Лана Синявская - Дар лесной отшельницы

Женщина сильно нервничала. Ее пальчики беспокойно теребили ремешок сумочки. Ее кавалер старался выглядеть независимо, но его кадык ходил ходуном.

Лифт остановился на четвертом. Парень, придерживая женщину под локоток, вывел ее из кабины. Лифтер не стал смотреть, в какую сторону они направились. Он и так знал, что это будет четыреста пятнадцатый. Его «голубкам» сдавали чаще всего, иногда на ночь, а порой – на пару часов.

Загорелась кнопка вызова со второго этажа. Двери захлопнулись, лифт двинулся вниз, готовый принять очередного клиента.

Красный… Зеленый… Красный…

Молодой человек сидел на стуле спиной к окну и машинально следил за тем, как стена напротив него меняла цвет. Бездумный взгляд прозрачных глаз скользил по ней взад и вперед. Его мысли витали где-то далеко.

На вид ему было чуть за двадцать. На самом деле – много больше. Маленького роста, сухой, как осенний камыш, с такими же серо-желтыми волосами, он легко мог сойти за юношу. Его выдавали только глаза, но их скрывали круглые очки в тонкой «золотой» оправе. Цыплячью грудь облегал толстый свитер грязно-коричневого цвета, связанный еще в те времена, когда шерстяная пряжа была страшным дефицитом.

Его можно было принять за студента, если забыть о том, что студенту не по карману номер в «Паруснике», даже если это крошечная каморка под самой крышей с окнами, выходящими на неоновую рекламную вывеску соседнего магазина.

Парень пошевелился. Его глаза приобрели осмысленное выражение. Медленно, как будто с трудом, он поднялся со стула и, чуть прихрамывая, подошел к письменному столу, заваленному какими-то деталями.

Времени оставалось в обрез. Он постоянно помнил об этом и, несмотря на слипающиеся от усталости веки, снова приступил к работе. Щелкнул выключатель. Яркий свет настольной лампы осветил разбросанные по столу инструменты и небольшой чемоданчик с откинутой крышкой, внутри которого лежали три одинаковых круглых предмета. Четвертый, наполовину законченный, лежал с краю. Парень склонился было над ним, но тут же опять откинулся на спинку стула. Глаза щипало, словно в них насыпали песку.

Давненько он не занимался подобными делами. Этот заказ был самым крупным за последний год. Пять бомб замедленного действия. По тысяче за каждую. Большие деньги, но он их заработал. Никто не хотел связываться с зажигательными бомбами. Сделать их сложно, так как запалом должна служить кислота. Ему пришлось потратить несколько дней, чтобы определить необходимую толщину пробки в бутылочке с кислотой. Но он своего добился. Для запаса времени в тридцать минут ему понадобится пробка толщиной ровно четыре миллиметра.

Ему оставалось собрать всего две бомбы. И тогда заказ будет выполнен в срок. Парень с силой потер ладонями лицо, чтобы прогнать усталость, и склонился над столом.

Анна перевернулась на спину и уставилась в потолок. Ну что за день! Даже поспать спокойно не получается!

Она откинула одеяло и села на постели. Гортанный голос проорал что-то так громко, что она поморщилась. Голоса доносились из-за стены слева, из соседнего номера. Эта пытка продолжалась уже больше двух часов. Она поднесла руку с маленькими часиками поближе к глазам. Половина первого! Они что там, с ума посходили?

Голоса стали еще громче. Теперь говорили несколько человек одновременно. Аня не могла разобрать слов, только шум, который мешал ей заснуть.

Что-то громыхнуло. Похоже, соседи принялись крушить мебель. Да, веселая выдалась ночка…

Анна вспомнила о кнопке для вызова горничной. Кажется, это единственный способ добиться тишины. Она протянула руку, нашарила пластмассовую кнопку звонка и надавила три раза.

Она не услышала никаких звуков, подтверждающих то, что она добилась своей цели.

Звонок, однако, оказался в рабочем состоянии, так как минут через пять в ее дверь осторожно постучали.

– Войдите! – крикнула Аня, торопливо зажигая настольную лампу на прикроватной тумбочке.

– Вызывали? – спросила миловидная блондиночка в форменном платье. На кармашке было вышито имя: Алла. Глаза Аллочки немного припухли. Очевидно, девушка задремала на дежурстве.

– Вы не знаете, кто там бузит в соседнем номере? – поинтересовалась Аня.

Девушка заметно напряглась. Когда она заговорила, ее голос звучал иначе, чем прежде. Чувствовалось, что она подбирает слова с большой осторожностью.

– О каком именно номере вы спрашиваете? – вежливо спросила девушка, и Анна поняла, что она просто тянет время.

– Вот об этом! – Аня ткнула пальцем в стену возле своей кровати. Как раз в эту минуту там снова что-то уронили. От удара стена дрогнула, мирно висевший на гвоздике эстамп слегка покосился. – Кажется, это четыреста шестой?

Горничная вздрогнула, в ее глазах мелькнул страх, когда она посмотрела на стену.

– Они вам мешают? – спросила она таким тоном, словно отчаянно надеялась услышать в ответ «нет».

– Вообще-то, да. – Анна не оправдала ее ожиданий. – Нельзя ли попросить их угомониться?

Аллочка побледнела. Она лихорадочно соображала, как выйти из сложной ситуации. Сама она в номер не сунется, не такая она дура. Может, охрану позвать? Ребята крепкие, мигом разберутся. Но где гарантия, что те двое не захотят потом сорвать зло на ней, если узнают, что именно она вызвала охрану?

Анна удивленно наблюдала за девушкой: ясно как день, малышка боится идти в этот проклятый номер. Чем же там ее так напугали? Анна уже жалела, что вызвала горничную. Черт с ним, с этим шумом, лучше потерпеть, чем заставлять девчонку связываться с этими уродами. Она собралась уже было сказать, что передумала, но Аллочка заговорила первая.

– Я скажу охране, – старательно улыбнулась она. – Извините за неудобства. Больше ничего не нужно?

– Нет, спасибо, – отрицательно покачала головой Анна.

Когда за горничной закрылась дверь, она снова легла в постель, накрывшись одеялом с головой, и попыталась уснуть.

– Ты меня любишь? Ну, скажи, правда любишь?

– Конечно, моя девочка.

Женщина хрипловато рассмеялась и сильнее сжала пальцами его плечи. Марат был рад, что в комнате темно и она не видит выражения его лица. О, господи! Какая любовь? Какая девочка? Да она же в матери ему годится! Как он докатился до этого? Почему эта жизнь, поначалу казавшаяся такой простой и приятной, стала невыносимой? Чего стоит только этот малый в лифте. Марат видел, как тот разглядывал их. Наверняка потешался в душе над молодым альфонсом, продающим свое тело старой развратнице. Альфонс! Вот теперь его имя!

Галина была счастлива. Она чувствовала, как ее тело наполняется силой и молодостью. Этот мальчик вернул ее к жизни. Какая она была глупая, когда сомневалась, боясь отдаться этой любви. Одна-единственная ночь с ее любимым стоит нескольких лет скучной и серой жизни с мужем.