Лана Синявская - Дар лесной отшельницы

– Я начинаю сомневаться, что правильно поступила, наняв тебя. У тебя слишком буйная фантазия. Ладно, пойдем отсюда. Я обещала тебе кое-что показать. Теперь самое время.

Они расположились в гостиной. Сандра позвонила и велела вошедшей женщине принести кофе. Когда они снова остались одни, Сандра запустила пальцы в вырез своего вечернего платья и извлекла оттуда смятый листок бумаги.

– Вот, полюбуйся, – сказала она, протягивая бумажку Ане. – Надеюсь, это развеет все твои сомнения.

Анна не стала задавать лишних вопросов, она просто взяла листок, развернула его и принялась медленно читать, с трудом разбирая малопонятный, какой-то корявый почерк. По мере того, как до нее доходил смысл прочитанного, ее брови ползли вверх, на лице появилось выражение полного недоумения.

«Александр Федорович, – прочла она, – вы отказались говорить со мной, и я решила сообщить вам о своем решении в письме. Я не виню вас за то, что вы воспользовались моей неопытностью и в результате я оказалась на сносях. Но вы заставили меня сделать аборт, и врач сказала, что у меня теперь никогда не будет детей. Я собираюсь рассказать Сандре о том, как вы поступили со мной. Уверена, когда она узнает всю правду, вы потеряете ее навсегда, так же как я навсегда потеряла возможность стать матерью».

Подписи не было.

Анна взглянула на Сандру, сидевшую с каменным лицом, и спросила:

– Где ты это взяла?

– Не я. Милиция. Они нашли записку в кармане пиджака Александра, когда осматривали тело, а потом отдали мне. Теперь ты убедилась, что у Барскова была причина покончить с собой? Он обрюхатил какую-то бабу, и та грозилась прийти ко мне, чтобы восстановить справедливость. По крайней мере, милиция, ознакомившись с этим шедевром эпистолярного жанра, сочла его достаточным поводом для самоубийства.

Анна осторожно положила записку на край стола и откинулась на спинку кресла. Вместо того чтобы окончательно поверить в самоубийство Барскова, она почувствовала еще большую неуверенность. Очень уж сомнительно, чтобы такой человек, как Александр Федорович, запаниковал из-за глупых угроз истеричной женщины. Сейчас не девятнадцатый век, и даже не доперестроечные времена, когда за подобные шалости могли выпереть из партии или еще чего похуже. Что же касается страха потерять Сандру, то это и вовсе полная ерунда. Насколько поняла Анна, в последнее время Сандра была для Барскова чем-то вроде антикварной мебели – и выбросить жалко, и пыль стирать лень. Нет. Что-то здесь не вяжется.

Ее мысли прервала появившаяся горничная, которая принесла кофе. Осторожно ступая, она приблизилась и нагнулась над низким столиком, собираясь поставить поднос, уставленный чашечками и тарелочками с печеньем. Вдруг ее взгляд случайно упал за листок, лежащий на краю стола. Женщина вскрикнула, пошатнулась, поднос выскользнул у нее из рук, и она шлепнулась на пол без сознания.

Сандра, на которую вдобавок ко всему пролилось содержимое горячего кофейника, с визгом вскочила на ноги, ругаясь, как последний сапожник. Анна тоже вскочила и бросилась к лежащей на полу горничной.

– Черт, что происходит? Эта дура обварила меня кипятком! – визжала Сандра, пытаясь с помощью салфетки стряхнуть с голых коленок горячую коричневую жижу. – А ну, живо поднимайся! Немедленно убери этот свинарник! – бушевала она, нимало не заботясь тем фактом, что лежащая в глубоком обмороке горничная при всем желании не могла ей ответить.

На вопли Сандры сбежались все, кто оказался поблизости: Фрэнк, еще одна горничная, Герман и даже мужик в спецовке, забредший в дом по какой-то надобности. Все они таращили глаза на распростертое тело. Аня прекрасно понимала, что причиной обморока девушки стала записка, и не хотела, чтобы в момент, когда та очнется, вокруг были лишние глаза и уши. Поэтому она встала и произнесла тоном, не терпящим возражений:

– Все нормально. Сандра обожглась, а у горничной легкий обморок. Принесите нашатырь, если он есть, и оставьте нас.

Как ни странно, ее послушались все, даже Герман. Один за другим все покинули комнату. Потом Фрэнк вернулся и передал Анне пузырек с нашатырным спиртом. К этому моменту она успела спрятать злополучную записку в карман, но не могла поручиться за то, что кто-нибудь не успел заметить ее на столе.

Сандра перестала вопить. О ее возмущении говорила только недовольная гримаска на холеном лице.

Аня поднесла вонючую бутылочку к носу горничной, та отдернула голову и открыла глаза, глядя вокруг с недоумением.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Анна.

– Голова болит, – пробормотала девушка, ощупывая рукой затылок. Потом ее лицо внезапно посерело, и она спросила, затравленно глядя на Сандру: – Где она?

– Вы имеете в виду записку? – уточнила Аня.

Девушка едва заметно кивнула и разрыдалась.

Постепенно рыдания перешли в тихие всхлипывания.

– Возьмите это, – Анна подала горничной чистую салфетку. Та послушно принялась промокать мокрые щеки, старательно отводя глаза в сторону.

На вид девушке было не больше двадцати, ну, может быть, двадцать два. Она не была красавицей, хотя некоторым нравятся такие вот сочные пышечки с тугими румяными щеками. Правда, Анна сомневалась, что Барсков мог польститься на эту простушку, имея в своем распоряжении такую красавицу, как Сандра.

Кстати, Сандра, до которой, видимо, начал доходить смысл происходящего, смотрела на свою же собственную горничную во все глаза. Во взгляде, устремленном на съежившуюся фигурку девушки, скорее читалось любопытство, чем раздражение. По крайней мере, пролитый кофе разозлил ее гораздо сильнее, чем вероятность того, что эта дурочка скрашивала досуг ее мужа. В конце концов Сандра не вытерпела и спросила напрямик:

– Это ты написала записку?

Девушка вздрогнула, как будто ее ударили, но, сделав над собой невероятное усилие, кивнула.

– Ну и дрянь! – воскликнула Сандра. – Трахалась с моим мужем у меня под носом!

«Уж чья бы корова мычала…» – подумала Анна, бросая на Сандру укоризненный взгляд. Та нисколько не смутилась и продолжала сверлить несчастную взглядом.

– Я не виновата! – взмолилась девушка. – Я думала, никто не узнает. Не понимаю, откуда вдруг взялась моя записка.

– Ну ни фига себе! – рявкнула Сандра. – Из-за твоих фокусов мой муж пустил себе пулю в лоб.

– Нет! Это неправда! Этого не может быть! – запричитала девушка. Из ее глаз снова потекли слезы.

– Успокойся, – попросила Аня, поглаживая ее по вздрагивающим плечам. – А ты, пожалуйста, сбавь обороты. Хочешь, чтобы она снова хлопнулась в обморок?

Сандра фыркнула и демонстративно отвернулась.

– Почему ты думаешь, что твоя записка не могла послужить причиной того, что Александр Федорович застрелился? – спросила Аня, глядя на девушку с нескрываемым сочувствием.