Колин Уилсон - Бог лабиринта

– Не хотите ли выпить? Чай или кофе, что вы предпочитаете? Я все время пью кофе. – Он нажал на кнопку звонка.

Теперь у меня появилась возможность рассмотреть Нури поближе. Мне казалось, что я его уже где-то видел, возможно, на фотографиях, опубликованных в газетах. Он был выше восьми футов ростом, а его мужественное лицо и прямая осанка напоминали воина. Он носил легкий двубортный костюм. Его лицо со шрамом было отмечено какой-то холодной красотой, обаянием хищного животного. Движения у него были короткие, расчетливые, выглядел он несколько женоподобным и изнеженным.

Он сел в кресло напротив меня и предложил сигарету. Я отказался. Он закурил золотисто-черную русскую сигарету, предварительно постучав ею по пачке.

– Я специально приехал из Парижа, чтобы встретиться с вами, мистер Сорм. Если то, что рассказал мне о вас Сент-Лиджер, окажется правдой, у нас есть многое, что нам с вами следует обсудить. Итак, вы знаете, кто я?

– Да. Вы – теперешний Гроссмейстер.

– Конечно же, вы сами догадались об этом.

– Это просто логический вывод. Вы не «домино», в противном случае Сент-Лиджер не нервничал бы так при вас.

Он рассмеялся, обнажив прекрасные белые зубы.

– Этот человек – дурак. Он не должен был бы занимать должность «домино».

– Так почему же он ее занимает? Вы же обладаете властью, чтобы убрать его с этой должности.

– Увы, нет у меня такой власти. Наша организация стала более демократичная, чем в дни Эсмонда Донелли.

Вошел дворецкий, толкая перед собой столик на колесиках, и немедленно удалился. Разлив по чашечкам кофе, Нури сказал:

– Мы не должны напрасно тратить время, мистер Сорм. Нам многое нужно успеть обсудить с вами, и я должен вернуться в Париж сегодня вечером. Многое в вас меня озадачивает. Кажется, вы имеете доступ к большому количеству информации. Это означает, что кто-то из членов нашей организации невоздержан на язык, или вы обнаружили документы, о существовании которых нам ничего не известно. – Я промолчал. Он продолжал говорить: – До тех пор, пока вы не завладели нашими тайнами, вы нас не интересовали. Но теперь я обнаружил, что вы необыкновенно одаренный человек, какое-то чудо. Наш друг Кернер сказал мне, что за последние два года вы проделали огромную и кропотливую работу, которая во многом близка нам. Я полагаю, что он не преувеличивает ваших заслуг? – Я по-прежнему хранил молчание. – Я принимаю ваше молчание, как знак согласия с тем, что он не преувеличивает того, что вы сделали. – Он поставил передо мной маленькую чашечку кофе по-турецки. – Кто вы? Откуда вы? Как вам удалось узнать так много о нас?

– Меня зовут Джерард Сорм. Я писатель. А как мне удалось узнать так много о Секте Феникса, я просто не смогу вам объяснить.

Нури предложил мне к кофе тарелочку с маленьким круглым печеньем. Оно было приправлено корицей, и пришлось мне по вкусу.

– Это очень странное заявление. Вы не возражаете, если я подвергну вас небольшому испытанию?

Я не понял, что он имеет в виду, но ответил, что ничего не имею против. Он протянул руку и нажал на кнопку. В течение следующих нескольких минут никто из нас не произнес ни слова. Как ни странно, мне было даже приятно сидеть и молчать в его обществе – было что-то такое в личности Нури, что делало это продолжительное молчание совершенно нормальным и легко переносимым. Потом медленно и беззвучно открылась дверь, и в комнату вошел человек. Я должен был очень внимательно присмотреться, чтобы разглядеть в этой странной фигуре мужчину. У него были длинные волосы цвета пакли, а лицо выглядело настолько бледным, как будто кто-то выжал из его тела всю кровь до последней капли, сделав вены плоскими и невидимыми. Его глаза казались абсолютно бесцветными. Хотя он носил арабское платье – грязновато-желтый короткий плащ – он несомненно был европейцем. Нури не обращал на него никакого внимания. Вошедший сел на низкий табурет на равном расстоянии между нами. Я заметил, что пальцы на его ногах очень длинные и узловатые, как в фильме ужасов, а ногти желтые, шероховатые и искривленные.

Нури представил его:

– Это Борис Кан.

Человек выглядел совершенно отрешенным от мира сего, он сидел, устремив взгляд куда-то в пространство впереди себя.

– Он зарабатывал себе на жизнь, выступая на театральных подмостках в качестве фокусника и гипнотизера – он, в частности, обладал способностью читать мысли других людей. Потом он до такой степени развил свой уникальный дар, что это его напугало, и он пристрастился к героину. Я нашел его однажды ночью в сточной канаве, где он полз без сознания, с перебитой шеей: он вывалился из окна третьего этажа. Теперь он сопровождает меня в поездках, когда мне предстоит решать какие-то очень важные дела. Он совершенно безумен, но он знает, когда люди говорят правду.

Нури взял еще одну сигарету из пачки, закурил ее и спросил:

– Сент-Лиджер сказал вам, что я – Гроссмейстер?

– Нет.

– Сомневаюсь. Но я хочу быть уверен, что выговорите правду.

Я смотрел на Бориса с любопытством. Он пожирал голодными глазами лежащее у меня на коленях печенье.

– Как он указывает на то, что кто-то говорит неправду?

– Это очень легко продемонстрировать.

Он махнул рукой в сторону окна, щелкнув пальцами, и снова нажал на кнопку. Борис, согнувшись в три погибели, как испуганный пес, быстро поспешил к окну и скользнул за тяжелую бархатную портьеру. Нури нажал другую кнопку на столе. Через полминуты в коридоре послышался легкий звук шагов. Дверь открылась, и в комнату впорхнула девушка. Она приостановилась на мгновенье в дверном проеме, посмотрела на меня странным настороженным взглядом, затем подбежала к Нури, обвила его шею руками, приговаривая какие-то нежные слова и издавая воркующие звуки. На ней были надеты длинные арабские шаровары и блузка – такие прозрачные, что сквозь них просвечивало все ее тело. На вид ей было около шестнадцати лет. С хорошо развитой, гибкой фигуркой и с черными, как смоль, волосами, она выглядела настоящей восточной красавицей. Она покрывала лицо Нури бесчисленными поцелуями, как маленькая девочка целует своего любимого дядю, с которым долго не виделась. Он снисходительно самодовольно улыбался, наслаждаясь несколько секунд ее поцелуями. Затем он обратился ко мне:

– Это Кристи, дочь хозяина этого дома. – Он усадил ее к себе на колени. – Ну, и как же поживает моя девочка?

Его рука скользнула ей под шаровары. Она послушно раскрыла свои бедра.

– Ты хорошо себя вела в мое отсутствие? Девочка с готовностью утвердительно закивала головкой, лицо у нее было пустым, как у куклы. Меня удивило, что Нури привлекают безмозглые люди.

– У тебя были какие-нибудь любовники с тех пор, как я был здесь в последний раз?