Таня Хафф - Цена крови

— Не-а. Он повторял слово «Армагеддон».

— А это не то же самое?

Селуччи шумно выдохнул.

— Ты хочешь сказать, что нужно искать не одного преступника, а четырех парней на лошадях [3] Намек на фильм 1921 г. «Четыре всадника Апокалипсиса», в котором играл звезда немого кино Рудольф Валентина ? Ну, спасибо. Очень помогла.

— Надо полагать, ты проверил, есть ли связь между жертвами? Нечто, к чему можно прицепить мотив?

— Мотив! — Он хлопнул себя по лбу. — И как я об этом не подумал?

Вики подцепила палочкой скользкий кусочек гриба и пробормотала:

— Нахал.

— Нет, мы не обнаружили никаких связей, никаких видимых мотивов. И пока в поиске. — Майк пожал плечами, выразив таким образом, что он думает о том, куда приведет этот поиск.

— Какой-нибудь культ?

— Вики, за последние несколько дней я переговорил с большим количеством чудиков и лунатиков, чем за последние несколько лет. — Он широко улыбнулся. — Включая присутствующих, разумеется.

Они почти дошли до ее дома, держась под руку, чтобы он мог направлять ее в темноте, когда Вики спросила:

— А тебе не кажется, что в этой вампирской версии что-то есть?

Майк так расхохотался, что она даже остановилась.

— Я серьезно, Селуччи!

— Нет, это я серьезный Селуччи. А ты просто спятила. — Он потянул ее вперед. — Вампиров не существует.

— Ты уверен? «И в небе, и в земле сокрыто...»

— Только не начинай при мне цитировать Шекспира, — предупредил Майк. — За последние дни то и дело слышу эти строки, я даже начал подумывать, что полицейское рукоприкладство не такая уж невозможная вещь.

Они свернули на дорожку, ведущую к парадному входу.

— Но ты должен признать, что вампир прекрасно подходит по всем параметрам. — Вики верила в вампиров не больше, чем Селуччи, просто его всегда было так легко разозлить...

Он хмыкнул.

— Вот именно. Некто бродит по городу в смокинге, бормоча: «Я хочу напиться твоей крови».

— У тебя есть лучший подозреваемый?

— Угу. Громила, подсевший на «ангельскую пыль», с накладными когтями.

— Неужели ты снова вернулся к той своей глупой версии?

— Глупой?

— Вот именно. Страшно глупой.

— Да ты не признала бы логическую последовательность фактов, даже если бы они кусали тебя за задницу!

— Я хотя бы не настолько опьянена собственной гениальностью, что не способна воспринимать обстоятельства, выходящие за рамки общепринятых.

— Выходящие за рамки? Да ты понятия не имеешь о том, что происходит!

— Как и ты!

Некоторое время они сверлили друг друга яростными взглядами, потом Вики поправила сползшие очки и полезла в сумку за ключами.

— Останешься на ночь?

Это прозвучало как вызов.

— Останусь.

Ответ был не меньшим вызовом.

Потом Вики, прикоснувшись к его особо чувствительной точке и получив ожидаемый невнятный ответ, решила, что бывают случаи, когда вовсе не обязательно видеть, что делаешь, и ночная слепота не имеет никакого значения.

Капитан Рэймонд Роксборо посмотрел на худенького юнгу, испуганно сжавшегося под ею взглядом, и удивился, что до сих пор был настолько слеп. Правда, он с самого начала считал юного Смита, с этими его спутанными иссиня-черными кудрями и сапфировыми глазами, весьма симпатичным, но ни разу, ни на секунду не заподозрил, что юноша на самом деле вовсе им не был. Хотя, вынужден был признать капитан, все складывалось как нельзя лучше — теперь он разрешит кое-какие личные проблемы, одолевавшие его в последнее время.

— Полагаю, у тебя найдется объяснение, — медленно произнес он, привалившись спиной к двери каюты и сложив покрытые бронзовым загаром руки на мускулистой груди.

Молодая дама — фактически девочка, ей никак не могло быть больше семнадцати — запахнула ворот хлопчатобумажной рубахи, предательски открывшей белую округлость груди, а другой рукой откинула с лица мокрые локоны: капитан застал ее за умыванием.

— Мне нужно было добраться до Ямайки, — гордо сказала она, хотя тихий ее голосок слегка дрожал, — а ничего другого я не придумала.

— Ты могла бы заплатить за проезд, — сухо предположил капитан, одобрительно оглядывая тонкий изгиб ее плеч.

— Мне нечем платить.

Он выпрямился и шагнул вперед, улыбаясь.

— Думаю, ты недооцениваешь своих чар.

— Давай, Смит, садани его в самое яблочко.

Произнеся вслух эти слова, Генри Фицрой откинулся на стуле и потер виски. Докакой степени он хочет сделать этого капитана гадом? Не стоит ли второму "я" героя возобладать над необузданной похотью, или у него вообще нет этого второго "я"? И в таком случае останется ли он героем?

— По правде говоря, друзья мои, — вздохнул Генри, — мне на это глубоко наплевать. — Он сохранил написанное за ночь и выключил компьютер. Обычно ему нравилось писать ночами главы очередного романа, когда он только знакомился с персонажами, подгоняя их под требования сюжета, но теперь...

Отодвинув стул от стола, Фицрой уставился в окно на спящий город. Где-то там, спрятавшись в темноте, затаился охотник — ослепленный, обезумевший, движимый голодом и жаждой крови. Генри поклялся остановить его, но не представлял, с чего начать. Как определить место будущего убийства жертвы, выбранной наугад?

Еще раз вздохнув, он поднялся со стула. За последние двадцать четыре часа новых жертв не было. Возможно, проблема разрешилась сама собой. Он схватил пальто и выбежал из квартиры.

«Утренние газеты уже в продаже, схвачу одну и... — Ожидая лифт, Фицрой посмотрел на часы. Десять минут седьмого. Он не думал, что уже так поздно. — И, надеюсь, успею вернуться, не поджарившись». Солнце должно было взойти в 6:30, если он правильно помнил. Времени осталось немного, но он обязан был узнать, не произошло ли очередное убийство. Не усугубился ли груз абсолютно необъяснимой вины за то, что он не нашел и не остановил ребенка.

Автомат с общенациональной газетой стоял совсем рядом с домом. Заголовок касался речи премьер-министра, произнесенной им только что на Филиппинах по поводу взаимоотношений между севером и югом.

— Готов побиться об заклад, что сам он продлит поездку по Юго-Восточной Азии по крайней мере до середины мая, — сказал Генри, поплотнее заворачиваясь в кожаное пальто, когда порыв холодного ветра, налетевшего из-за угла, вышиб из его глаз слезы.

Ближайший автомат с бульварным изданием находился на другой стороне улицы, через квартал. Искать другие газеты не было особой необходимости — Генри целиком доверял заголовкам желтой прессы. Он подождал у светофора, пока вдоль Блуар-стрит, начиная утренний час пик, бежал почти сплошной поток движущейся стали. Переходя улицу, он шарил по карманам в поисках мелочи.