Фред Стюарт - Вальс Мефисто

Когда Билл подал ей шерри, она с благодарной улыбкой заметила, что ошиблась начет божественного происхождения суфле и ставит на первое место огонь.

Он приготовил себе виски со льдом и уселся на диван напротив нее.

– Вы так и не сказали, для чего понадобился этот осмотр…

– Дело в усиливающемся неврозе, – ответила она, сидя с полуоткрытыми глазами.

– Объясните подробней.

– Мне приснился повторный сон.

– Все тот же приятель в черной дерби?

– Да. И Майлз с Роксанной. С той разницей, что в этот раз они вылили масло на меня.

– Вы действительно думаете, что они пытаются вас убить?

Она уставилась на пляшущие языки пламени.

– Да, но по-своему. Я уже не собираюсь просить извинения за свои сны. Выдумка это или нет – уже не имеет значения. Я боюсь. И поэтому…

Она перевела взгляд на него. Тепло шерри вместе с теплом очага наполнили ее неземным блаженством и мужественное лицо Вилла лишь усиливало это ощущение.

–.. Я решила пройти обследование и выяснить, что со мной случилось. Можете считать меня тупицей, но я рада, что сделала это.

– Я не считаю вас тупицей. Пола улыбнулась.

– Спасибо. Я ценю это.

Он поднялся и подбросил в огонь полено. И остался стоять перед очагом.

– После нашей встречи на прошлой неделе я ознакомился с литературой по сатанизму – из чистого любопытства. И выяснил немало: к примеру, я и не представлял себе, насколько широко он был распространен в средние века.

– В самом деле? Я тоже считала, что этим занималась горстка чудаков.

– Нет, в него верило немыслимое число людей… Она закрыла глаза и, убаюканная теплом очага и его голосом, в пол-уха слушала Билла.

Он рассказал, что давление церкви в средние века настолько усилилось, что люди стали воспринимать ее, как одно из проявлений зла; в то же время сатанизм – зеркальное отражение христианства – казался культом, прославляющим радости природы и естества, в отличие от их осуждения, присущего церковному учению.

–.. Некоторым образом сатанизм напоминает сегодняшнее движение хиппи, – продолжал он, – и, конечно же, большинство сатанистов не были злодеями. А принимая в расчет существующую в тогдашней церкви коррупцию, можно поверить, что большинство сатанистов считали свою мораль более высокой по сравнению с христианской. Ведь они практиковали именно то, чему поклонялись.

В очаге треснуло полено и вылетевшая искра ударилась в каминную решетку.

– Кстати, – продолжал он, – кое-что может способствовать тому, чтобы вы получше поняли Дункана и Роксанну.

Пола стряхнула сонливость и с интересом прислушалась.

– У многих колдунов и колдуний есть родня: кошки и собаки, предположительно, являющиеся духами или чертями. Их называют по-разному, но обычно колдуньи, заключившие договор с Дьяволом, всегда называют своего родственника по-особому. Фактически, это второе имя сатаны.

– Вы не назовете его?

– Робин. Робин Гудфеллоу [11]. Робин – второе имя сатаны.

– Не мешает узнать и следующее, – произнес он, помолчав. – Средневековая церковь чрезвычайно строго рассматривала брак с точки зрения законов о родственных отношениях. Для этого были веские причины: большинство людей проживали в маленьких общинах, где каждый состоял в родстве с соседом. Но проблемой обычного Джона четырнадцатого века была сложность переезда на другое место. Не только лорды-феодалы, но и недостаток денег удерживали его в родном поселке. Итак, с одной стороны Джон не мог отправиться в соседнее герцогство на поиски невесты, а с другой, его выбор в родном местечке ограничивался лишь несколькими женщинами, с которыми он не состоял в родственных отношениях. Поэтому, для многих юношей поиски невесты превращались в сложную задачу. И для большинства из них, ответ на нее давал сатанизм.

– Почему?

– Потому, что он поощрял кровосмешение… Не знаю, предназначалось ли оно для вовлечения в эту конфессию средневекового Джона, или же он ввел его туда сам, но широкое распространение кровосмешения среди сатанистов остается фактом. И разумеется, церковь истребляла этот порок наряду с прочими во время «охоты на ведьм».

– Вы рассказываете мне все это, думая, что я уже остываю по отношению к Роксанне и Дункану?

– Я рассказываю, чтобы вы поняли их замысел. Наверно, они были сатанистами. Возможно все началось с кровосмешения, а может, они просто интересовались магией. Похоже, сейчас все интересуются астрологией и прочими вещами: люди полагают, что Господь умер, и ищут то, что может занять Его место.

– И вы думаете, что Дункан заключил некий договор с Сатаной?

Билл улыбнулся.

– Именно это я вам и втолковываю. Вы считаете, что большинство верующих-христиан заключают договор с ангелами?

– Конечно, нет.

– А с чего вы взяли, что Дункану удалось сделать это с Дьяволом? Сатанизм – религия, точно такая же, как и христианство, ислам или индуизм. Есть люди, верящие в эту религию и исполняющие ее ритуалы точно так же, как исполняют свои обряды христиане.

Это не доказывает реального существования Сатаны или возможности заключения сделок наподобие Фауста. С той же долей вероятности вы, я – да хотя бы сам епископ Кентерберийский – могли бы творить чудеса.

– Но как знать? Ведь были же святые, творящие чудеса… А что, если и эти люди способны на это?

– Чудес не бывает, Пола, и магии тоже не существует.

– Билл, я повторяю: откуда вы можете знать? Он с улыбкой пожал плечами.

– Скажем, вы должны принять мое убеждение за аксиому…

Миссис Бантро не пережарила ростбиф. Он получился идеальным: розовым и сочным.

– Похоже, она все же не считает меня падшей женщиной, – шепнула Пола, когда старая экономка вернулась на кухню. Они с Биллом сидели на верхнем уровне гостиной, служившим столовой. Свечи в красивых антикварных подсвечниках отбрасывали теплые отблески на ростбиф, который нарезал Билл. Пламя очага трепетно отражалось в огромных окнах, весело играли блики от огня на сияющих дубовых досках пола.

Билл накрыл кусок мяса порцией йоркширского пудинга и подал тарелку Поле.

– Она прекрасно разбирается в людях, – заметил он. – Хотите приправу к мясу?

– Спасибо, нет.

Билл налил в бокалы французского вина и принялся за свою порцию.

– Вы сильно проголодались. Пола?

– До полусмерти. Сегодня днем у меня взяли уйму крови.

Проглотив кусочек, она вдруг резко отложила вилку.

– Что случилось? Мясо сыровато? – глянул на нее Билл.

– Нет. Просто я кое-что вспомнила. Той ночью, когда Майлз пошел в особняк Дункана – второго февраля, в ночь его смерти, – я помню, что он отдал пинту крови Дункану.

– И что же?

– Не нужна ли кровь жертвы тому, кто собирается приступить к магическому ритуалу?