Роберт Мальков - Волки окружают Владимир

Что ни говори, нынче много понаехало машин. Одна роскошней другой. Но в чём же причина этого машинного столпотворения? Не воскресенье же, в конце концов. А причина одна. Митрополит Владимирский и Суздальский Захарий ныне служит молебен о ниспослании божественной силы против волчьего нашествия. Потому чиновники в таком количестве и поехали на службу, и если не ради благочестивой просьбы и веры в божье могущество, то уж точно покрасоваться со свечками в руках, лишний раз поротозеть на знаменитый Страшный Суд Андрея Рублёва и усладить свой слух профессиональным хоровым пением. Ради такого невиданного в истории митрополии случая митрополит Захарий, после обиходных ектений и песнопений, произнёс специально заготовленную проповедь, в которой, как и приличествовало ответственному пастырю, строго призывал паству усиленно каяться, ибо нашествие волков послано нам в наказание, ибо укорённые в грехе, не имеем любви, разучились молиться, не творим милостыню, не слушаемся священноначалие, впадаем в содомские грехи, расслабленно мечтаем, ходим, чтобы рассеяться, в храмы других конфессий.

При этом митрополит, сводя гневные, выпирающие костными дугами брови под святительской митрой, и твёрдо сжимая правой, украшенной перстнями рукою митрополичий посох, остановился и сделал попытку своими близорукими глазами в огромных очках увидеть в первом ряду молящихся губернатора. Увы, её не было. Чёртова кукла, чуть не выругался Захарий. Опять молится где-нибудь у католиков, или у конфуцианцев, или у не забранными американцами на Марс мормонов, думая этой тщетой умилостивить истинного Бога. Вот возьму и отлучу от церкви. И эту Лизкову, которая гороскопы ей составляет. Избегающим своего пастыря овцам, вырывающимся из своего загона кобылицам анафема! Тьфу, тьфу! Под вытканным искусными мастерицами саккосом возмущённо трепетало пасторское сердце. Всегда спокойное лицо исказила негодующая гримаса. В воздухе, густо пропитанным ладаном, зрели страшные обвинения Иоанна Златоуста, готовые упасть за головы чиновников и их областной начальницы. А это уже переходило известные рамки и могло вызвать скандал. Да и проповедь сама уж больно затянулась. Это мигом просёк толстый и румяный, как херувим, протодиакон. В нарушение чина службы он самовольно взял с аналоя Апостол и, пока Митрополит не успел бросить слова гнева, начал густым басом читать скупые и сухие поучения святого Петра. Апостольские мудрые фразы немного привели в чувство Захария и уже потом, перед тем, как он должен был читать Евангелие, он смиренно дал для поцелуя свою душистую руку полным губам протоирея. Теперь митрополит уже полностью успокоился, но протодиакону за самовольство всё равно не избежать епитимии. Когда же терпеливо служка держал перед митрополитом раскрытое тяжёлое старинное Евангелие, а митрополит читал о добром самаритянине, он, читая давно знакомый текст, всё думал о странности человеческой природы. С одной стороны, людей, облечённых властью, должны слушаться подчинённые, с другой стороны, сами эти люди подают дурной пример неповиновения духовной власти, ибо духовная власть всякой власти власть. Когда он кончил читать, полный сокрушения, удалился к горнему месту. А протодиакон зачем-то ни к селу, ни к городу своим сочным басом запел «Многая лета». Хор голосисто подтянул. Нет, нет, думал митрополит, никакого уже благочиния в храме нет. Он взглянул через открытые Царские врата сначала на старинные фрески, образцы духовной красоты, потом на пустые лица чиновников и ужаснулся «Их же лица бездумны, бессмысленны! Неужели их благодать никогда не коснётся!»

Но владыка был несправедлив. Нет, лица чиновников не были бездумны. Это было у него было минутное наваждение, навеянное сокрушением, печалью. Наоборот, каждый из первых рядов напряжённо о чём-то думал, изрядно шевеля извилинами. Например, немного косившая глазами Валентина Львовна Махно, отвечающая за работу с религиозными организациями различных конфессий, легкомысленно одетая в тёмно-розовую с начёсом шубку и такие же брючки, с вьющимися из-под свето-розового колпака небрежных золотистых волос Гретхен, думала, «Не стоило бы владыке так придираться, что кто-то иногда ходит в не в православный храм, а в другой. Всё равно у государства в приоритете Православная церковь. Бог с ними с другими. Особенного вреда от них нет. Главное, чтобы главы религиозных объединений призывали к почитанию начальства. К тому же такое конфессиональное разнообразие помогает взглянуть на истину с другой стороны. Ведь когда в руках вертишь алмаз, сколько он разноцветных переливов посылает взору! Вот и Инесса Власьевна… Хотя навряд ли она склона рассматривать истину с различных сторон. Ей это абсолютно не нужно. Ибо она слишком утилитарно смотрит на религиозную практику, и ждёт от молитв и обрядов какой-то сиюминутной материальной пользы. Потому и бродит по храмам всех конфессий. Помолилась здесь – не дал Бог, чего просила, помолилась там – но и там Бог не дал, тогда, может, ещё где-то стоит попросить? Так и скитается по всем мыслимым и немыслимым конфессиям, включая сектантские общины, переливая из пустого в порожнее. Господи, прости ей это прегрешение». И, вздохнув, истово перекрестилась. А вот Ричард Степанович Малевич, начальник тыла УМВД, в строгой чёрной шинели полицейского полковника, на плечах которой блестели золотые пагоны, был занят более насущными мыслями: «Подпольные антиправительственные организации с каждым днём всё выше поднимают голову. Вот вчера вечером одна штучка в театре, ничего уже не боясь, призывала чуть ли не к свержению правящего строя… да не чуть, а прямо. Мы хотели всё от неё узнать. И узнали бы, но шеф Службы Безопасности, Альфонский, уговорил, что её лучше отпустить, её, мол, следы и так приведут куда надо. Не знаю, не знаю, что у них там выйдет. А сама-то девчонка из какой-то глухой чуть ли не средневековой деревни. Оказывается и там вредоносные цветы растут. А мы за этими поселениями и не следим, считая, что там живут пещерные люди. Вот тебе и пещерные люди! А у нас катастрофически не хватает кадров, чтобы послать туда участковых.» И тоже, тяжело вздохнув, перекрестился, да ещё и поставил свечку Николе Угоднику. А у Аскольда Бенедиктовича Фишера, директора Областного сбербанка, своя думка. Моргая красными и лысыми, как у игуаны, глазами, он поносил чуть ли не матом собравшуюся здесь чиновную рать, а заодно и остальных сильных мира всего. «Опустошили, кровопийцы, весь банк. Ведь всё равно же сбережения держали в долларах. Что ему сделается! В кризис он только будет жиреть. Нет же, они считают, что лучше вкладывать его в недвижимость да в блестящие побрякушки. И что получили? Из-за бешенного спроса на недвижимость и ценные товары, цены на них взлетели в несколько раз! Что у людей голове? Труха или всё же подобие мозгов? We are the hollow man, We are the stuffed man 4 4 Мы полые люди, Мы чучела, а не люди. (англ.) Т. Элиот «Полые люди». . Может быть, во всей этой скверной истории мне ещё удастся остаться на плаву. Может даже, ещё и с прибытком останусь. Валютных резервов, благодаря нашей накопительной политике, достаточно. Доллар подорожал. Не плохо бы было, если Главный банк из Центра ещё бы его поднял. Тогда вообще зажил бы как у Христа за пазухой. Но в любом случае отдельным предприятиям, как бы им не было туго, необходимы будут кредиты. Главное договориться о процентах. Пускай берут хоть в рублях, хоть в долларах. Лучше в долларах. Хотя здесь имеется известные риски, так как финансовый ресурс будет браться не из реальных сбережений, а эмиссии необеспеченной валюты. Но как говорится, кто не рискует, тот не пьёт шампанского». И неспешной походкой, вызывающе блистая добротным тёмно-зелёным драповым пальто на тёплой подкладке, направился со свечой-колотушкой к иконе Спиридона Тримифунтского, святого патрона всех банкиров и бизнесменов.