Dok - Ночная смена (версия от 21.08.09)

Мужик недалеко ушел - пройдя меньше двух сотен метров, левая тройка останавливается. Кустов тут совсем мало - даже я вижу здоровенный нарост на достаточно тонком дереве. Сварщик, словно мартовский кот, сидит метрах в трех над землей и жалобно вопит. С чувством. Как Козловский…

А вот собак я что-то не вижу. Вовка вроде тоже - слишком головой крутит. Зато Николаич и новичок недвусмысленно прицеливаются. Они же и начинают стрелять первыми. Тут же начинает молотить и Вовка, но не в сторону сидящего на дереве - а вправо. В сторону дорожки. Я цель к своему стыду не вижу. Краем глаза замечаю, что правая тройка лупит теперь куда-то влево и опер тоже сует в ту сторону короткие очереди.

Ладно. Зато я все это время бдительно охранял наше воинство с задней полусферы - и ни единый враг с моей зоны ответственности не прорвался. Так и запишем.

Пальба прекратилась, все спешно заряжаются. Мужик, невзирая на эту суматоху, продолжает аукать как нанятый. Подходим к нему под дерево. Внизу валяется довольно приличных размеров дворняга. Еще одна - практически такая же - метрах в пяти. Больше псов не вижу.

- Эй, на мачте! Землю видно? - громко спрашивает Николаич.

- Ау! А? - сварщик прекращает свой концерт.

- Мадам! Извольте слезть! - это Вовка.

- А, да конечно, слава богу, я уж думал, что тут сдохну!

Понятно, теперь полчаса у него будет словесный понос, а потом не удивлюсь, если уснет, как вырубится. Стресс-то у него был изрядный. И реакция будет изрядной.

- Где бросили ППШ?

- А? ППШ? Автомат? Где-то тут вот. Сейчас. Сейчас найду, конечно. Мигом!

- Стойте, сами найдем. Откуда бежали.

- Вроде оттуда. По-моему. Мне так кажется… Я практически уверен…

- Не - он оттуда бежал - заявляет Михин батя, осмотрев ствол дерева - видно ж как карабкался. Отсюда начал - значит вот так бежал.

Действительно с указанного им направления очень быстро получается результат - метрах в 15 лежал ППШ. С пустым, к слову сказать, диском.

Николаич смиренно вздыхает. Я смотрю на трясущиеся руки-ноги перепуганного сварщика и тоже смиренно вздыхаю. Надо бы ему дать седативных - так глядишь уснет. А нам надо, чтоб он сперва УАЗы усилил.

Возвращаемся тем же порядком. Но нас никто не преследует.

В обозе за время нашего отсутствия ничего не произошло.

Посмотрев на очумелого сварщика, решаем немного изменить план - сначала доехать до лодочных гаражей, принять семьи и уже там сварщик, придя немного в себя (я надеюсь) - сможет нормально наварить сетки.

Вылезать на Санкт-Петербургское шоссе совсем не хочется.

Михин батя - мы, наконец таки, с ним познакомились и он оказался Семен Семеновичем - причем я сначала не понял, почему он немного застеснялся и почему ухмыльнулся Николаич - потом дошло - так звали героя 'Бриллиантовой руки'.

- Вот, и вам смешно. А у меня и супруга от кинематографа пострадала так же.

- Как?

- Ее Ларисой Ивановной зовут.

- И?

- Да 'Мимино' это дурацкое! 'Ларысу Ивановну хочу!' Еще в студентках надоело.

- Ясненько, учтем. Так как поедем?

- А вот - по Нижней дороге. Или по совсем Нижней - то есть по берегу. Здесь вроде бы никаких целей нет - можем и по бездорожью. Тут кроме джипов сейчас никто и не проберется. А мы аккуратненько - шмыг - и на месте.

Знаю я эту дорогу - она идет по-над берегом залива - и действительно достаточно раздолбана и безлюдна. На более - менее целых участках еще видно старое покрытие - из дореволюционной щебенки. Видно для гостей - совсем рядом с нами огрызки дачи Николая Второго - тут его сын Алексей как раз родился… На погибель Империи… Красивая была дача - с пятиэтажной башней и сделана на совесть - при Хрущеве взорвали… А мы тут пикники раньше устраивали. Четко - каждое 9 мая… И самовар с собой привозили. Красиво тут. И людей немного было.

От этих воспоминаний отвлекает голос Николаича:

- У кого есть что сказать важного?

- У меня.

- Потерпит до того момента - когда сварщик сетки начнет ставить?

- Потерпит.

- Тогда по машинам - командует Николаич - головной УАЗ - первая тройка, ведет хозяин, второй УАЗ Володя, вторая тройка, Доктор снимаете как можно больше всю дорогу… И знаете что… Поменяйтесь - ка местами с Дмитрием. Лучше, чтоб Вам можно было по дороге указания давать, что обязательно снять. Так, теперь трофей… В трофее - группа тяжелого оружия и медсестра. Сейчас ведет Сережа. К слову - Сережа - возьми себе на ближний случай один из 'Кедров'. Племянничек СВД в салоне поухватистее будет.

- Я тоже умею - отзывается Надежда. - Умею вести машину.

- С автоматом ездили? С автоматической коробкой передач?

- Откуда? Но если негритянки пожилые управляются - думаю, что и я справлюсь.

- Ладно, тогда сейчас и проверим. Все, поехали. Амфибия - сопровождаете параллельно дороге, метрах в четырехстах.

- Мне куда? - пискает сварщик.

- В 'жип широкий'. И Надежда Николаевна - сообщите, когда мастер будет готов работать.

- Я уже могу.

- Вытяните руки. Нет, лучше уберемся отсюда, заодно и у вас руки трястись перестанут…

Трогаемся. Семен Семеныч - видно, что профи. Ведет так легко, что кажется - как бывает всегда, когда смотришь на работу мастера - неважно гимнаста или хирурга - что это сущий пустяк и я бы сделал так же играючи…

Попутно водила начинает негромко мурлыкать под нос какую-то песенку:

В гареме нежится султан, да, султан,

Ему счастливый жребий дан, жребий дан:

Он может девушек любить.

И я б хотел султаном быть.

Но он несчастный человек, человек -

Вина не знает целый век, целый век.

Так повелел ему Коран.

Вот почему я не султан.

А в Риме папе сладко жить, сладко жить:

Вино, как воду, можно пить, можно пить,

Он может утонуть в вине.

Вот если б папой быть и мне!

Но он несчастный человек, человек -

Любви не знает целый век, целый век.

Так повелел ему закон.

Пускай же папой будет он!

А я различий не терплю, не терплю:

Вино и девушек люблю, да, люблю.

Чтобы все это совместить,

Простым студентом надо быть.

В одной руке держу бокал, да, бокал,

Да так держу, чтоб не упал, не упал,

Другою обнял нежный стан -

Теперь я папа и султан!

Твой поцелуй, душа моя, душа моя,

Султаном делает меня, эх, меня!

Когда же водки я напьюсь,

То папой римским становлюсь!

- Ого! - восклицает Николаич - сто лет не слыхал!

- Что? Эту песенку?

- Ага. Я уж думал ее и не помнит никто.

- Ну отчего ж. Мы с Валеркой - это сосед мой - всегда распевали, как поддадим.

Мы ж дальнобойщики - едешь да поешь всякое - и не уснешь и ехать веселее. Грузы-то ценные, 'грачей' нынче брать опасно. Может, вместе грянем?

- Обязательно. Только бы нам найти место поспокойнее - и чтоб 'Хивус' смог подойти. Мне как-то с сетками спокойнее. А то любая зомбака не ровен час в окно прыгнет.