Джим Батчер - Белая ночь

Она повела плечом.

— Такое случается на подобных собраниях. Гостям не нужно избавляться от тела: как принимающая сторона мы несем ответственность за это. В результате многие из наших гостей даже не пытаются сдерживать себя.

— Вы несете ответственность, еще бы, — я крепче сжал в руке посох и постарался говорить как можно спокойнее. — А что с маленьким народцем?

— Они сами вторглись на нашу территорию, — невозмутимо ответила она. — Большинство просто убило бы их, не принуждая к службе.

— Угу. Какие вы все-таки добрые.

— Пока есть жизнь, есть и надежда, Дрезден, — ответила Лара. — Последнее время политика моего отца в подобных вопросах претерпела изменения. Смерть… смерть нежелательна, если ее можно избежать. Альтернативные варианты куда более прибыльны и приемлемы для всех вовлеченных сторон. Именно в силу этих соображений отец пытается установить мир между вашим и моим народами.

Я постарался не встретиться взглядом с хорошенькой рыжеволосой женщиной лет тридцати. Кто-то только что кормился на ней: соски под распахнутым кимоно еще не утратили твердости, мышцы живота продолжали ритмично содрогаться. Позади нас цепочка невольников терялась в темноте; впереди она тянулась еще на сотню, если не больше, футов. Господи, сколько их…

Меня начала бить дрожь, но воспоминания об убитых Скави и его соперниками женщинах помогли мне справиться с ней. Черта с два я позволю Ларе увидеть мою слабость, как бы ни выводила меня из себя эта демонстрация могущества Белой Коллегии и их совратительных способностей.

Еще сотня ярдов по лесу, и тропа привела нас ко входу в пещеру. Обычному входу в пещеру — не было в нем ничего зловещего или драматичного. Обычная расселина в почти гладкой земле у корней большого дерева, только в глубине метались отсветы огня. Вход в пещеру охранялся, хотя охрана держалась в тени деревьев, стараясь не попадаться на глаза. Я разглядел двоих, схоронившихся за кормушками для оленей. Наверняка их было гораздо больше.

Лара повернулась к нам.

— Джентльмены, — сказала она. — Если вы подождете здесь немного, я пришлю за вами, когда Белый Король будет готов принять вас.

Я кивнул и молча оперся на посох. Рамирес последовал моему примеру.

Лара внимательно посмотрела на меня, повернулась и нырнула в зияющее отверстие пещеры — грациозно несмотря на высокие каблуки.

— Ты с ней уже встречался, — вполголоса заметил Рамирес.

— Угу.

— Где?

— На съемках порнофильма. Она там играла.

Пару секунд он молча смотрел на меня. Потом пожал плечами.

— А ты что там делал?

— Работал каскадером, — отозвался я.

— Э… — замялся он.

— Продюсер фильма нанял меня, чтобы я выяснил, почему убивают людей, занятых на съемках этого фильма.

— Выяснил?

— Угу.

— А… ну… вы с ней…?

— Нет, — успокоил я его. — Сам бы мог понять по тому, что я еще жив и даже обладаю некоторой свободой воли, — я мотнул головой в сторону входа в пещеру, где чья-то тень заслонила отблески огней. — Кто-то идет.

Молодая женщина в каком-то особенно белом, расшитом серебром кимоно выступила из расселины. На мгновение мне показалось, что она блондинка, но я сообразил, что это из-за освещения. Пока она медленно приближалась к нам, волосы ее успели сменить цвет на голубой, потом зеленый — в зависимости от того, мимо какого фонаря-эльфа она проходила. На самом деле ее длинные, до пояса волосы были белыми как снег. Красотой она если и уступала Ларе, то ненамного, и я не ощутил в ней того хищного голода, который позволяет безошибочно распознать вампира Белой Коллегии. Стройная, хорошо сложенная, она производила впечатление хрупкой и уязвимой. Потребовалось не меньше секунды, чтобы я узнал ее.

— Жюстина? — спросил я.

Она слабо улыбнулась мне. Странная у нее выходила улыбка: взгляд ее темных глаз смотрел совсем не на того, кому она улыбалась… в общем, прямо на меня она не смотрела. И говорила она со странными паузами и ударениями, словно не освоив до конца английский язык.

— А, Гарри Дрезден. Привет, Гарри. Здорово выглядите сегодня.

— Жюстина, — повторил я, пожимая протянутую мне руку. — И вы тоже… для больной вид у вас просто потрясающий.

Она застенчиво улыбнулась в ответ.

— Я выздоравливаю, — нараспев, чуть сонно ответила она. — Рано или поздно я выздоровею совсем и вернусь к своему господину.

Пальцы ее при этом сжали мои серией коротких, ритмичных пожатий.

Я зажмурился, очнулся и ответил своей серией пожатий, чуть более частых.

— Не сомневаюсь, любой мужчина будет счастлив видеть вас.

Она чуть порозовела и кивнула.

— Вы очень добры, милорд. Будьте добры, идите за мной.

Мы повиновались. Жюстина повела нас вглубь расселины — крутого, но с гладкими стенами спуска. Стены освещенного факелами туннеля тоже оказались гладко обтесаны. Откуда-то спереди доносилось эхо голосов, музыки и стука подошв о камень… а может, это там танцевали; впрочем, акустика пещеры искажала звуки, так что сказать наверняка я не мог.

Спускаться по длинному, извилистому, хотя и довольно широкому, с гладким полом туннелю пришлось долго. Я припомнил то чудовищное бегство из Провала, когда мы с Мёрфи тащили моего полумертвого сводного брата на себе, пока нас не настиг ураган психической энергии Лары — та как раз подчиняла своей воле папочку, а вместе с ним и всю Белую Коллегию. Мы тогда спаслись буквально чудом.

Жюстина остановилась, когда до большой пещеры оставалась еще почти треть пути. На полу виднелась проведенная мелом черта.

— Здесь, — сказала она совершенно другим, без намека на заторможенность голосом. — Здесь нас не подслушают.

— Что происходит? — спросил я. — Как это вам разрешили ходить здесь?

— Это не имеет значения, — ответила Жюстина. — Мне лучше.

— Вы совершенно в себе? — поинтересовался я. — Помнится, вы как-то чуть не выцарапали мне глаза.

Она раздраженно тряхнула головой.

— Лекарства. Это не… Послушайте, пока я в норме, мне нужно, чтобы вы меня выслушали.

— Идет, — кивнул я.

— Лара просила, чтобы я предупредила вас насчет того, чего вам ожидать, — сказала Жюстина, пристально глядя на меня. — Вот прямо сейчас там, внизу, лорд Скави призывает отказаться от любых переговоров с Советом, ссылаясь на работу своего сына как на удачный пример всех преимуществ конфронтации.

— Его сына? — переспросил я.

Жюстина поморщилась и кивнула.

— Тот, кого вы убили, был прямым наследником династии Скави.

Ну, вообще-то, если говорить точно, его убил Мыш, однако формально он являлся орудием убийства — вроде пистолета. На курок нажимал при этом я.

— А кто здесь от Мальвора?

— Леди Цезарина Мальвора, — ответила Жюстина, бросив на меня одобрительный взгляд. — чей сын Витторио считает себя оскорбленным высказываниями лорда Скави насчет той работы, что проделал он с Мадригалом Рейтом.