Андрей Мансуров - Ещё три сказки, сказ и бонус

О том, как варвар успеет отскочить, Садриддин не беспокоился: сам же, хотя и шёл как обычно в двух шагах позади, еле успел увернуться от запрыгавших по плитам камней!

– Бэл раздери. Ну и как нам теперь перелезть через завал?

– А… Может, не надо через него перелезать? Вон там же – комнаты. Сообщающиеся. Может, обойдём?

– Плохое предложение, юноша. Комнат и дверей в них – верно, навалом. Но для чего, как ты полагаешь, нам попытались перекрыть основной ход? Вот именно. Для того, чтоб мы как раз и попытались – обойти. Наверняка те, кто шёл тут до нас, тоже так думали… Ну и где они? То-то. Поэтому держи повыше плошку – я полез.

Действительно, скоро лоснящаяся от пота спина киммерийца, не заботившегося больше о соблюдении тишины, раскидывая в стороны обломки и глыбы, скрылась в расчищенной могучими руками дыре в завале. Почти тут же там возникло его лицо:

– Забирайся. Дальше – пройдём.

Коридор, всё так же через регулярные промежутки оснащённый дверьми, тянулся и тянулся.

Конан, методично открывавший все эти двери, только чтоб лишний раз убедиться, что в них кроме клубящихся чёрных туч, ничего нет, иногда ругался уже вслух: вместо пола в таких помещениях имелась бездонная дыра, казалось, уводящая в подземелья того самого Бэла. Садриддин помалкивал, продолжая оглядываться назад.

Ничего там не показывалось. Или он просто не мог этого «чего-то» разглядеть…

Вдруг варвар остановился. Садриддин напрягся было, но напарник пояснил:

– Хватит ходить на голодный желудок. Подошло, наверное, уже время ужина, а мы с тобой и на обед маковой росинки в рот не взяли. Садись. Вот здесь – безопасно. Вроде.

Перекусывали, неторопливо запивая лепёшки и кусочки вяленного мяса скупыми глоточками воды. Киммериец ел, аккуратно от лепёшки отламывая. Садриддин просто кусал. Крошек оба старались не оставлять: мало ли… Поели за десять минут.

– Не нравится мне это место. – прервал вдруг словно тисками давящую уши тишину, Конан, – Коридор покоев Малики должен был кончиться ещё пару миль назад, а он всё тянется и тянется. Словно здесь не только время, но и пространство – заколдовано. Как бы… растянуто! Две мили – это мы уже, считай, за пределами городской стены Биркента!

– Да, точно. Но как такое возможно, Конан?

– Сам не знаю. Но сталкивался. Маги, они же – не люди. Им всегда мало места на обычной земле. Им подавай простор, размах… В своих замках и крепостях они как только не изощряются с этим самым пространством. Да и снаружи… Недаром же большая часть чародеев, что я встречал, хотела захватить власть над целыми странами. И континентами. Да и над всей Ойкуменой.

– А много чародеев ты встречал, Конан?

– Порядком. Только вот не скажу, что у меня от этих встреч сохранились приятные воспоминания. Куда чаще приходилось не загадки, как здесь, разгадывать, лазая по созданным кем-то коридорам Лабиринта, словно крыса – а свою жизнь защищать в открытом бою!

– То есть, раньше ты…

– Ну да. Просто отрубал, если получалось, головы таким претендентам на мировое господство. А если не получалось сразу голову – разные другие части тела. Ну, или в крайнем случае – убивал не мечом, а каким другим орудием – для каждого мага, знаешь, подходит своё, обычно заколдованное, оружие: копьё, костяной нож, серебряный клинок, огонь… Правда, все эти ребята обычно норовят защититься в первую очередь – с помощью своей магии. Ну, а нам, простым смертным, тут нужны средства, нейтрализующие… Или хотя бы – указывающие на неё.

– А у тебя, значит, есть…

– Да. – Конан показал кинжал, – Вот этот шарик на рукоятке – моя магическая защита. Друг подарил. Да и меч мой – тоже волшебный. Получил я его… неважно. Главное – он отлично рубит головы даже заколдованных тварей. Да и их хозяев. – и вдруг, без перехода, – Поел, что ли? Ну, пошли.

– Неужели мы никогда не дойдём до конца этого коридора?

– Почему же? Дойдём рано или поздно. – очередной перекус застал напарников уже в добром десятке миль от «входа», – Даже самый могучий чародей имеет свои, так сказать, пределы. Но напрягает меня не это.

– А что, Конан?

– А то, что мы до сих пор не встретили ни единого следа, не говоря уж об останках, тех, кто вошёл сюда раньше нас.

– Но… Для них же время тоже – того… Проходит по-другому! Может, они ушли гораздо дальше?

– Возможно, конечно… Только вот не верится мне, что все они вот так, п о ходя, справились с каракуртами, тигром, нетопырями, крысами, змеями, (Это, кстати, были чёрные мамбы – чертовски ядовитые гадины из земель Зулу!) и мантикорой. Даже мне пришлось попотеть. – Конан, разумеется, скромничал. Мантикору, жуткую помесь львицы со скорпионом, он уложил в два титанических удара – первым отрубил напрочь хвост с ядовитым жалом, а вторым – вскинувшуюся от боли голову. А удалось это сделать потому, что Садриддин наконец прошёл боевое крещение: помахал перед мордой странного создания своим мизерикордом, а затем плюнул прямо в морду твари.

Тварь удивилась, на долю секунды забыв об обороне, Конан воспользовался.

– Но тогда может быть те создания, что здесь живут, просто сожрали их?

– Возможно и это. Но тогда остались бы следы – кровь, части тел, обрывки одежды… А здесь – сам видишь: чисто и даже пыли нет.

– А почему здесь нет пыли, Конан?

– Хм. Не знаю. Но знаю, что если б была – нам было бы легче. Ну, то есть – мне. Читать следы и предвидеть опасности. Ладно, сделаем так: идём ещё пару миль, и останавливаемся на днёвку.

– Днёвку?! Но ведь мы даже…

– Парень! Сейчас, как мне подсказывает моё чувство времени и желудок, уже кончается ночь. Ты, может, и готов блуждать здесь без сна ещё пять суток. А я предпочитаю трезвую голову и зоркий взгляд! А глаза от напряжения, сам знаешь, устают.

Так что первым сторожить буду я. А затем – ты.

«Днёвка» как ни странно, прошла спокойно.

Ничего и никого в длиннющем, и так и не думающем кончаться, коридоре, пока варвар спал, (Даже похрапывая!) не появилось. Садриддин, первые минуты с замиранием сердца вертевший головой во все стороны при малейшем подозрении на необычный звук, слегка расслабился. Но добросовестно «бдил». Даже встал на ноги, чтоб не заснуть на посту. Но вот губы грызть пришлось закончить: на них уже не было живого места!

Будить киммерийца не пришлось: он проснулся сам.

Сладко, с хрустом суставов, потянулся:

– Ну, как тут?

– Пока, вроде, никого.

– Отлично. Позавтракаем.

Завтрак, собственно, ничем не отличался от обеда и ужина, кроме того, что вместо вяленного мяса теперь они налегали на сухофрукты:

– Старайся есть побольше груш и урюка. Они просветляют зрение и разум.

Садриддин так и поступил, выбирая из кучи кусочки жёлтого и каштанового цвета.