Лана Синявская - У черта на посылках

Но и стоять на площадке дольше было неудобно. Нужно либо входить, либо уходить. Я выбрала второе, хотя меня не покидала уверенность, что это был не самый лучший выбор. Тем не менее, я вошла. И первым делом попыталась найти выключатель. Он оказался, как положено, слева от входа. Да вот беда, сколько я ни щелкала, свет не зажигался. От этого стало еще неприятнее. Вытянув вперед руки, я, стараясь не налететь на что-нибудь в прихожей, на ощупь двинулась вперед. Справа мои настороженные ушки уловили какой-то шум. Он доносился из-за стены. От охватившего меня страха, я не сразу сообразила, что это шумит льющаяся в ванну вода. Ну, слава богу! Если кто-то набирает воду, значит, кто-то дома есть. Воспрянув духом, я громко крикнула:

– Неля! Здравствуйте! Выгляните, пожалуйста. У вас дверь не заперта.

Может, она меня не услышала, по крайней мере, не отозвалась. Мне ничего не оставалось, кроме как сунуть голову в ванную. Уже открывая дверь, я подумала: «А как она моется в темноте? Пробки ведь перегорели».

В ванной оказалось неожиданно светлее, чем в коридоре. После непроглядной темноты, мне даже показалось, что здесь было совсем светло, все из-за прямоугольного окошка в противоположной от входа стене, почти под самым потолком. Так было принято строить в старые времена и теперь это окошко сослужило мне хорошую службу, так как я сразу увидела Нелю. Она лежала в наполненной до краев ванной и не надо было обладать особой интуицией, чтобы понять, что женщине плохо. Ее голова была запрокинута, глаза закрыты. Скрюченные пальцы судорожно цеплялись за скользкий от воды бортик. Вода из крана с шумом лилась в ванну. Неля не выдернула затычку, и водяной поток готов был хлынуть на кафельный пол в любую секунду.

Я бросилась к женщине с криком:

– Неля, очнитесь, что с вами?

При этом я энергично трясла ее за плечи, отчего ее голова безвольно моталась из стороны в сторону. От моей бурной деятельности, вода перелилась-таки через край и я, недолго думая, сунула руку в кипяток, ухватилась за цепочку и выдернула пробку из стока. Потом снова обернулась к бесчувственной женщине. Что делать? Мысли беспорядочно заметались. От волнения сердце колотилось у самого горла. Я была вся мокрая, от воды ли, от пота не знаю. Дрожащими руками я попыталась нащупать пульс на запястье Нели. Вроде бы, сердце еще билось, а, значит, я успела вовремя. Попытка вытащить ее из воды ни к чему не привела. Неля была значительно ниже мен ростом, но очень полная и к тому же скользкая от воды. Короче, я ее уронила. Она плюхнулась обратно в ванную, обдав меня тучей брызг. И в ту же секунду, ее тело выгнулось дугой и мелко задрожало, рукой она вцепилась в мой плащ, глаза резко открылись. Эти остановившиеся, какие-то незрячие глаза с расширенными зрачками напугали меня сильнее всего. Еще секунда и я сама хлопнулась бы в обморок рядом с ванной. Но Неля неожиданно обмякла, ее пальцы разжались, рука с легким всплеском упала в воду. Преодолевая страх, я выловила эту руку и слегка нажала пальцами на голубую вену под тонкой бледной кожей. Слабый пульс, который мне удалось нащупать в первый раз, теперь исчез совершенно. Неля умерла.

Вымокшая до нитки, я стояла посреди ванной, не в состоянии поверить в то, что случилось. Я уже поняла, что у женщины случился сердечный приступ. Так же я понимала и то, что скорая, даже если бы я догадалась ее вызвать, не успела бы помочь несчастной. Вроде бы, винить себя было не в чем, но мне было гадко на душе. Посмотрев еще раз на нелепую фигуру в уже почти пустой ванной, я попятилась и почти вывалилась в коридор. Нужно было все же позвонить в скорую, нельзя оставлять ее вот так вот лежать. Где же здесь телефон? Я прошла немного по коридору, до двери со стеклянными вставками, открыла ее и оказалась в просторной кухне с большим окном, за которым как ни в чем не бывало светило солнце. Неля была хорошей хозяйкой. На кухне было прибрано, в раковине не громоздилась гора немытой посуды. Похоже, после ванной она собиралась позавтракать. На столе стояло блюдо с еще не остывшими гренками и тарелка с тонко порезанными колбасой и сыром. Завтракать Неля собиралась не одна, я заметила две чашки, наполненные свежесваренным кофе, от которых поднимался едва заметный парок. Значит, она ждала гостей. Может быть, потому и дверь оставила открытой? Немного странно, но возможно.

Телефона в кухне не было, и я вернулась обратно по коридору, заглянув в другую дверь. Она вела в гостиную, обставленную современной и явно новой мебелью, что подтверждало мои предположения о неплохом финансовом положении Нели Кибиткиной. Особой роскоши не наблюдалось, но вся мебель была добротная, середину комнаты занимал ковер с пушистым ворсом. Меня поразило обилие комнатных растений. Большие и маленькие, в крошечных горшках и огромных вазонах, они стояли повсюду: на подоконнике, на полу и на специальных многоярусных подставках. Многие цвели. Таких причудливых цветов мне прежде видеть не доводилось. Будь у меня побольше времени, обязательно рассмотрела бы такую красоту повнимательнее.

Воздух в комнате был влажный и теплый, как в каких-нибудь субтропиках. Из гостиной вела еще одна дверь, должно быть, в спальню. Но проходить туда я не стала, так как в углу, на столике увидела телефон. Уже подняв трубку и ткнув пальцем в «ноль», я услышала, как за стеной отчетливо скрипнула половица. Так и не нажав на «три», я застыла, стиснув трубку и стуча зубами от страха. Сразу припомнилась тень, промелькнувшая в дверном глазке. Так мне это не показалось! В квартире кроме меня был кто-то еще. Человек прятался в соседней комнате все время, пока я возилась с Нелей. Я, точно загипнотизированная, уставилась на дверь, не в силах заставить себя оторвать от нее взгляд. Вдруг круглая, массивная ручка начала медленно поворачиваться…

Я не стала ждать, что будет дальше, закричав, почему-то басом, «А-а-а!!!», я бросила трубку и вылетела вон. Вниз по лестнице я мчалась уже молча, озабоченная только тем, чтобы не пропахать носом ступеньки. Выскочив на крыльцо, как чертик на пружинке, я собиралась, не снижая скорости, бежать дальше, но услышала чьи-то голоса за кустами палисадника. Несмотря на то, что я была в состоянии, близком к помешательству, у меня хватило ума понять, что в мокром плаще, со всклокоченной шевелюрой и с безумным выражением на перекошенной физиономии лучше никому на глаза не попадаться. Мало ли к каким выводам относительно смерти Нели придут в милиции, а мое появление в образе бабы-яги, возвращающейся с шабаша, никак не сможет остаться незамеченным. Поэтому, не дожидаясь, пока группа подростков (как я определила по голосам) появится перед подъездом, вывернув из-за кустов, я нырнула в эти самые кусты и затаилась.