Нина Воронель - Готический роман. Том 2

– Кто это «они»? Он был не один?

– Не, с ним еще какой-то, в шапочке. Не из наших.

– И когда они собирались вернуться?

Прежде, чем ответить, парень долго вытирал руки грязным махровым полотенцем:

– Ничего не сказали. Но раз коробки забрали, значит, нескоро.

– Ну все! Удрал! – Ури с силой ударил кулаком по рулю. – И фотопленку увез с собой. Вопрос – куда?

– И далеко такой самолет может добраться? – вступила в разговор Клара.

– Без заправки? – деловито уточнил парень. – До юга Англии, до центра Ирландии или через Ламанш во Францию.

– А куда они курс взяли, не знаете?

– Они ничего не говорили, но судя по углу взлета, скорей всего потянули в сторону Франции.

Ури выскочил из машины и ничком рухнул на землю, зарывая лицо в пушистую зелень луга. Чтобы не застонать вслух, он набрал полный рот травы. Она пахла чем-то горьковато-зеленым – можно ли сказать такое о запахе? Было невыносимо сознавать, что все происшедшее его вина. Зачем ему понадобилась эта дурацкая рискованная затея с красной тетрадью, в результате которой он ничего не достиг, а только вынудил Карла на крайние меры? Если бы не его опрометчивый шаг, и миссис Муррей, и Брайан были бы сейчас живы. А главное, Карл все равно вышел победителем и улетел с пленкой в кармане.

– Не волнуйся так, – голосом, полным фальшивой бодрости, попыталась утешить его Клара. – Меир наверняка уже принял меры и их ждут кордоны на всех полицейских постах Европы.

– И в небе тоже?

– Ты же слышал, через пару часов они будут вынуждены приземлиться. Там их и схватят.

Черта с два их схватят, если Ури не примет участие в погоне! Он прикрыл глаза, представляя себе сложно-согласованную работу «змеиных мозгов» Карла, как назвала их однажды Инге. После внимательного чтения его дневника Ури ощущал, что неплохо знает этого человека. Не столько понимает, – о каком понимании тут могла идти речь? – сколько чувствует. В этих чувствах, не имеющих ничего общего с простым сочувствием, не было, конечно, никакого родства душ, но было некое проникновение под кожу другого, тем более, что кожа оказалась на удивление тонкой. Под этой тонкой кожей нервы воспалялись, как у других людей, и так же завихрялись смерчи привязанностей и антипатий.

Куда бы, будь он Карлом и опасаясь, что его уже поджидают на всех полицейских постах Европы, он направил свой самолет-бабочку, обреченный через пару часов исчерпать весь запас горючего? В южную Англию? Исключается, там сразу схватят. В Ирландию, к братьям по оружию? Наиболее вероятно, но именно потому неприемлемо для Карла, всегда предпочитающего неожиданные решения. Значит, во Францию? А что, если не во Францию, а в пограничную с ней часть Германии? Это сальто-мортале в самый раз для такого рискового игрока, как Карл, ведь там у него море преимуществ, – язык, давние привязанности, старые связи… О Боже!

Ури вскочил, словно его вышвырнула земля. Он вдруг осознал, на кого может рассчитывать Карл, в каком глухом уголке Германии он может искать убежища! Ведь он уже прятался там после побега из тюрьмы, и неплохо прятался, с большим комфортом. Может, и по сей день прятался бы, если бы не Отто. А теперь, когда Отто нет в живых… Впрочем, этого он, пожалуй, не знает. А хоть и не знает, что с того? Чем опасен такому, как Карл, старый инвалид, которого при желании всегда можно обмануть или прикончить?

Ури подошел к парню в комбинезоне. Тот закончил свою работу и аккуратно упаковывал инструменты.

– Скажите, ваш самолет тоже может долететь до Франции?

Прежде, чем ответить, парень тщательно протер кусочком замши какие-то замысловатые пассатижи, а потом критически оглядел свой летательный аппарат. Не найдя в нем никаких видимых дефектов, он пожал плечами:

– А чем мой хуже других?

Ури согласно кивнул и без обиняков перешел к делу:

– За какие деньги вы бы взялись подбросить меня туда?

Парень недоверчиво уставился на Ури:

– Во Францию?

– Ну да, – кивнул Ури. – Через Ламанш.

– А зачем? Туда из Честера самолеты летают.

– Мне надо срочно. Раз я здесь опоздал…

Ури неопределенно замолк, выжидая. За два года работы с немецкими мастеровыми он успел хорошо изучить этот тип, медлительный, расчетливый и надежный.

– Ну, если срочно, – как бы уступил парень, делая в уме нехитрую калькуляцию. – За тысячу фунтов мог бы.

«Тысяча фунтов!» – мысленно ахнул Ури. Таких денег у него не было, он от силы мог наскрести фунтов триста, не больше. И тут он вспомнил про Клару, которая, не сказав за все это время ни слова, затаилась в тени за дверцей «Форда».

– Мам, – крикнул он ей на иврите, все равно, терять было нечего, – у тебя деньги есть?

– А сколько тебе надо?

– Все, что есть, – ответил он, подходя к машине.

Она сунула руку в сумочку и протянула ему пачку банкнотов.

– Вот, держи. Я думаю, тут фунтов четыреста.

Ури сложил обе пачки – свою и ее, – вышло семьсот тридцать два фунта. К ним он добавил пятьсот марок, которые Инге сунула ему в карман перед отъездом, – на всякий случай, – и направился к летчику, невозмутимо наблюдавшему за этой сценой.

– Тут примерно девятьсот. Все, что у меня есть. Так как же?

Летчик спокойно взял деньги и начал медленно их считать. При виде марок он на миг застыл, что-то обдумывая, потом присоединил их к общей кассе:

– Вместе с немецкими выходит восемьсот восемьдесят. Она тоже полетит? – он кивнул в сторону Клары.

– Нет, я один.

– Маловато, конечно. Но если вы один и вам срочно, садитесь – подброшу. Я как раз только что заправился.

И стал подниматься в кабину. Ури метнулся к матери.

– Я полечу с ним. А ты поскорей возвращайся в библиотеку и доложи обо всем Меиру.

Она молча кивнула и принялась отстегивать ремень, чтобы пересесть на шоферское место. Его удивило, как безучастно она отнеслась к тому, что он улетает. Она даже не поинтересовалась, куда. Но ему сейчас было не до нее. Им все сильнее овладевал страх за Инге.

Он влез в кабину, пристегнулся и крикнул летчику:

– Готово!

Тот показал ему пальцем на шлем с переговорными наушниками и склонился к приборной доске. Самолет мелко задрожал и, быстро набирая скорость, помчался по асфальтовой полосе. Уже в воздухе, глядя на убегающие от него все дальше вниз верхушки деревьев и крыши домов, Ури услышал в наушниках легкий треск:

– Я – Джимми. А вас как зовут?

Как его зовут, как в паспорте или по правде? Все же лучше как в паспорте:

– Ульрих.

– Так куда мы держим курс, Ульрих?

– Куда-нибудь поближе к немецкой границе, в сторону Страсбурга.

– Понял. Я постараюсь дотянуть, если хватит бензина. Но, может, придется приземлиться раньше.

Ури был согласен на все, лишь бы приблизиться к Инге. Земля отплывала все дальше, домики становились все меньше. Мимо потекли какие-то полупрозрачные дымчатые струи, они завихрялись вокруг крыльев, всплывали вверх и, истончаясь, сменялись другими, такими же нежными и летучими.