Г. Зотов - Республика Ночь

Царевич не верил своим ушам. Отец услышал его слова, отринул терзающие сомнения? Боги Эсагилы, наконец-то вы явили свою милость!

– Но тогда ответь мне… – вкрадчиво продолжал царь. – Ты кричал на весь дворец, будто узрел тело демона с волчьими лапами, корчившееся в пламени. Почему же тогда стража, обыскав каждый камешек среди террас, не обнаружила в саду НИЧЕГО, кроме ножика из серебра?

Мардук с тоской взглянул в сторону драконьей головы: на него тускло смотрели слепые глаза из желтого металла. Ответа у царевича не было. Действительно, от Шамаша остался лишь обугленный скелет. ОН САМ ЕГО ВИДЕЛ. Оскал черного черепа врезался в память, застряв там навсегда. Исчезновение костей из сада значит одно: скорее всего, У ДЕМОНА ВО ДВОРЦЕ ЕСТЬ СООБЩНИКИ. Обернувшись зверем, Ша-маш упоминал о таинственном Хозяине, которому обязан подчиниться Мардук. И вряд ли начальник стражи был единственным слугой неведомого Хозяина…

– Отец… – прохрипел Мардук из последних сил. – Поверь мне, я не лгу…

…Оттолкнувшись локтями от золотых перил, царь сошел к нему по ступеням трона – край пурпурной ткани с голубой оторочкой волочился вслед, сметая пыль. Приблизившись к коленопреклоненному сыну, запустил руку в его волосы – ласково, как делал это в далеком детстве.

Мардук всхлипнул: его грудь содрогнулась в рыданиях.

– Давным-давно мне нужно было лишить жизни одного человека, – задумчиво сказал царь, глядя на плачущего сына. – Он был важным сановником, имел превосходные связи в Тайном совете. Его казнь могла вызвать волнения, требовалось, чтобы сановник скончался от естественных причин. Это оказалось вовсе несложно. Мой лекарь Эллиль изготовил нужное снадобье из семян дурмана, а подкупленный слуга во время пира незаметно добавил отвар в чашу с вином. Очень скоро, на глазах у всех, сановник подошел к стене. Простер руки на манер крыльев, прыгнул вниз… и разбился насмерть. Перед тем, как слуге вырвали язык, тот рассказал мне: испив дурмана, его хозяин представил себя птицей, гнездо которой высоко в горах. А вылупившиеся птенцы ждут не дождутся от матери свежего мяса. Ты слишком молод и неопытен. Врага уничтожают не только с помощью меча, хватает и других методов. Возможно, Шамаш похищен и убит, а тебя опоили дурманом, дабы представить сумасшедшим. Я прикажу пытать твоих слуг, чтобы вытащить из них правду клещами. Знаю, ты скажешь мне: я видел все, как наяву. И я тебе верю. Пустынный дурман дает сильные ощущения. Не только зрительные, но и осязательные… различив в ядовитых грезах женщину, ты вполне можешь почувствовать под пальцами упругость ее груди. Шамаш превращается в демона, режет себе горло, испуская потоки крови, гибнет от десертного ножа и тут же сгорает. Да, ты видел это – так же отчетливо, как тот сановник гнездо с птенцами. Соку дурмана свойственно поражать как зрение, так и мозг.

Он осекся: глаза сына наполнились врагой, блестя, словно камень после дождя. Подавшись вперед, он обхватил колени отца, трясясь в безумии.

– Великий царь… умоляю, – выхрипывал Мардук, и слезы горошинами катились по заросшим бородой щекам. – Появление демона – ужасное ЗНАМЕНИЕ, это знают все жрецы. Каждую ночь я вижу кровь. Много крови, целое море – она заливает весь дворец. Происходит землетрясение: Шуту Бит раскалывается на пять частей, исчезает в багровых волнах. Красная жидкость повсюду; шипя, гаснут свечи, в кольцах водоворотов умирают рабы, стражники и жрецы. Я тону в ней сам – и чувствую соленый вкус, когда кровь льется мне в рот; не давая дышать, разрывая легкие в клочья. Я кашляю ею, она течет у меня из носа и ушей. Отец… надо освободить пленный народ. Пусть они уйдут навсегда. Возможно, сейчас сбывается проклятие, которое…

Тяжелый удар отбросил его вниз. Потеряв равновесие, Мардук кубарем скатился к самому подножию трона: голова ударилась о выступ ступеньки. На золотую поверхность упала вишневая капля. За ней – еще одна.

– Глупый щенок! – проревел царь. – Тебе ли рассуждать об этом? Пока моя кожа клочьями облезала с плеч в военных походах, палимая солнцем пустыни, ты возлежал в паланкине среди ассирийских наложниц. О с вободить? Да ты и представить не можешь, что это за люди! Я потратил на войну с ними лучшие годы жизни. Дважды приходил с войском на их землю. Сжигал столицу, разрушал храмы, топил в реке младенцев. Но все напрасно. Стоило минуть году-другому, как змеиный яд капал заново. Эти твари заключали союзы с моим заклятым врагом, фараоном Псам-метихом. Я утомился отражать удары, направленные в спину: страдая от жары и жажды, вести через пустыню слонов, повергая их армию ниц. В третий раз я решил, что продолжения не будет. После двухлетней осады столица царства аспидов вновь пала к моим ногам, подыхая от голода и эпидемий. Я распорядился уничтожить проклятое гнездо. Сравнял с землей городские стены, камня на камне не оставил от Великого храма, вырвал бесстыжие глаза неблагодарному царю. И привел подлое племя сюда – всех-всех, до единого человека. Пусть их женщины услаждают нас ночью. Пусть их мужчины роют каналы и трудятся на полях. Пусть их дети наполняют невольничьи рынки. ОНИ НИКОГДА НЕ ВЕРНУТСЯ ДОМОЙ. Если только я узнаю, что дурман в твоей голове – дело рук жрецов этого племени, я прикажу казнить каждого десятого, живьем закопаю в землю. Ты понял это, Мардук? Исчезни. Я и так потратил на тебя много времени.

…Царевич не помнил, как и почему оказался за городом. Один на мощеной дороге – без слуг, без друзей, без рабов. Наверное, он бежал сюда в горячке от самого золотого трона. Ноги подгибались от усталости. Слез уже не было, осталась лишь обида: кипящая, как раскаленный металл. Закрывая лицо от ветра, Мардук молча смотрел вперед. Дорога Процессий, на которую выходили огромные Врата Иштар в северной части города, была пустынна, несмотря на дневное время. Любой чужеземец, достигнув этого места, обычно застывал с раскрытым в восхищении ртом. Еще бы. Врата, сложенные из обожженных в печи кирпичей, чью поверхность покрыла голубая, черная, желтая и белая глазурь, способны оставить без сна целый океан завистников. Соседние стены украшали изображения ста двадцати священных львов, а сами Врата находились под властью золотых сиррушей [42] Мифическое существо: голова дракона, тело покрыто чешуей, передние лапы, как у льва, задние – словно у птицы. Есть версия ученых, что на Вратах изображен доисторический ящер, птеродактиль. Посмотреть сирруша можно тут: http://en.wikipedia.org/wiki/ File: Pergamonmuseu mIshtartor 02.jpg и могучих быков, трудолюбиво выложенных на голубом фоне желтыми камнями. Строительством, как всегда, руководил лично царь – фигуры животных были выполнены так, что быки и сирруши не встречались в горизонтальном ряду, каждое изображение отстояло друг от друга на целых четыре эла [43] Примерно 2 метра. и равнялось тринадцати кирпичам в высоту. Об этом же напоминала и надпись у входа: линии клинописных знаков вывели лучшие пленные мастера – дабы у последних глупцов не осталось сомнений, кого жители и города должны благодарить за это чудо.