Сора Наумова - Синтар. Остров-убийца

Сората опустился на траву рядом:

– Генри, – его рука легла ему на плечо. – Генри, взгляни на меня. Что с тобой произошло?

Генри покачал головой, не поднимая лица. По щекам катились слезы.

– Пожалуйста, Генри, – Сората придвинулся ближе, сильнее сжимая плечо. – Когда ты молчишь, мне страшно.

В его голосе звучало неподдельное участие, и Макалистер шмыгнул носом. Когда он поднял взгляд с земли, перед ним мелькнули белые мужские кроссовки. Видение было таким четким, что удалось разглядеть даже логотип фирмы.

– Генри?

Макалистер повернулся к Сорате, не стесняясь показаться тому жалким. В конце концов, он уже видел его таким.

– Все в порядке. Правда.

– И ты поэтому плачешь?

Генри не нашелся с ответом, и Сората грустно улыбнулся:

– Ты заставляешь меня чувствовать себя неловко, как будто я тебя обидел. Впрочем, возможно это и впрямь так. Прости.

– Мое падение никак не связано с… – Генри постарался сгладить фразу, – утренней поездкой. И тебе не за что извинятся. На самом деле это я перегнул палку, следовало брать во внимание и твои чувства тоже. Твои чувства к ней.

Сората помрачнел. Его пальцы слишком больно стиснули плечо Генри.

– Давай больше никогда не заговорим с тобой на эту тему? Она причиняет боль нам обоим, а я не хочу делать тебе больно.

– Иногда это необходимо. Опускает с небес на землю.

Их взгляды пересеклись, и Сората первым отвел глаза, однако перед этим в них блеснул тщательно подавляемый испуг.

– Что такое? – мигом отреагировал Генри, и Сората уронил голову ему на плечо. Это не было тем, к чему Генри привык. – Эй, Сора? Сора?

Кимура медленно поднял голову и посмотрел на Макалистера затуманенным, чужим, взглядом.

– Кажется… я немного… устал.

Он смертельно побледнел, и Генри вовремя подхватил падающее на него тело.

– Сора? – Генри почувствовал навалившуюся на плечо тяжесть и подхватил обмякшее, вмиг похолодевшее тело. И паника, только отступившая в мрачные глубины души, снова подкатила к горлу. Генри встряхнул Сорату, но тот не отозвался, лишь голова безвольно мотнулась, падая на грудь.

– Макалистер?

Из-за деревьев вышел Хибики и остановился в нерешительности. Опустил большие накладные наушники на шею и потянулся к карману, чтобы выключить плеер. Парень выглядел спокойным и умиротворенным, однако при виде Сораты лицо его посуровело:

– Это опять произошло? Проклятие! Поднимайте его живо и несите в дом.

Он упал на колени и потрогал лоб и посеревшие щеки Кимуры, проверил пульс. Генри же чувствовал себя настолько беспомощным, что просто не мог найти силы сдвинуться с места, все так же прижимая Сорату к себе. Курихара поднял на него взгляд:

– Отомрите, Макалистер. Вы нужны ему сейчас, как никогда прежде. Ну же!

Генри кивнул. Ощущение болезненной слабости прошло, он поднялся и взял Сорату на руки. Тот был таким легким, будто уже превратился в призрака, его рука с восковым запястьем свесилась, безжизненная, как у мертвеца. Генри тяжело сглотнул и, следуя указаниям Хибики, понес свою ношу в дом, молясь всем известным ему богам.

В старой половине дома, той самой, где жил Сората, было совершенно пусто, словно все и правда вымерли, даже Аями приготовила комнаты ко сну и ушла. Генри это показалось настоящей удачей, лишние вопросы ни к чему, а врач все равно бессилен перед играми злого духа. Только злого ли?

Стоило занести Сорату в комнату, как Хибики налетел на Генри:

– Что произошло? Вы его спровоцировали? Что вы там делали? – его взгляд, как и обычно, ничего не выражал, только брови сдвинулись жестко. Он намотал на палец провод от наушников. И жест, который был больше в духе Сораты, и атрибут, близкий больше заводиле Сэму, выбивались из привычного образа неулыбчивого зануды. – Приступы стали повторяться чаще. У этого должна быть причина.

Генри осторожно опустил Кимуру на футон и укрыл одеялом. Тот был все еще бледен, слишком холодная для живого человека кожа покрылась бусинками пота. Длинные ресницы дрогнули – что бы с ним не происходило, Генри был уверен – Сората борется.

– Она есть, и совсем не та, которую я подозревал, – уверенно ответил Генри и повернулся к Хибики. – Скажи, как давно это начало происходить?

– Нынешний диагноз врачи поставили уже давно. Когда я переехал в дом Кимура, Сората уже походил на привидение, – Курихара опустился на колени возле входа и продолжил. – Но приступы начались после посещения острова. Полагаете…

– Ты тоже был там? Ты принес оттуда что-нибудь?

Курихара кивнул. За пределами сёдзи тоненько звякнула "музыка ветра", воздух всколыхнулся, пошевелил длинный провод, и из кармана Хибики выпал потрепанный плеер. Генри сразу понял, кому она раньше принадлежал.

– Не думал, что ты такой сентиментальный, – улыбнулся он. – Это на тебя не похоже.

Он поднялся с колен и протянул руку к плееру, но в последний момент остановился. Почему-то подумалось, что эта крохотная вещица, поцарапанная, с потертыми углами, могла причинить ему вред.

– Да что вы можете знать? – вмиг ощетинился Курихара, но тут же взял себя в руки. – Когда закрыли "Дзюсан", нам даже не позволили как следует собраться. А я хотел оставить себе хоть что-то. В память о… Хоть что-то.

"Хоть что-то". Как это было не похоже на Курихару, и как близко и понятно самому Генри. Все, что два года назад осталось ему от Сораты – несколько длинных черных волосинок, зацепившихся за одежду.

– В этом нет ничего постыдного.

– Я знаю, – Хибики рассеянно коснулся наушника. – Вы тоже так думаете, Макалистер. Только это неправильно, – он поднял с пола плеер и прижал к груди. – Цепляясь за обломки прошлого, мы лишь причиняем себе боль. Вы ведь чувствовали это всю жизнь? Потребность вернуться и сделать что-то, что облегчит вашу душу?

Генри поежился от неизвестно откуда взявшегося в закрытой комнате сквозняка. Всю жизнь он гонялся за призраками, и это были не духи умерших людей. Сората назвал это призраками упущенных возможностей.

Светильник под потолком робко моргнул, и Генри словно очнулся. Кимура слабо застонал и заметался, Генри успокаивающе сжал его ладонь.

– Прекрати играть с нами! – громко потребовал он, поднимая голову. Вдоль стен мелькнула тень и исчезла, но Генри четко ощущал постороннее присутствие. Он слишком привык к этому чувству и не мог ошибиться сейчас. – Я знаю, что ты здесь. Но я не знаю, чего ты хочешь. Скажи, и я помогу тебе!