Артем Тихомиров - Приход ночи

— Вот именно. Я еще там думала про это… Как? Кто виноват? Кто бы что ни говорил, а моя вина в этом есть.

— Ну да, ты типа сама его заставила наброситься на себя, а потом умоляла держать где-то в вонючей дыре!

— Подожди! Я как-то получше знаю, что со мной было. Я не ценила того, что есть. Надо было, видите ли, чего-то нового. Разрядки. Приключения. Мне его предоставили с большим удовольствием, бесплатно. И я сыта этим по горло. — Я поймала себя на том, что начинаю пороть абсолютную чушь. — Если бы я не встретилась с Дубовым, то не было бы ничего.

Таня шмыгнула носом.

— А если он охотился конкретно за тобой?

— Никто не знает…

— Вот именно! Тогда был бы другой случай похитить тебя, — сказала Таня. — Не надо самоуничижением заниматься. Нет, это ж с ума сойти! Почему ты собираешься делить с ним ответственность, с этим подонком? Что тебе от этого — спокойней? Виноват он и только он. Его надо колесовать.

Я засмеялась.

— Кто бы нам дал это сделать? Да и для начала нужно его найти.

— Короче, не смей ни в чем винить себя. Не будь банальной. У тебя всегда мозги были в порядке, ты же понимаешь, что ни к чему хорошему это не приведет. Ну не знаю — позанимайся с психологом. К тебе его приводили?

— Обещали. Кто-то из «Центра помощи жертвам насилия» собирается придти.

— Вот. Он тебе скажет то же, что и я. Комплекс вины часто появляется в таких случаях. Но это только самовнушение. Из-за того, что нет рядом реального объекта, на кого можно возложить ответственность…

Я отмахнулась, Таня-психолог замолчала. Наверное, на моем лице была жестокая гримаса. Слепым трудно контролировать свою мимику.

— Да знаю я все это! Прекрати! Ладно, я не буду банальной, я считаю, что это он виноват! Устраивает тебя?

Я не заметила, что сорвалась на крик. Неверный ход с моей стороны. Сюда могла придти сестра — интересоваться, в чем дело или вообще прекратить свидание, а этого мне вовсе не хотелось.

Я прикусила язычок, понимая, что кричать на Таню не имею права. Ясно, что она говорит правду, ей со стороны видней лучше. А мне? Я же была там, а не она!

Да что им всем? Хорошо рассуждать, привлекая на помощь разные теории!

Что они могут понять? Да что они все ко мне прицепились?

Я очнулась, понимая, что сижу, прижав обе ладони к лицу и чувствуя под пальцами проклятые бинты. На несколько мгновений сознание просто отключилось, отойдя в тень. Так происходило не раз в периоды бодрствований и не могло не наводить на мысли о сумасшествии. Подняв голову, я назвала Таню по имени, испугавшись, что она уже ушла. Я не хотела быть в одиночестве.

Таня была рядом, подала мне руку, в которую я вцепилась точно в последнюю возможность не сойти с ума и не умереть в тот же момент. Возможно, так оно и было.

Сестра не появилась, мы так и сидели одни. Мне хотелось, чтобы это продолжалось бесконечно.

— Я думала, что дальше делать, — сказала Таня.

— Дальше?

— Ну насчет всего. Извини уж. Но я не могла не думать, как нам быть дальше…

— Нам?..

— Нам. — По движению Таниных пальцев и интонации было ясно: она взяла себя в руки, чтобы объявить о своем решении. Моя настоящая подруга, какой я ее знала всегда. Смелая, отважная. Лично я о будущем еще не думала, мне хватало проблем с прошлым и настоящим. — Вот именно — нам, это не шутки.

Люда, не перебивай. Я решила, что ты будешь жить у меня дома. Переедешь насовсем или, по крайней мере, на долгое время — как сложится. Загадывать далеко не будем. Тебе в любом случае нужен будет человек, который поможет, если понадобится. Понимаешь меня?

Я кивнула. Долго я гнала от себя правду, не решаясь даже мысленно произнести это определение. Я — инвалид. Просто и ясно.

Таня, сама того не ведая, лишила меня еще одной утешительной иллюзии.

Впрочем, она всегда отличалась способностью наносить сокрушительные удары по моим миражам и возвращать на твердую землю.

— Я сейчас на другой работе.

— Почему?

— Ну как… Деньги. Тем более, если ты будешь у меня, мне нужно зарабатывать на двоих.

— А…

Я сжала зубы. Мысль о том, что Таня возьмет меня на содержание, чуть не вызвала во мне новый взрыв ярости. Я не могла принять правду, наверное, не сумею принять никогда.

— Тебе это не нравится? — спросила Таня.

— Что?

— То, что я говорю?

Пришлось ответить честно:

— Пока не знаю. Ты уже все рассчитала?

— Пыталась. Думаю, получится. Зарплата будет больше старой на треть, как минимум.

— А где ты сейчас?

— Да так, одна контора. Чушь, но главное — деньги. На них мы можем жить вдвоем вполне нормально, иногда даже шиковать.

— А моя квартира?

— Решим. Не это главное.

— А что?

— Ты.

— Мое согласие?

— Я тебя, конечно, не тяну насильно, но подумай хорошо. Это же не жалость, которая тебе не нравится. Это необходимость. Я тебя не брошу.

— Почему?

От Тани шел легкий запах дорогого табака. Мне вновь, как не раз за последнее время, захотелось курить. Тот случай, когда все отдашь за сигарету.

Таня наклонилась ко мне, приблизив наши руки к своему лицу.

— Я тебя не брошу. Неужели ты не понимаешь?

— Я там буду в качестве кого? Приживалки? Или любовницы?

Таня резко отстранилась.

— Может, не надо так? — спросила она.

— Извини.

— Ты мне нужна. Я не могу без тебя. Очень боялась, что мы никогда не увидимся, что ты пропала бесследно, навсегда. Я чего только не передумала за то время. Ты… просто живи. Мне достаточно того, что ты будешь рядом.

— Спасибо. Правда.

— Согласна?

— Да.

Таня прикоснулась сухими губами к костяшкам моих пальцев, мимолетно, в неосознанном порыве, и отстранилась. Вторая моя рука была свободной. Я протянула ее по направлению к лицу Тани. Подушечки пальцев заменяли мне глаза. Касание было мягким, дрожь прошла по спине. Вот ее нос, щеки, скулы.

Как странно трогать их, чувствовать рельеф кожи, ее гладкость. Я нашла ее губы, поняв, что они растянуты в улыбке. Я сама непроизвольно ответила своей улыбкой, потом захихикала, словно ребенок, играющий с матерью.

— Щекотно, — сказала Таня, когда я провела указательным пальцем по ее верхней губе.

Дальше я обследовала ее отросшие волосы.

— Зачем они тебе?

— Буду дальше растить — на работе требуется. Более чтобы презентабельный вид был.

— Ага.

Я погладила ее по голове, испытывая огромное удовольствие, почти сексуальное. Это меня испугало и заставило прекратить. Мои ладони проскользнули по Таниным плечам, по рукам.

— Все так же, — заключила я.

— И ты…

— Кроме глаз.

— Я люблю тебя и так. Мне неважно.

— Не важно?

— Мои чувства не могут измениться, — сказала она.

— Смотри. Ты же хорошо, надеюсь, поразмыслила. Получишь на свою голову истеричку, которая ежеминутно будет требовать к себе внимания.