Дэвид Боукер - Отходная молитва

— Не надо, — усмехнулась Эдисон. — Готова поспорить, что вы читаете "Ридерз дайджест".

— Чепуха, — возразил Лаверн. — Я обычно читаю журнал для автомобилистов "Популярная классика". — Он посмотрел на часы. — Скоро начнут дневное занятие. Нам лучше поторопиться.

По лицу Эдисон скользнула тень удивления.

— Что? Вы один из тех, кто платит за занятия?

— Конечно, — признался Вернон. — Мне хочется знать, что это за пресловутое исцеление духовных недугов.

— А зачем вам? Вы же абсолютно не такой, как они.

— Я уже слышал это от вас, — грустно напомнил ей Лаверн. — Люди моего поколения ничего не понимают…

Эдисон неожиданно подалась к Лаверну и нежно поцеловала его в щеку. Подобная вольность несколько смутила Вернона.

— Польщен. Только зачем?

— Не знаю, — ответила девушка. — Мне показалось, что я обязана вас поцеловать.

Она взяла Лаверна под руку, и они направились обратно к дому.

Эдисон и Лаверн расстались у южных ворот. Она пообещала догнать его чуть позже. Лаверн направился в оранжерею. Там уже была Иоланда с группой других любопытных, почтительно окруживших худощавого бледного блондина с гладко зачесанными назад волосами. Мужчина посмотрел в сторону Лаверна. В его взгляде одновременно читались тревога и удивление.

— А, Вернон, — бросилась ему навстречу Иоланда. — Вы припоздали. Хьюго уже здесь.

Она подвела Лаверна к собравшимся и представила его блондину:

— Познакомься, Хьюго, это Вернон Арнольд. Его пригласила Шила. Вернон, знакомьтесь — это Хьюго.

Лаверн пожал протянутую руку.

— Привет, Хьюго.

Ладонь Принса была сильной, сухой и холодной, но главное, как показалось Лаверну, рукопожатие длилось несколько дольше, чем обычно принято.

Принс оказался не намного ниже самого Лаверна, но у него имелась привычка слегка наклонять голову, отчего создавалось впечатление, будто он и на него смотрит свысока. Зрачки огромных, слегка раскосых глаз были какого-то странного серовато-голубого оттенка.

На лице Принса появилось некое подобие улыбки.

— Если я правильно помню, вы страховой агент.

— Так оно и есть. — Лаверн не нашел сказать ничего лучшего.

Принсу было на вид слегка за сорок. Худощавый, элегантный, в безукоризненно выглаженном темном костюме-тройке. С жилета свисала золотая цепь карманных часов. Вернон подумал, что ему отлично подошла бы роль авантюриста в каком-нибудь вестерне.

Неожиданно Принс отпустил руку Лаверна, давая понять, что приветствие закончено. Иоланда хлопнула в ладоши, требуя внимания собравшихся.

— Сегодня нас ждет нечто особенное. Хьюго расскажет нам о том, что такое мана. Но сначала я должна обсудить с вами кое-что не столь волнующее. Сегодня утром мы пустили по кругу шляпу, и каждый положил в нее пожертвование. Когда мы все пересчитали, то оказалось, что сумма намного ниже той, что мы предполагали собрать. Я не знаю, что произошло. Либо каждый из вас пожертвовал меньше, чем мы просили, либо кто-то один что-то недопонял и опустил мелочь. Пока я могу сказать одно: мы рассчитывали, что каждый из вас пожертвует как минимум пятьсот фунтов. Кто-то из вас решил ограничиться гораздо меньшей суммой.

У собравшихся на лицах читалось искреннее недоумение. Люди переглядывались, словно пытаясь вычислить виновника. Вернон почувствовал в душе гордость.

Затем заговорил Принс. У него был высокий, едва ли не мальчишечий голос. Акцент выдавал в нем богатого образованного американца — из тех, что привыкли посматривать на всех свысока.

— Дело не в том, что мне нужны эти деньги. — Он рассмеялся, и присутствующие женщины рассмеялись вместе с ним. — С меня хватит тех, что я имею. — Снова смех. — Беда в том, что среди нас есть любитель поживиться за чужой счет. Если кто-то из вас пожертвовал слишком мало, то этот человек понесет заслуженное наказание, что меня отнюдь не радует. Его внутреннее «Я» должно ощутить, как это низко — проявлять подобную скаредность, и глубоко раскаяться в содеянном. А поскольку мы все собрались здесь, чтобы избавиться от мучающих нас комплексов, чтобы исцелиться духовно, я думаю, вы согласитесь, что тот, кто пожадничал, просто безумец.

Все, кроме Лаверна, кивнули или что-то пролепетали в знак согласия. Иоланда и Принс обошли присутствующих, пристально глядя в лицо каждому. Когда они подошли к Лаверну, тот не мог не заметить, что Хьюго задержал на нем взгляд дольше обычного.

Наконец Принс всплеснул руками, словно пытаясь отогнать неловкость, вызванную присутствием Лаверна. Повернувшись спиной к собравшимся, он сказал:

— Отлично. Теперь я знаю, кто среди нас виновник.

В ответ раздался всеобщий возглас изумления.

— Мне также известна причина, почему этот человек воздержался от пожертвования. Ему показалось, что время, проведенное здесь, не стоит этих денег. Невероятно, но факт. А теперь давайте забудем об этом. Этот человек не стоит нашего внимания. Но, сэр, поверьте, нам и без вас неплохо. Вы будете кусать локти, а мы тем временем будем веселиться. А теперь наденьте куртки. Мы идем на прогулку. Я продемонстрирую вам силу маны.

Принс и Иоланда повели народ. Компания пересекла западную лужайку и обошла озеро. Приближаясь к лесу, Лаверн заметил, что из-за деревьев поднимается голубоватый дым. В воздухе разносился нежный перезвон колокольцев.

Компания остановилась у крытого соломой домика, спрятавшегося между чахлыми дубами. К домику примыкали несколько деревянных сарайчиков и каких-то других построек. Сухощавый старик — Хьюго представил его как мистера Микина — подбрасывал поленья в пылающий костер.

— Ну и пламя у тебя сегодня, Роберт, просто на славу! — заметил Принс. Было видно, что старик рад похвале. Он и не думал оставлять свое занятие. — Боб, может, ты все-таки оставишь нас на минутку?

По-прежнему улыбаясь и кивая, старичок скрылся в одном из сараюшек.

Сняв пальто и пиджак, Принс передал их Иоланде. Лаверн с любопытством ждал, что будет дальше.

— Мана по-гавайски означает "жизненная сила". Мана не только защищает нас, но и питает. То, что вы сейчас увидите, — не что-то такое сверхъестественное или божественное, а всего лишь демонстрация заложенных в каждом из нас способностей.

Принс подошел к огню и опустился на колени. Лаверн сдержал желание броситься вперед и оттащить американца от пламени. Не отворачивая лица от огня, Принс резким движением выбросил руку вперед, в самое сердце танцующих языков.

При виде такого зрелища присутствующие дружно ахнули. Энгус грохнулся в обморок, и Иоланде пришлось приводить его в себя. Принс же, судя по всему, не испытывал ни малейшей боли, хотя от пылающей руки и поднимался черный дым.