Александр Щёголев - Паутина

Не спится. Закономерно — от таких сюрпризов вообще с резьбы слететь недолго. Кто он был, этот придурочный «купец»? Сбежавший инкассатор, потерявший разум от содеянного? Подпольный миллионер, решивший поразвлечься? Держатель бандитского общака? Мозги свернешь… Если все это шутка, безобразно затянувшийся розыгрыш, тогда деньги и чеки фальшивые. Завтра обязательно нужно проверить вклады и купюры — вот оно, самое важное! А откуда доллары и кто их настоящий владелец — второй вопрос. Неужели хоть раз в жизни повезло по-настоящему?

Жизнь… Она как трещинка в потолке (если включить бра, этот дефект прекрасно виден), — такая же тоненькая, змеистая, с такими же непредсказуемыми загибами. Смотришь на нее, и вспоминаются разнообразные гадости, завязавшие судьбу морскими узлами. Собственные гадости, кровные, плюс чужие, — в сумме получится главный капитал человека. Погадать бы по этой трещинке, так ведь неясно, где у нее начало и где конец.

И если уж быть честным — разумеется, только с самим собой, — то комментарий к сегодняшнему приключению будет очень простым. Существовала масса способов выпутаться из дурацкой ситуации, не подписывая никаких договоров, не получая никаких портфелей, и полноценный Хомо Сапиенс давно бы дрых уже, забыв про чокнутого зануду. Однако был избран самый странный вариант поведения. Почему? А вот почему — хватайтесь за животики, пришло время смеяться! — потому что разобиженный на весь мир «владелец излишка непрожитых лет» сам тоскливо ждал невероятного, тоскливо хотел, чтобы словесное пойло имело хоть каплю настоящего вина. И даже если бы он знал наверняка, что вся эта фаустовщина — жуткая правда, все равно согласился бы поиграть в предложенную игру.

Оставшаяся за спиной жизнь не стоит того, чтобы оглядываться. Оглянешься, начнешь вспоминать — плохо становится. Так что розыгрыш это был или не розыгрыш, а только принятое решение оказалось правильным! Результат — пожалуйста, разбросан по полу. Рассматривай драгоценные бумажки, гладь их, пересчитывай вновь и вновь. И вообще, жаждешь плевать в рожи другим — начни со своего отражения…

Отдохнуть бы. Скоро наступит утро.

Страшно.

Эх, мама, эх, папа, полюбуйтесь вы на свое чадо! Лежит оно в постельке, крохотное, перепачканное, хихикает сквозь слезы, поминает вас и сучит ножками по простыне. Что же вы, принесли его в эту спальню и исчезли навсегда — выбирайся, как умеешь. Выбрался вот… Так и не стал ваш сынок полноценным сапиенсом, не до того было, все с тоской своей сражался…

Зева-а-ет он у вас… жен бросает… со стервами путается…

Верочка, доченька…

С торговцами в игры играет… спекулянт он у вас, деньги любит…

Любит…

Лю…

Знобит что-то. Это, наверное, от понимания. Плохо, когда понимаешь все до конца — и как безнадежно ты влип, и как эффектно тебя надули, и какой ты сам есть концентрированный дурак. А может, просто тепло в щели выдуло, печка-то уже давно остыла. За окном мороз, деревенская тишина, девственный снег, чистые мечты сельских тружеников. Да, Новый год — прекрасен. Убийственно прекрасен.

Никогда такой помойки в душе не было…

И зачем только приехал сюда? Экзотики захотелось? Нет, но почему же: бабулю сто лет не навещал — раз; вдохнуть дым предков надо? — два; вспомнить голопузое детство — три. Кроме того, ни одна тварь не найдет это убежище (четыре). В конце концов, это же родительский дом, начало начал, можно сказать! Мамочка в нем выросла, вдвоем с папой они проводили тут каждое лето. Вполне объяснимо, что измотанная сыновья душонка сюда потянулась… Ой, мама-папа, влипло ваше дитя, влипло, влипло! Мама-папа, знали бы вы…

А бабушка совсем не изменилось. Такая же молчаливая, такая же старая. Всегда она была старой и всегда жила в этой избе — словно остановилась во времени и пространстве. Только смерть родителей на нее здорово подействовала… (Каких «родителей»?! Для бабушки-то они были дочкой с зятем!) Короче, после того страшного случая немного не в себе она стала: то заплачет, то засмеется без всякой причины. Вот и сегодня, как увидела внучека, так и заплакала навзрыд, а потом, когда покормила нежданного гостя картошкой, почему-то расхихикалась и не угомонилась до тех пор, пока тот не отправился спать. Новый год она не встречала, только Рождество, и слава Христу, потому что ну какой сегодня праздник? Так, символ, не больше.

Мрак кромешный. Что же делать?

Эти подонки все-таки добились своего, довели человека, выгнали из собственного дома. Мразь, дешевка. Завидуют, нищие! А начинался вечерок красиво, привычно-восхитительно, как полагается: гости, улыбки, сауна, стол, новогодние пожелания, кино. На загородную виллу были приглашены только лучшие друзья, самые-самые, чтоб их всех. Несколько стерв, естественно, какое же веселье без стерв? Водочка, коньячок — хорошо! И почти уж приступили к полнокровным праздничным забавам, как вдруг приперлась… Тамарка.

Это было явление! Цветная, ухоженная, соблазнительная — будто с обложки шикарного журнала сошла. Ну, ничего себе! Как она умудрилась найти это холостяцкое гнездо? Объяснила: «Подсказало тоскующее сердце», — спошлила почти как раньше, но, увы, с некоторой натяжечкой, со смущением, с легоньким усилием. И посмотрела радостно, и фигуркой поиграла, и шубку скинула в хозяйские руки. Такие знакомые ужимки… тьфу, даже заныло что-то внутри. Мучительно зарубцевавшаяся рана напомнила о себе. Тамара. Тамарочка.

Вроде всё выяснили тогда, вырвали самообман — с мясом и кровью. Расставили знаки препинания в романе, переплели его и поставили пылиться на полку рядом с прочими жизненными сочинениями. Девушке, понимаете ли, нужна была опора, солидная, надежная, денежная, и тратить силы на игру в любовь со всяким мелким сбродом ей решительно надоело, и похоже, что вожделенная опора наконец-то найдена. А ты гуляй, мальчик, не хнычь, сам хотел правды, сам выслеживал эту правду, вот и получай, что хотел, милый, любимый, родной, раздевайся скорей, занавесь окно, иди ко мне, простимся всласть и — чтоб тобой здесь больше не пахло… Про миллионы в кейсе не было сказано ни слова. Зачем? Рад за тебя, детка, стирай носки свой «опоре». Хотела проститься — прощай. Пропади пропадом, тварь… Правильно утверждают опытные ходоки: от любви но ненависти один шаг, так что мне на другую сторону улицы…

И теперь, вот, заявилась прямо на дачу. В самый разгар веселья, когда Светка на спор заявила, что распакует себя не менее аппетитно, чем эти породистые кошки на видео. Огонь-баба! Уже загородила собой телевизор, исполнила вступительные па, у зрителей слюни закапали на ковер, и вдруг Тамарка испортила зрелище. Утащила хозяина дома в соседнюю комнату, обняла его и принялась жарко рассказывать, как ей одиноко, как она ошибалась, какого мужчину зря обидела и какая она дура.