Андрей Смирнов - Болезни Белокамня

– Нэн?! – присаживается рядом с девушкой Сдоба. – Нэн, ты жива?! А, чёрт! Погибла!

В это время Налия присаживается рядом с мёртвой разрубленной сестрой, а Белогривка тем временем глазами ищет свою мать. Санса безвольно лежит возле ворот в большой луже крови, остекленевшим взором глядя в небо. Рядом с её культёй обнаруживается тряпка, которую женщина пыталась перетянуть своё плечо, чтобы уменьшить кровотечение, но, видимо, не успела этого сделать, умерев от болевого шока или кровопотери.

– Мама! – бросается к женщине девушка. – Мама! Нет!!!

Пока убитые горем Нэтали и Налия баюкают своих умерших в бою близких, Сдоба выдирает из трупа Доджо свой топор, начиная хромать с ним в сторону ворот, намереваясь закрыть их, ибо если местные жители прознают про завершение боя и смерть оборотня, то стоит ожидать армии мародёров на ферму, желавших растащить поросей и курятину. Пока Матушка затаскивает труп молодого привратника вовнутрь, чтобы тот не маячил на виду у всех, Белогривка заливается громким плачем, в то время как Налия уже поднимается с колен.

– Нужно убить всех тех, кто может прятаться в доме! – с мрачной решимостью сказала девушка, стирая с лезвия своего кинжала кровь оборотня. – Эта тварь отняла у нас подруг и родных, и нужно ей отплатить тем же!

С этими словами она пинает труп изуродованного растерзанного старика, направляясь в сторону дома, чтобы привести свою угрозу в исполнение. Кивнувшая Сдоба закрывает ворота на тяжёлый засов, после чего перехватывает свой топор.

– Пошли!

Вдвоём девушки отправляются в сторону дома, движимые жаждой мести и здравым смыслом, ибо оставлять в тылу возможных врагов – смертельная ошибка.

– Не теряй головы, девочка! – остановилась возле Нэтали Матушка. – Мы все знали, на что идём! Ты можешь оставаться во дворе, но не сходи с ума, и помни, что на ферме могут быть ещё враги, которые тебя захотят прикончить. А посему подбери себе пару ножей, чтобы быть наготове.

Видя, что плачущая девушка не спешит следовать полезному совету, Налия насильно вкладывает ей в ладонь один из своих ножей, чтобы не оставлять Белогривку без оружия.

– Мы быстро! – кивает напоследок полукровка. – Если что – кричи!

Вскоре обе разбойницы скрываются в доме, но Нэтали нет никакого дела до того, что там внутри происходит. Криков нет – и то ладно! Через несколько минут озадаченные Вдовы возвращаются во двор, после чего направляются в сторону птичника, загонов для свиней и прочим служебным постройкам, однако всюду одно и то же.

– Пусто! – выдаёт Сдоба, когда осмотр подошёл к концу. – Никого нет, кроме живности!

И правда, утруждать себя закрытием загона бандитки не стали, а посему во двор высунулись любопытные порося, которые уже перестали трястись от страха, ибо страшный рёв давным давно прекратился. Поскольку Доджо в своё время кормил хряков мясом, те не стали брезговать им теперь, собираясь полукругом вокруг свежих трупов, обнюхивая их своими пятаками, начиная грызть и лизать их раны.

– Куда все подевались?! – удивилась Сдоба. – У Доджо была огромная семья! Куда они все запропастились?

– Какая теперь разница? – всхлипнула Белогривка, отгоняя от тела своей матери нахальных поросей, желавших полизать кровь.

– Большая! – ощерилась Налия своими длинными клыками, и трепеща длинным раздвоенным языком подобно самой настоящей змее. – Я бы у каждого ублюдка в семье Доджо вырезала сердце или печень за свою сестрёнку! А ты разве нет?! Не хочешь отомстить за свою маму?!

– Ей это уже всё равно никак не поможет! – вздохнула Нэтали. – Пошла прочь!

С этими словами девушка отпихнула особо наглого борова в сторону, который вздумал оттеснить Белогривку от вкусного трупа прочь. Удар пришёлся свину прямо по уху, отчего тот гневно завизжал, а потом и всё стадо, окружившее Вдов и покойных, начало реветь и голосить на все лады, отчего девушкам даже пришлось заткнуть уши.

– Боги! – выдохнула Сдоба. – Как же тут много этих поросей!

– Надолго хватит! – усмехнулась Налия. – На полгода точно! Вот только чем кормить всю эту прорву?! Сразу забить всё стадо нельзя – мясо испортится, засолить или закоптить – никаких сил и припасов не хватит!

– Я тебе больше скажу, – вздохнула Сдоба, прислоняясь к стене и щупая свои рёбра. – Мы даже половины всей живности у нас в борделе не разместим. Да что там размещать – мы их даже по трущобам доставить не сможем. Нас всего трое на ногах осталось, а ворья вокруг – пруд пруди! Не успеем оглянуться, как нам глотки вскроют, а поросей отберут! Вот такая вот у нас возникла проблема!

– И что же нам делать?! – спросила у Матушки нахмурившаяся Налия, когда осознала весь размах трагедии. – Наружу с добычей нельзя – это верная смерть! Оставаться тут…

– Тоже верная смерть! – хрюкнул один из боровов, отчего девушки в панике шарахнулись от крупного свина прочь. – Ну чего уставились?!

После этих слов порось стал расти как на дрожжах, и всё лишь для того, чтобы вымахать практически в точную копию умершего оборотня-Доджо, которого убили с полчаса назад. Но хуже было не это, а то, что полиморф оказался не один, ибо ещё трое или четверо свиней также стали меняться, принимая ужасающее боевое обличие!

– Вы убили нашего отца! – прохрюкало одно из массивных чудовищ, расправляясь во весь свой немалый рост. – Собираетесь ограбить нашу ферму! А посему вам даже идти никуда не придётся – вы умрёте прямо здесь!

Стоит ли говорить, что как только девушки поняли, что оказались в западне, то кровь отхлынула от их лиц, мурашки пробежались по телу, которое мгновенно покрылось липким потом. Это был конец, причём лютый и жестокий, ибо теперь детки павшего фермера церемониться с нарушительницами точно не станут! Всё же права была народная молва, которая говорила о том, что Доджо был не единственным проклятым в своей семье! Похоже, что тут обосновался целый клан оборотней, про который было никому не ведомо, и останется неизвестным впредь!

Первой от шока очнулась Сдоба, которая на правах старшей решила оттянуть неизбежную резню, задав провокационный вопрос, желая дать шанс своим товаркам немного отступить назад, храбро прикрывая их собой.

– Мы убили Доджо, это так! – кивнула Матушка, перехватывая поудобнее свой боевой топор. – Но почему вы обнаружили себя только сейчас, когда он уже разрублен и порезан на части? Почему не помогли своему отцу, хотя он визжал и кричал от боли? Вы не могли его не услышать! Где жы вы отсиживались всё это время?!

– Такова была воля нашего отца! – хрюкнуло чудовище, ударив по земле копытом, подымая столб пыли в воздух. – Он был стар, и желал смерти, но не мог умереть из-за болезней или от возраста, как это свойственно обычным смертным из-за ликантропии. А посему оставался единственный выход – смерть в бою, коей он так жаждал, и завещал нам не вмешиваться в его драки. И вот теперь он умер, как того давно алкал, но не спешите радоваться, черви! Ибо он был нашим отцом, и за его смерть вы ответите своими жизнями!