Лана Синявская - Дар лесной отшельницы

Маша хихикнула и заявила:

– Веревка вам ни к чему. Сюда раньше часто приезжали гости, чтобы покататься на лошадях, и у нас есть большой выбор одежды для верховой езды, всех размеров. Я вам принесу. – Она окинула Анину фигуру быстрым оценивающим взглядом. – У вас сорок четвертый?

– Вроде бы.

– Я сейчас.

Всего десять минут спустя Анна уже спешила по направлению к конюшне в новеньких эластичных брючках и наброшенной поверх свитера ветровке. Опал, уже оседланный, приветствовал ее ржанием. Анна прихватила с собой кусочек хлеба с солью, конь с благодарностью принял угощение.

Аня вскочила в седло и тронула поводья.

– Вы там поосторожнее с ним, – напутствовал ее конюх.

– Не волнуйтесь. Мы с ним поладим, – улыбнулась она.

– Хорошо, если так. Но с тропинки не сворачивайте и возвращайтесь до того, как стемнеет.

– У вас что, водятся дикие звери? – попробовала отшутиться Аня.

– Нет, звери не водятся, зато есть кое-что похуже, – мрачно ответил конюх. Хлопнув жеребца по крупу, он резко развернулся и быстро пошел прочь.

Выехав за ворота, они свернули на широкую, хорошо утоптанную тропинку, ведущую в глубь леса. Опал вел себя великолепно. Чуткое животное реагировало на малейшее движение всадницы. Дав ему время привыкнуть к себе, Анна направила его сначала рысью, а потом и легким галопом. Она чувствовала себя счастливой, вдыхая полной грудью терпкий аромат прелых листьев.

Неожиданно они выскочили из леса на открытое пространство. Аня слегка натянула поводья, и конь послушно замер. Зрелище, открывшееся ее глазам, было поистине прекрасным. Все пространство до самого горизонта было дымчато-сиреневым и голубым.

Анна спрыгнула с лошади и попробовала идти пешком. У нее создалось впечатление, что она идет по тончайшей сети над бездной. Так переплетена была трава, так густа и девственно-нетронута. Она дышала под каждым шагом, словно живая. Неужели это и есть болота? Должно быть. Какая обманчивая красота! Красота, скрывающая смертельную опасность. Анна залюбовалась тончайшими желтовато-зелеными стеблями каких-то растений с дымчатыми соцветиями и сочной нежно-зеленой травой, кажется, она называется мокрицей и растет не только на болотах, но и в любых влажных местах.

Опал неожиданно дернулся и бросился в сторону. Анна едва успела заметить быстрое скольжение темного длинного тела у себя под ногами. Под покровом трав скрывалась ядовитая болотная гадюка…

В мгновение ока Анна взлетела в седло. Опалу не понадобилось дополнительной команды, чтобы броситься прочь от опасного места. Анна вспомнила предостережение конюха. Должно быть, он имел в виду именно ядовитых змей, когда советовал не сходить с хоженых троп. Впредь она постарается быть осторожнее.

Она вернулась в коттедж в половине шестого, и ей едва хватило времени, чтобы переодеться и спуститься в столовую к ужину.

Анна подумала, что эта столовая, скорее всего, носит название «малая», за круглым столом едва ли могли разместиться больше шести человек. Сейчас их было и того меньше. Барсков и его жена находились в компании весьма упитанного молодого человека. Возраст полных людей определить всегда труднее, гостю могло быть и тридцать, и все сорок, поэтому Анна осталась в неведении относительно того, кто перед ней – сын Барскова или другой, кажется, Демин. Помнится, Барсков придавал этому ужину какое-то особое значение, полагая, что Анна сможет со стороны увидеть что-то важное. Похоже, он считал кого-то из присутствующих опасным. Но кого? Свою жену? Или этого молодого человека? Анна скользнула по нему взглядом. На злодея тот определенно не тянул, но его манеры отдавали фальшью. Рот был натренирован улыбаться по поводу и без повода, а преданный взгляд, направленный на Барскова, казался притворным.

Барсков приветствовал Аню дружеской улыбкой. Остальные ограничились холодными кивками. Анна направилась к свободному стулу справа от Сандры и уселась за стол. Сандра была одета в сильно декольтированное платье, очень похожее на вечернее, мужчины – в строгие костюмы. Так-так, здесь играют в высшее общество и переодеваются к ужину, прямо как в благородной Англии. Забавно, если не считать, что сама Аня все в той же юбке и свитерке, что и утром, выглядела за столом белой вороной.

Аня старалась не особенно расстраиваться по этому поводу. Гораздо больше ее интересовали блюда на столе: она очень боялась прозевать тот момент, когда ей станут предлагать лягушачьи лапки, чтобы вовремя отказаться от сомнительного угощения. Ничего похожего на внушающее ей горячее отвращение блюдо она не обнаружила и вздохнула с облегчением.

– Анна, вы еще не знакомы с моей женой? – спросил Барсков.

– Мы встречались утром в гостиной, – ответила Анна, заметив, как Сандра недовольно поджала губы. Ей удалось быстро совладать с собой, и через секунду она уже любезно улыбалась гостье.

– Молодой человек рядом со мной – мой деловой партнер и правая рука, – продолжал хозяин.

– Демин, Яков Евсеевич, – произнес тот, обнажив в широкой улыбке отлично сделанные зубы. Ане захотелось зажмуриться при виде их неестественной белизны.

– Я надеялся, что смогу познакомить вас с моим сыном, но он не пришел к ужину. Кстати, Сандра, ты не знаешь, где его носит?

– Понятия не имею. Скорее всего он решил, что ничего интересного на ужине не предвидится, и удрал куда-нибудь повеселиться. На мой взгляд, он поступил разумно.

Анна усмехнулась. Цыпочка не особенно выбирает выражения. У нее не хватает выдержки, чтобы скрыть свое раздражение по поводу появления в доме Анны. Интересно, что ее так напугало? Быстрее бы узнать, зачем Барсков устроил весь этот спектакль. Окружение у него еще то. Как он их только терпит. Один другого краше. Представляю, что за птица этот наследничек. Если бы не Опал, послала бы я вас всех подальше…

Как живая иллюстрация к ее невеселым мыслям, в комнату бесшумно скользнул человек со шрамом. При искусственном освещении его уродство еще сильнее бросалось в глаза. Сидевшие за столом не обратили на его появление никакого внимания, но у Анны вдруг пропал аппетит. Надо сказать, кормили здесь довольно паршиво. Еда была дорогая, но плохо приготовленная. Слишком много экзотики вроде сыра с плесенью. Анна предпочла бы простой кусок холодной курицы или, на худой конец, жареную картошечку.

Остальные тоже ели без удовольствия. То ли потому, что еда не нравилась, то ли присутствие Анны портило им настроение. Последнее легко было поправить. Отложив вилку, Анна вежливо поблагодарила за ужин и попросила разрешения уйти в свою комнату, сославшись на усталость. Никто не стал ей возражать, и она смылась, почувствовав огромное облегчение, когда за ней захлопнулась дверь ее комнаты.