Лана Синявская - Обитель Джека Потрошителя

Предпринять что-либо, чтобы предотвратить катастрофу, я не успела. В мое купе ввалились сразу двое. Вместо «здравствуйте» они внимательно обшарили глазами тесную конуру, как будто рассчитывали обнаружить тонну героина. Затем вошел мужик с красными глазами, которого я видела впервые, сунул мне под нос какие-то «корочки», но убрал удостоверение быстрее, чем я успела прочесть хотя бы букву.

– Ваши документики… – попросил он в приказном порядке.

Я сочла за лучшее подчиниться, но не забыла поинтересоваться:

– А что происходит?

– Вы одна в купе едете? – спросил он, проигнорировав мой вопрос.

– Нет. С подругой.

– Где она?

– Ну, как бы это сказать… умывается.

– Проверь, – скомандовал тип одному из сопровождающих.

– Эй, – крикнула я тому вслед, – вы что, подождать не можете? Она сейчас вернется.

Мне опять никто не ответил, как будто эти мужики в форме были, как роботы, запрограммированы на общение исключительно в одностороннем порядке. Ну что ж, им же хуже. «Мое дело предупредить», – подумала я, представляя, что сделает Наташка с амбалом, когда тот попытается извлечь ее из туалета.

– Ничего подозрительного ночью не слышали? Или, может, что видели? – тем временем задал вопрос красноглазый.

– А что именно? – уточнила я на всякий случай.

– Ну, вы сами должны ответить. Если что-то было.

Вряд ли его мог заинтересовать мой ночной кошмар, хотя лично я считала его очень подозрительным, а потому я просто ответила:

– Нет. Ночью я спала. Может, и было что, но я не в курсе. А кстати, почему вы спрашиваете?

– Убийство, – не выдержав, признался спутник красноглазого. – Женщину убили в поезде.

– Из пятого вагона? – пролепетала я, сама не понимая, что говорю.

– Так. Стоп. В чем дело? Откуда информация?! – рявкнул красноглазый, напружинившись, как перед прыжком, и буравя меня неприятным взглядом. Опасаясь, что он вот-вот вцепится в меня, я попятилась и, споткнувшись, упала на свою полку.

– Отвечайте немедленно! – рявкнул он.

Я молчала, испуганно хлопая глазами. Что я могла ответить? Что видела убийство во сне? Тогда меня не в милицию, а в психушку заберут. Если не решат, что убийца – именно я, конечно.

– Простите, я просто так сказала, не подумав, – заюлила я. – В том вагоне ехала моя знакомая. Естественно, я первым делом испугалась за нее. У нее там произошла маленькая неприятность. Точнее, большая неприятность. Но, может быть, это мне только кажется и убили совсем не ее.

– Разберемся… – отрезал красноглазый, выслушав мой лепет. – Попрошу пройти с нами.

– Куда? У меня тут вещи, – попыталась я отбиться.

– За ними присмотрят. Мальцев, проследи.

И мне ничего другого не оставалось, кроме как «пройти». То есть отправиться вместе с красноглазым типом через весь поезд, чувствуя, что он буравит мне спину глазами.

До самого последнего момента я надеялась, что убитой окажется совсем другая женщина, но он велел мне остановиться именно напротив того купе, в окошко которого я случайно заглянула прошлым вечером. Поначалу купе показалось мне пустым. Там было очень холодно. Гораздо холоднее, чем в том, где ехали мы с Наташкой. Бедная подружка, она же меня, наверное, потеряла!

Одна из полок в чужом купе была застелена для сна, поверх скомканных простыней лежало желтое байковое одеяло. Я было подумала, что тело куда-то перенесли, и вздохнула с облегчением, но красноглазый, придержав меня одной рукой возле входа, другой приподнял одеяло за обмусоленный край.

Я тихо ахнула.

– Узнаете?

Я не смогла ничего ответить, так как меня всю заколотило. Зажав рот рукой, чтобы не закричать, я почувствовала, как сами собой подкашиваются ноги. Я попыталась с опозданием закрыть глаза, но ужасная картина успела намертво впечататься в мой мозг. Тут уж закрывай – не закрывай, а результат один: обморок.

Когда я пришла в себя от резкого запаха нашатырного спирта, убитая все еще стояла у меня перед глазами. Сама я удобно расположилась на полу в коридоре. Один из людей в форме бережно придерживал рукой мою голову и тыкал под нос резко пахнущее лекарство. Я замотала головой, давая знать, что с меня хватит, и он послушно убрал пузырек. Меня тошнило. Я все еще видела лежащую на полке Милочку. Она лежала, неловко подогнув под себя ноги. Ее правая грудь вывалилась из разодранной кофточки, левой же попросту не было – на ее месте зияла черная рана. Я вспомнила, как поезд тряхнуло, и красноглазый, потеряв равновесие, пошатнулся, ткнув рукой в эту рану. Тут же фонтаном брызнула темная кровь. После этого я отключилась.

– Можете подняться, Агния Львовна? – спросил меня чей-то озабоченный голос.

– Только обмороков здесь не хватало… – проворчал другой, и я узнала бас красноглазого.

Мне помогли подняться на ноги. Неловко копошась в узком проходе, я с трудом приняла вертикальное положение, но ноги меня почти не держали. Если честно, в обморок я упала впервые в жизни. Не знала, что это так неприятно.

– Можете опознать убитую? – спросил меня красноглазый, проявляя нетерпение.

– Да. Ее зовут Милочка. Людмила Орлова. Отчества не знаю. А что, у нее с собой документов не было?

– Это вас не касается.

Ага, как трупы мне показывать для опознания – так касается, а как ответить на простой вопрос, так сразу ростом не вышла. Я разозлилась и спросила резко:

– Можно идти в свое купе?

– Если хотите – пожалуйста, – ответил вежливый парень, который меня откачивал. – Но лучше бы вам посидеть немного, в себя прийти. Вот тут, через стеночку, свободное купе. Можете воспользоваться.

Сидеть в соседнем с местом убийства купе мне не хотелось, но самой мне и вправду не добраться. Пришлось, как он выразился, воспользоваться.

Поезд остановился, и очень скоро в коридоре стало еще многолюднее – прибыла местная опергруппа. Ранний вызов, как видно, пришелся некстати, менты перекидывались короткими сухими репликами, частенько вставляя словечки, которые лично я могу употребить, только уронив на ногу молоток.

– Тщательно обыскать купе…

– Опросить пассажиров…

– Где медэксперт, мать твою так?

– Невероятно! – азартно вмешался чей-то голос. – Тут сработал циркач, не иначе. Смотрите сюда! Кровавые пятна. Вот тут, тут и тут. Занавески, фрамуга – все в кровище. Сюда, сюда гляньте! Следы должны вести наружу. Он открывал стекло.

– Зачем? Жарко стало? В январе-то? – хохотнул бас, принадлежащий красноглазому.

– Да нет же. Он вылез на крышу вагона. Это же ясно!

– На полном ходу? Ну ты загнул, Игорь Палыч, – протянул бас недоверчиво.

– А я говорю – на крышу! – взлетел еще на полтона голос Палыча. – Воронин, проверь снаружи.

Раздался быстрый топот.

– Повторяю, деваться ему было некуда, – продолжал Палыч. – Смотри, сколько кровищи натекло. Он весь перемазался и в коридор выйти не посмел. Его тут же заметили бы, неужели не ясно? Что, Воронин? – проорал он, очевидно, высунувшись в открытое окно. – Я же говорил! Ну конечно! Вот здесь он зацепился рукой, затем подтянулся, ногу – сюда. – Послышалось кряхтение. – Ловкий, сволочь. Мне такое не осилить.