Артур Кварри - Хищник II

Племенная общность особенно крепка и спаянна. Каждый воин защищает другого так же яростно, как большинство остальных защищает своих детенышей. Даже обряд воздаяния ритуальных почестей, который недавно наблюдал Хищник, разработан у них более досконально, чем у других людей. В отличие от прочих человеческих племен, воины во время всяких ритуалов используют оружие; вероятно, они производят символическую атаку на врага, убившего их соплеменника. Это явная демонстрация силы, единства и решимости сразиться с противником. Убийство членов такого воинственного отряда вызовет бешеную ярость их вождя, обострит его инстинкты, и поединок с ним станет кульминацией всей охоты.

Большинство пассажиров, поднимавшихся по лестнице с платформы подземки, пребывало в блаженном неведении о том, что среди них находится Хищник. Время от времени, когда он невидимкой проходил мимо, тот или иной человек испытывал какое-то смутное, неприятное ощущение, будто предчувствовал что-то, замечая мерцание воздуха, раздвоение предметов или нечто необъяснимое, что очень его пугало. Чаще всего при этом люди хватались за бумажники и кошельки, подозрительно озирались по сторонам и продолжали, насколько могли быстрее, свой путь.

Иногда Хищник задевал некоторых, но лишь немногие оборачивались посмотреть на невежу и, никого не увидев, только пожимали плечами. Кто-то при этом ощущал страх и беспокойство, ошибочно полагая, что его толкнул сосед сзади, но лишь отдельные из людей останавливались и напряженно вглядывались в неясное мерцание, едва различимые контуры, на мгновение нарушившие восприятие действительности. Они вздрагивали, словно от какого-то ужасного предчувствия, но, решив, что это просто галлюцинации, лишь ускоряли шаги.

Открылись двери поезда, остановившегося у платформы, пассажиры повалили к выходу, а Джерри и Леона протиснулись в вагон. Народу оказалось столько, что и яблоку, кажется негде упасть.

— Не припомню, чтобы в этой проклятой душегубке хоть раз бывали свободные места, — бросил Лэмберт. — Надо было ехать в другом вагоне, там меньше народу, а лучше всего — в машине, — добавил он.

Поезд входил в туннель. Леона поманила Лэмберта, и они стали протискиваться в конец вагона, где было значительно просторней. Они остановились у двери, ведущей в соседний вагон, и через стекло посмотрели в вагон. Несколько юнцов окружили испуганного человека лет тридцати, нервно прижимающего к коленям портфель, а их предводитель как раз вытаскивал из кармана большую четырехдюймовую отвертку с остро заточенным концом.

— Это скотство никогда не кончится, — жестко проговорила Леона, доставая револьвер.

Хищник спрыгнул на рельсы и устремился в туннель, состязаясь в скорости с разогнавшимся поездом. Вот он догнал последний вагон, его мощные когти впились в металл, и, найдя опору, он вскарабкался на буфер…

Нависнув над сидевшим пассажиром и поигрывая отверткой, хулиган ухмыльнулся и полоснул по портфелю.

— Ну, чего у тебя там, признавайся? — презрительно бросил он.

Судорожно сглотнув и не отводя от парня взгляда, человек открыл портфель и внезапно выхватил из него короткоствольный револьвер тридцать восьмого калибра. Сжав побелевшими руками рукоятку, он стал водить стволом из стороны в сторону, направляя его то на одного, то на другого хулигана.

— Проваливайте отсюда! Оставьте меня в покое! — крикнул он срывающимся голосом.

Парень, хотя и отступил на шаг, но страха не выказал. Он только крепче сжал в руке отвертку и едва заметно кивнул дружкам. Те придвинулись ближе.

— А ну-ка, разуй глаза, папаша, — сказал один из них. — Напрашиваешься, чтоб тебе продырявили твою ослиную шкуру? — И он привычным движением достал здоровенный пистолет и приставил ко лбу пассажира. — Мой-то, небось, побольше твоего, — ухмыльнулся парень.

Вдруг хулиганы резко повернулись, услышав позади себя щелканье затворов: со всех сторон на них были направлены пистолеты других пассажиров.

— Ни с места! Полиция! — закричал Лэмберт, рванув дверь и врываясь в салон. Одной рукой он выставил вперед складной щит, в другой держал оружие. Справа от него с револьвером в вытянутых руках стояла Леона.

Все застыли.

— Оружие на пол! Относится ко всем! — скомандовал Лэмберт.

— Бросайте и немедленно! — повторила Леона, держа предводителя юнцов под прицелом. — Или я стреляю! Но все словно окаменели.

— Говорю тебе, подонок, брось перо! — снова приказала она. — Повторяю абсолютно всем — оружие на пол!

Парень с напускным равнодушием первым бросил отвертку на пол, пассажиры также один за другим положили свои пистолеты.

— Вы все, повторяю, все арестованы! — объявил Лэмберт. — Вы имеете право не отвечать на вопросы…

Закончить он не успел. Раздался страшный скрежет вспарываемого металла, и часть крыши вагона сорвало прочь. Произошло короткое замыкание, и сноп искр брызнул в салон. Присев от неожиданности, Джерри и Леона внезапно увидели чей-то гигантский силуэт на фоне мелькающих туннельных огней.

Пассажиры мгновенно похватали свое оружие и открыли бешеный огонь по приближавшейся тени. Темный вагон озарился яркими вспышками выстрелов, но все затмила вспышка, испепелившая одного из стрелков. Буквально через секунду еще один взрыв уничтожил второго пассажира, а потом и третьего — оружие невидимого пришельца било с неумолимой точностью.

Грохот колес, скрежет металла, пальба и вопли смешались в единую безумную какофонию звуков. Предводитель юнцов рванулся к отвертке и метнул ее в темную массу, которая, казалось, уже заполнила собой весь вагон. В тусклом свете мелькавших огней Леона видела словно отдельные кадры фильма: парня что-то приподняло над полом, с силой швырнуло в стекло, и он со вспоротой грудной клеткой повис на раме окна.

— Джерри! — закричала Леона, вдруг с ужасом поняв, что потеряла Лэмберта в этом кромешном аду.

— Назад! — услышала она его голос и почувствовала, как ее хватают сзади за одежду и тащат. Лэмберт рванул ее к себе, обхватил рукой и, пятясь, начал отступать в другой конец вагона.

Кто-то из оставшихся в живых юнцов щелкнул лезвием большого складного ножа, но прежде чем он успел сделать еще одно движение, его с разорванной грудью отбросило назад, и он, врезавшись в Леону, сбил ее с ног. Упав, она почувствовала на лице чужую кровь.

Леона видела, как Лэмберт, вскочив на сиденье, побежал по нему к центру вагона, непрерывной пальбой пытаясь отвлечь убийцу на себя. Расстреляв патроны, он быстро перезарядил пистолет.

— Сюда, ублюдок! — закричал он. — Сейчас ты у меня попляшешь! Прямо здесь!

Что-то заметив, Джерри выстрелил в темноту. Мелькавшие огни обозначили неясную фигуру, образованную перемежавшимися полосками света и тьмы. Она надвигалась на Лэмберта. Он снова начал стрелять, но пули, высекая искры, рикошетом отскакивали от чего-то, напоминающего доспехи.