Наташа Мостерт - Сезон ведьмовства

Габриель раскрыл глаза и прерывисто задышал. Отвернулся от окна, вновь нажал на кнопку звонка и удерживал ее целых пять секунд.

Тишина. Никого. Может быть, он ошибся и она все-таки уехала…

Боковым зрением Габриель уловил тень движения и резко повернул голову. Она сдвинула тюлевую занавеску в сторону и теперь стояла на фоне темного окна, будто картина в идеальной раме. Бледное лицо, платье, руки; волосы черной лентой спадают на плечо.

Она безучастно смотрела на него из-за стекла.

— Морриган, открой! — крикнул Габриель погромче, чтобы она услышала.

Она едва заметно качнула головой.

— Открой. Мне нужно поговорить с тобой.

Никакой реакции. Под глазами Морриган лежали темные круги. Она стояла неподвижно, как восковая фигура в музее.

— Будь ты проклята!

Гнев вскипел и забурлил в Габриеле, как едкая кислота.

Она прижала руку к стеклу. Ладонь — словно белый мотылек. Этот жест еще больше усилил сходство с картиной. Что он означает? Остановись? Дальше нельзя?

Морриган что-то проговорила. Сперва Габриель не понял, но потом разобрал движения губ: «Несчастный случай. Это был несчастный случай».

— Не верю!

«Я не тронула ее и пальцем».

— Лжешь!

Она безразлично пожала плечами — мол, мне все равно.

— Это еще не конец. — Не уверенный, что она его расслышала, Габриель крикнул громче: — Это еще не конец!

Что-то ткнуло его: предупреждение, посланное ее разумом, недвусмысленная угроза. Удар получился почти физический — изумленный Габриель пошатнулся и чуть не упал.

Чтобы сохранить равновесие, он оперся рукой о стену. Морриган как будто дотянулась до него через стекло и со всей силы толкнула в грудь. Ничего подобного он раньше не испытывал.

«Не провоцируй меня» , — медленно и отчетливо выговорила она, глядя на него темными, бездонными колодцами глаз, и отвернулась от окна. На секунду мелькнул ее профиль, профиль богини-охотницы. Морриган задернула шторы, и дом опять погрузился в безмолвие.

Лондон был в плену жестокого мороза. Декабрь выдался самым холодным за последние четверть века. Люди, вынужденные ходить по магазинам, раздраженно сновали по улицам, ни на кого не глядя. Витрины были украшены искусственным снегом и мишурой. Рождественские гимны, доносившиеся из скрытых динамиков, повторялись с одуряющей частотой. Габриель никогда не любил Рождество, но в этом году искусственно создаваемое веселье граничило с абсурдом. За шумной суетой и радостью новогодних праздников, сладкими пирожками с начинкой и румяными Санта-Клаусами пряталась ледяная, тоскливая тьма. Габриель был далек от всего этого; он жил с холодным сердцем и холодным разумом.

…Во мраке ночи она приходит к нему. Стоит рядом с его постелью и смотрит на него. Рыжие волосы — облако света, гладкие плечи светятся молочным сиянием. Она подносит ладонь ко рту, затем облизывает палец и проводит им между обнаженных ног.

От возбуждения у него на коже выступает пот. Он хватает ее и бросает на кровать с такой силой, что она вскрикивает. Когда он входит в нее, она откидывает назад голову и закрывает глаза. Он слышит, как кровь — бурная и горячая — пульсирует в ее венах. Он кладет руку ей на грудь, чтобы ощутить ровное биение сердца, но она вдруг превращается в призрака, ее тело тает, растворяется и ускользает. Только что он держан в объятиях живую женщину из плоти и крови, и вот — невероятно! — она исчезает. Женщина-видение. Женщина-греза, сотканная из страстного желания, тоски и воспоминаний.

Дни проходили, но для Габриеля время потеряло значение. Он не садился за компьютер, почти не отвечал на звонки.

Минналуш… Я только что нашел тебя и сразу потерял. Как же так?..

В канун Нового года выпал свежий снег.

Габриель наблюдал за белыми хлопьями, кружащимися в темноте. Улицы обезлюдели. Трескучий мороз разогнал по домам даже самых рьяных гуляк.

Габриель бросил взгляд на книгу, которую держал в руках. Он пробовал читать, но черные значки букв не желали складываться в слова. Вздохнув, он закрыл и отложил книгу в сторону.

Ветер швырнул в оконное стекло горсть снега. Холодильник издал негромкий усталый звук. Неоновая вывеска на другой стороне улицы безмолвно мигала, отбрасывая отблески на стену и письменный стол. Габриель уже несколько недель не подходил к столу, и на крышке закрытого ноутбука вырос слой пыли. Когда он в последний раз включал компьютер? Забыл…

Габриель секунду поколебался, затем встал с кресла. Защелки на крышке двигались туго. Он включил питание и подождал, пока загрузится операционная система.

Снегопад за окном все усиливался. Падающие с неба хлопья слились в белую массу, плотную, глухую.

Тишина. Кажется, будто ты один в целом мире.

Дисплей мигнул, на синем фоне появились иконки программ. Габриель механически навел курсор на значок электронного почтового ящика и щелкнул мышкой. В папке «Входящие сообщения» скопилось девяносто семь непрочитанных сообщений. Он без интереса начал прокручивать список. Некоторых отправителей он знал, другие имена были ему неизвестны — скорее всего, потенциальные клиенты. Не открывая писем, Габриель просто перемещался вниз по списку и вдруг… У него перехватило дыхание, в крови забурлил адреналин. Горящими глазами он уставился на экран.

Письмо было написано три недели назад. В поле «Тема» ничего не значилось. Адрес отправителя — Minnaloushe@Monkmask.co.uk.

Любимый!

На это письмо я установила отсрочку по времени. Если посчастливится, ты никогда его не получишь, потому что я успею отменить отправку. Если же все пойдет плохо, письмо вместе с вложением придет к тебе в назначенный день. Раз ты читаешь эти строки, значит, я, по всей вероятности, мертва и ты оплакиваешь мою смерть.

Расставшись с тобой, я пошла домой, чтобы поговорить с Морриган. Я надеялась, что смогу уговорить ее не причинять тебе вреда и оставить безумную идею вовлечения в игру новых людей. Увы, Морриган настроена очень решительно. Она угрожает нам, и впервые в жизни мне страшно.

Она не всегда была такой. Где-то в глубине души скрывается другая Морриган — моя отважная сестричка, которая верит в страстную любовь, творчество и красоту. Завтра я попытаюсь снова поговорить с ней и достучаться до той Морриган, которой так глубоко восхищаюсь.

Если у меня ничего не получится… нам предстоит бой.

Морриган обрела невероятную силу. Габриель, ты даже не представляешь, насколько возрос ее дар дистанционного видения, и все благодаря дворцу памяти. Поначалу она могла осуществлять контакт только на уровне человеческого мозга, между своим и чужим разумом, теперь шагнула дальше и может управлять неодушевленными предметами. Сперва я находила это забавным — мне было интересно наблюдать, как она с другого конца комнаты включает и выключает телевизор, микроволновую печку, кофеварку, но кто знает, на что еще она способна…