Вера Головачёва - Пернатый беспредел

– Стоп, – остановил его Костик, – а вот про воробья, пожалуйста, поподробнее!

– Обычный сбесившийся воробей, – пожал дед плечами, – хотел, видно из моей бороды гнездо свить. Я дома-то заперся, а он еще в окна стучал. Потом к вам полетел, – добавил он, кивнув соседям.

– А может, все-таки, было еще что-то необычное? – умоляюще протянул мальчик.

– Да я без очков был, – почти обиделся дед, – ну, кажется, лысый был воробей ваш. Но это не точно! Мне могло показаться!

– Тогда все понятно, – фыркнула Юлька, – это он не гнездо хотел свить, это он парик из твоих волос хотел сделать!

– Раз дразнишься, ничего не скажу, – надулся дед.

– А есть что сказать? – решила еще немного подразнить его внучка.

– Ничего больше от меня не узнаете, – совсем разобиделся Макар.

– Прекрати, Юлька, – Костик пытался что-то вспомнить, – не обижайся на нее, дед, лучше вспомни точно, что за лысина была у воробья?

– Тебе скажу, а им – нет, – кивнул головой на девчонок дед.

– Ну, прости, пожалуйста, – стала ластиться Юлька, – я вредная, противная, глупая девчонка.

– Я повторяю, – строго сказал дед, – я был без очков, поэтому плохо рассмотрел. Может, была лысина, а может, просто перышки розовые. И вообще, с перепугу мне многое могло померещиться.

– Стойте! – осенило вдруг Костика, – помните того воробья, который напал на Пери? Я еще говорил, что у него на голове что-то розовое? Ведь именно с нападения этого воробья и началась птичья смута! Именно он вьется все время около нашего дома! Именно он проявляет больше всего агрессивности!

– Значит, скорее всего именно он…

Прогремевший взрыв не дал Лидочке договорить.

Переглянувшись, дети стремглав бросились на улицу. Там они влились в толпу любопытных, направляющихся в сторону центра города. Чтобы не терять драгоценного времени, ребята сели на автобус. То и дело их обгоняли воющие красные пожарные машины, черный дым поднимался над городом и затягивал по-летнему безмятежное небо.

Как оказалось, взрыв произошел на бензозаправочной станции. Среди версий, обсуждаемых толпившимся перед заграждением народом, излюбленной, конечно, была версия терракта. В пестрой толпе Юлька первая разглядела знакомых ей старушек, сведениями которых она всегда нагло и бесплатно пользовалась для того, чтобы узнать свежие городские новости.

– Ваньку-то в милицию поволокли, – тараторила одна из них, – он кричит, говорит, что это воробей виноват, а милиционеры не слушают. Говорят: «Бабушке своей будешь рассказывать о воробье». Чего говорят? У Ваньки тут сроду бабушки не было. Я-то знаю.

– Значит, он террорист-то?

– Да бог с тобой! Ненормальный, может, но не террорист. Сам подошел к лейтенанту-то и рассказывает, что курил метров за сто от заправки. Вдруг, значит, подлетает к нему воробушек. Махонький такой, с хохолком розовым. Ну, Ванька-то прослышал о бешенных воробьях, испугался. Но тот не стал его трогать, только сигарету изо рта выдернул, да полетел в сторону заправки. Ванька еще смеялся, что воробьи совсем сдурели, курить начали. Вот и досмеялся! Заправка как бабахнет!

В общем, ребята узнали то, что им нужно. Взрыв подстроили птицы, и даже не просто птицы, а совершенно конкретный воробей с загадочным розовым хохолком. Правда, для достижения конечной цели эти знания ничего им не давали. Но было совершенно ясно: масштаб птичьего беспредела становился все шире и шире.

– Может, подберемся к милиции? – предложил Костя. – Узнаем еще что-нибудь.

То, что так легко пришло в голову, оказалось не так просто воплотить в жизнь. Милицейскую машину плотным кольцом окружала толпа любопытствующих. Чтобы пробиться сквозь это кольцо, ребятам пришлось немного поработать локтями. Когда они, наконец, потные и запыхавшиеся, попали в зону слышимости разговора, происходившего между стражами порядка, задержанными и свидетелями, до них донесся только отрывок разговора:

– Да я сам видел! – кипятился чумазый парень в драной рубахе. – Сначала грач просто ходил, а потом подскочил к шлангу и стал его расклевывать. Пока я успел подбежать, да прогнать его, грач успел пробить хорошую дырку. Бензин и потек. Я перекрыл вентиль и побежал через дорогу за песком. Вот тут все и взорвалось. А как взорвалось, кто взорвал, – не могу вам сказать. На заправке в этот момент никого не было, если только кто подошел, пока я за песком бегал?

Несчастный главный подозреваемый, некий Ванька, печально смотрел окна из машины сквозь железные прутья решетки. Остальные задержанные тоже были посажены в милицейский ГАЗик, и машина, отчаянно сигналя, упорно стала пробираться сквозь плотную толпу заинтересованных сограждан.

Ребятам ничего не оставалось делать, как последовать ее примеру.

– Что скажите? – спросил Костик девочек.

– Воробья надо ловить, – коротко резюмировала Юлька.

– Может, ловить-то уже и нечего, – буркнула Лидочка.

– Как это? – не понял Костя.

– Как! Вы что, не понимаете, что если это именно он бросил сигарету в бензиновую лужу, то от него осталось только воспоминание?

– Точно, – медленно согласился мальчик, – воробей был в эпицентре взрыва! Ни одна живая душа не смогла бы спастись оттуда. Значит, проблема решена?

Дети долго смотрели друг на друга. Ох, как хотелось им торжествовать победу! Но еще ничего не было доказано. Может, Леггорна погибла в огне, а может, нет. Может, с ее гибелью снялось заклятие со всех птиц, а может и нет. В любом случае, радоваться было рано.

– А чего мы думаем? – прервал молчание мальчик, – птички, кажется, не особо и маскируются. Если заклятие снято, мы сразу это увидим. Если не снято, то неизвестно вообще, как мы доберемся до дома.

Его слова подтвердились тут же, на автобусной остановке. Автобусы стояли друг за другом и даже не думали двигаться с места. Злые, как черти, водители ругались, на чем свет стоит, и пытались поправить положение с помощью незамысловатых инструментов.

У каждой машины была своя беда. Где выбиты стекла, где проколоты шины, где подсыпана какая-то гадость в бензобак. Водители винили вездесущих мальчишек, бабули шептались о злобных и безжалостных террористах, и только трое подростков знали точное имя виновницы бед, обрушившихся на город.

Вечером не состоялось традиционных дебатов, которые «украшали» тихие семейные вечера в доме Романовых. Обычно, когда все дневные дела были закончены, начиналась война вокруг телевизора. Папа не мог пропустить какой-нибудь редкий спортивный матч. Мама резонно замечала, что после того, как она весь день крутилась как белка в колесе, ей просто необходима милая легкая мелодрама. Костик отстаивал право на просмотр очередной серии о героических буднях Геракла, а Лидия билась насмерть за телевизионный пульт в надежде посмотреть новые приключения трех хорошеньких ведьм из голливудского телесериала.