде и не видел такой, а лица их, они были как бы из другого времени, и также выражали гордость и надменность, что и лицо мёртвой Сумчихи. А четвёрка вороных коней, они отливали сильным блеском, словно их покрыли лаком, кони были крупные, мускулистые, их и близко нельзя было сравнить с хуторскими. Видно, там, в неведомом мире, эта старая женщина очень важна, коль такое сопровождение прислали.

Пришло время. Повозка тронулась со двора, за ней степенно пошли четверо незнакомцев. Процессия двигалась медленно и когда повозка проезжала мимо хат, люди выходили и провожали взглядами, кто-то по старому обычаю кланялся, понимали, с ней хоть и беспокойно было, но ведь многим и помогала, а лихие люди так и вообще десятой дорогой хутор обходили. Он подождал, пока повозка скрылась за извороткой, и пошёл к себе.

Остаток дня молча просидел у забора на бревне, где сидел обычно, когда ему было нехорошо, у него было двоякое чувство и чувство облегчения и чувство утраты, трудно понять, чего больше.

Как стемнело, пришёл Тимоха, он был изрядно выпившим и трещал без устали.

– Один ты, Влад, трезвый, не рад, что ли? Все мужики рады, уже не по одной чарке выпили, – не унимался он.

– Я позже выпью, хотя чему радоваться, смерть и есть смерть, – отозвался Влад.

– Но ведь ведьма умерла, – возразил Тимоха.

Влад прервал Тимоху, его раздражало бестолковое суждение о ведьме.

– Ты забыл видно, Тимоха, кто твою дочь вылечил? А? Кто Ивлоху и многих других на ноги поставил? Да она нам лучше любого лекаря была! – сказал Влад.

– Но ведь и шкодила немало? – пытался не соглашаться Тимоха, потом добавил: – Хотя твоя, правда, ещё не известно, что лучше, с ней или без неё.

Уже в полной темноте они загрузили камень на телегу и выехали со двора к кладбищу.

– Слышь, сосед, как выгрузим, я сразу обратно, дюже мне не по себе на погосте, выпивка и та не помогает, – сказал Тимоха.

– Хорошо, сразу уедешь, – успокоил Влад соседа.

Ехали не быстро, но телега всё равно грохотала в ночи, казалось, все знают, куда они едут и зачем. А тут ещё луна вышла, стало совсем светло.

– Что ты будешь делать, тебя не хватало! – ворчал на луну Тимоха.

Где-то, через полчаса приехали. Влад зажёг керосинку и подошёл к могиле. Могила была накрыта тем красным с чёрными зигзагами покрывалом, что было раньше на повозке, и выглядела как большое тёмно-кровавое пятно, по углам могилы были воткнуты четыре шеста, на них нанизаны четыре ворона, всюду разбросана дорогая битая посуда. Всё это выглядело при свете керосинки особенно зловеще, пламя лампы плясало, от этого на могиле тени мёртвых воронов словно оживали и рвали когтистыми лапами невидимую мертвечину, а складки покрывала создавали тени и плавно двигались, казалась, что Влад с соседом стоят в яме по колено в крови. Тимоху трясло.