Сергей Лёвин - Послесказие. Сборник

Босс незаметно для гостей кабинета подмигнул ей, высунул кончик языка. Дважды провёл им по губам. Секретарша не кивнула. Но всё поняла правильно.

Пока Михаил тянул время, она позвонила ему из приёмной. Потом Михаил, сославшись на важный звонок, имитировал важный эмоциональный разговор. Пару раз матюгнулся. Потом бросил тяжеловесную, как в министерстве, трубку на рычаги, вытер пот, пожаловался на непредвиденные проблемы.

Подписание перенесли.

А через пару недель на потенциальных партнёров наехала ФСБ. Досталось и тем, с кем они вели дела. А Михаила пронесло.

Благодарить стоило того, кто предупредил Михаила, оставшись невидимым. Кого, наверное, невозможно было увидеть. Как и понять – кто это вообще.

Хотя, когда Михаилу было восемь лет, утонул его старший брат Олег, четырнадцати лет. Дело было на даче. О его гибели Мишка не горевал. Братец частенько отрабатывал на нём приёмы уличной драки. Жить без него Мишке стало легче. Хотя для приличия на похоронах он вымучивал слёзы.

Возможно, с ним говорил Олег. Но не факт.

Невидимый гость навещал Михаила ещё четырежды. Один раз Потапченко его не послушался и неудачно женился. Ущерб был, в принципе, сопоставим с набегом силовиков.

Невидимый был хорошим гостем, благожелательным. Про остальных визитёров этого сказать было нельзя. Ведь мир сна – по сути, зеркало реальности. В зазеркалье тоже встречаются плохие парни.

Кто, если разобраться, способен войти в чужой дом без стука, да ещё и выломав дверь (пусть и с хлипким засовом)? Или гопники, или придурки.

От таких всякий хозяин мечтает избавиться. А у предусмотрительного на стене висит ружьё. Михаил был предусмотрителен. И регулярно пополнял в своей автомобильной аптечке запасы глюкогонных таблеток.

Даже если говорящий беляш не был настоящим Санькой Беляшом, его следовало выслушать, попытаться понять. Мало ли…

Не бот ли ты, мил человек?

Прежде всего следовало удостовериться, что Санька – настоящий.

– Саня! Санёк! – как тибетский монах мантру, проговаривал без пяти минут фигурант списка «Форбс». И вдруг произнёс неожиданное: – Вот и свиделись.

Михаил привёл свой джип в движение, проехал несколько метров. Бибиканье сзади смолкло или уже не относилось к Михаилу.

Всё вокруг показалось абсурдным, нелепым. Вся эта нескончаемая очередь из автомобилей. Значение имел только комок нашпигованного мясом теста, что сейчас лежал слева от руля, на чёрной пластиковой панели.

– Где ж ты был, Санёчек? Где ж тебя носило? – Михаилу казалось, что он взял верную интонацию.

– Этого тебе, Мишаня, лучше не знать, – ответил Беляш.

– А давай, старый, без обид, вот что сделаем, – предложил Михаил. – Я тебя спрошу кое о чём. А то морда лица у тебя, сам понимаешь, изменилась.

– У тебя, старый, тоже. У тебя тоже. Только вширь.

– Да и тебя, я смотрю, помотало.

– Ага. Как в сказке. От дедушки ушёл, от бабушки ушёл. Спрашивай давай, что хотел.

– Димку Пепелявого помнишь?

– Ну.

– Кто ему палец отрезал?

– Хирург, ёпта.

– А какой?

– Какой хирург? Или какой палец?

С каждым словом Михаил всё больше узнавал старого знакомца. Но пока не позволял доверию преодолеть все барьеры внутреннего скепсиса.

– Какой палец.

– Средний, ёпта.

– А почему?

– По, б…ь, кочану.

Михаил усмехнулся. По манере разговора кулинарное изделие было весьма похоже на убиенного Беляша. Но полного доверия почему-то не возникало.

– Я тебе, в общем-то, верю, Саня, – сказал Потапченко, которого один бизнес-портал назвал недавно «королём инвесторов нового тысячелетия». – Но давай-ка я тебе вопросик по тому раскладу задам.

– Ты-то в нём каким боком?

– А никаким. Проверка, что ты не бот.

– Чё?

– Хочу удостовериться, Санёк, что ты – это действительно ты. Вдруг ты самозванец?

«Вспомни-ка, часто ли к тебе в доверие пытались проникнуть кулинарные изделия?» – спросил сам себя Михаил.

– Ну давай свой вопросик.

– Сколько зубов ты тогда сломал?

На несколько секунд в салоне стало тихо. Потом комок теста произнёс ответ.

Март 1992 г. Лесополоса

Свободного пространства полянки как раз хватало на то, чтобы вместить в себя два автомобиля: старенькую «ниву» с ржавыми пятнами и глянцевую, как с картинки, «ауди». И ещё восьмерых человек. Четыре с одной стороны, столько же – с другой.

Оружие было и у тех, и у других. Стрельбы не хотел никто.

– Так что решим насчёт барыг? – спросил Димка Пепелявый, битый жизнью и спортом человек двадцати восьми лет.

Он был молодой и ранний. И ещё наглый.

Пепелявый набрал бойцов в качалке, посулил им «мерсы», «кожаны», стабильный доход в семью.

До поры Пепелявый поступал правильно. Ошибку он сделал, когда решил наехать на Беляша с братвой.

Но сам ещё об этом знал не чётко.

Люди и машины образовывали импровизированный круг. В центре беседовали двое. Пепелявый и Беляш. Пока что беседа, говоря языком дипломатических протоколов, шла в миролюбивом ключе. Но с каждой минутой Пепелявый всё больше накручивал себя, начинал проявлять агрессию.

– Насчёт барыг, спрашиваю, что решаем? – бычил он на Беляша, пытался толкнуть его грудью.

– Что решим, говоришь? – до этого момента Беляш гонял во рту сигарету – от одного края к другому. Потом обратно. Теперь Беляш виртуозно выплюнул её. Без помощи рук, придав импульс языком и губами. Не каждый так умеет.

Окурок прицельно пролетел по-над ухом Пепелявого. Бойцы Беляша заугугукали одобрительно.

– Во-первых, то решим, что ты меня своими сиськами не пихаешь, – продолжил Беляш после внушительной паузы. – А то, знаешь, у рынка стриптиз в вагончике открыли? Вот там одна девочка так вот сиськами пихается. Прямо как ты.

Физиономия Пепелявого наливалась кровью.

– А во-вторых, я не знал, что ты что-то можешь решить по барыгам.

– Да пошёл ты! – Пепелявый вытянул правую руку, оттопырив средний палец.

В ту же секунду Беляш перехватил руку самбистским захватом, вывернул кисть и зубами вцепился в тот самый оттопыренный палец.

Пепелявый поднял крик. Визжал, как баба.

Но хруст костей странным образом оказался громче.

Откусить палец было полдела. Сложнее было его оторвать. Мешали полоски кожи.

Не разжимая челюстей, Беляш мотал головой, пытаясь освободить, наконец, непослушный кусок плоти.

Раз! Раз! Ещё!

Палец поддался. Но вместе с тем что-то предательски хрустнуло и у Беляша во рту.

23 года спустя. Где-то на третьем транспортном кольце

– Я не ломал зубы, братан. У меня мост тогда отошёл. Выплюнул его на снег, вместе с пальцем, – ответило на вопрос кулинарное изделие.

– Здравствуй, Саня! – произнёс Михаил.

Следующий 1 час 43 минуты

За разговором двух старых друзей время летело незаметно.