Стивен Кинг - Кошачье кладбище

НУ, ЛУИС, ПРИГОТОВЬСЯ. ПОСЛЕДНИЙ ШАНС.

ДА, ВЕРНО. ПОСЛЕДНИЙ. И БУДЬ Я ПРОКЛЯТ, ЕСЛИ ЕГО УПУЩУ.

Нет, веревку нужно накрутить на руку. Снова потянул. Половина крышки поддалась легко, Луис стоймя прислонил ее к стенке могилы, словно еще один надгробный камень. Вытащил веревку, отбросил — для второй половины не пригодится, он, стоя в могиле, руками сможет приподнять ее. Осторожно спустился, боясь опрокинуть только что поднятую бетонную створку: не ровен час, упадет, либо ногу зашибет, либо гроб в лепешку раздавит. Вслед за Луисом с шорохом покатились в могилу камушки и комья земли. Иные глухо стукнули о крышку гроба.

Луис нагнулся, прихватил руками вторую бетонную створку, приподнял. Что-то холодное зашевелилось меж пальцами. Он все-таки поставил — также стоймя — и вторую половинку и лишь затем взглянул себе на руку. На ладони извивался жирный дождевой червь, Луис смахнул его, проведя рукой по стенке могилы собственного сына.

И посветил фонарем вниз.

Гроб. Последний раз Луис видел его во время похорон: гроб покоился на блестящих полозьях над могилой, устланной травяным зеленым ковром. И за бетонными створками, как за дверцами сейфа, суждено было схорониться всем отцовским надеждам на будущее сына. Ярость, раскаленная добела, охватила Луиса, пожрав вмиг былой озноб. Не бывать этому! Не похоронит он своих надежд!

Луис пошарил лопату и со всего маху хватил ею по запорам гроба. Еще раз! И еще! И еще! Лицо его исказил почти звериный оскал.

ГЕЙДЖ, Я ОСВОБОЖУ ТЕБЯ! ВОТ УВИДИШЬ!

Замок отскочил с первого же удара, но Луис все бил и бил, словно пытался не столько открыть гроб, сколько нанести ему — злейшему врагу! — смертельные раны. Но вот разум, похоже, возобладал, рука с лопатой так и замерла в воздухе. Лезвие зазубрилось и погнулось. Луис отбросил ее, на четвереньках выбрался из могилы, чуя в ногах слабость. Его мутило. Неистовая ярость схлынула так же быстро. Вернулся пронизывающий душу холод. Никогда еще не чувствовал он себя таким одиноким, отъединенным от людей. Наверное, так же чувствует себя астронавт, покинувший борт своего корабля в открытом космосе, оставшийся один на один в безбрежной тьме. А ЧУВСТВОВАЛ ЛИ ТО ЖЕ БИЛЛ БАТЕРМАН? — задавался вопросом Луис.

Он лежал на земле, глядя в небо, дожидаясь, пока успокоится и сможет продолжать работу. Наконец, ощутив в ногах силу, он сел, а затем соскочил в могилу. Посветил фонарем на гроб, замок оказался не просто поврежден, а сорван напрочь. Каждый удар пришелся в цель, будто лопату направляла какая-то сила. И весь бок гроба расщеплен. Сунув фонарь под мышку, Луис присел на корточки, вытянул руки, словно страховщик в группе воздушных гимнастов, готовясь внести свою лепту в смертельный номер.

Нащупав край крышки, поддел, немного выждал (вряд ли миг этот он объяснил бы колебанием) и открыл гроб своего сына.

Рейчел Крид почти что успела на пересадку из Бостона в Портленд. Из Чикаго ее самолет вылетел вовремя (что само по себе чудо), из Нью-Йорка — с опозданием лишь в пять минут. В Бостоне от расписания он отставал уже на пятнадцать. Итого: на пересадку у Рейчел оставалось только тринадцать минут.

Может, она б и улетела, но развозивший пассажиров автобус задержался. В тихом отчаянии Рейчел переминалась с ноги на ногу, будто ей не терпелось в туалет, перекидывала дорожную сумку, одолженную матерью, с плеча на плечо.

Прождав те самые тринадцать минут, в 11.25 Рейчел пустилась к стоянке самолета бегом. Но на каблуках, даже на не очень высоких, далеко не убежишь. Она подвернула ногу, остановилась, долго возилась, снимая туфли. Когда она вбежала в коридор-кишку с выходом прямо к самолетам, миновала ненужные ей ответвления, дышалось уже тяжело и в боку кололо. Во рту пересохло, на каждый вдох болезненно откликнулась печень. Пробежав мимо международного выхода, она увидела впереди знакомую треугольную эмблему «Дельты». Едва не потеряв туфлю, Рейчел подлетела к двери. Часы показывали 11.37.

Один из двоих дежурных вопросительно взглянул на нее.

— Рейс 104… — выдохнула Рейчел. — На Портленд… Уже вылетел?

Дежурный сверился с таблицей на мониторе.

— Пока еще на стоянке. Но посадка закончена пять минут назад. Я сейчас свяжусь с командой. Есть багаж?

— Нет. — Рейчел никак не могла отдышаться. Откинула с мокрого лба волосы. Сердце неистово рвалось из груди.

— Знаете, вы не ждите, пока я позвоню. Бегите быстрее. А я свяжусь с бортом самолета, предупрежу.

Но бежать быстрее у Рейчел уже не осталось сил. Конечно, она торопилась как могла. Эскалатор на ночь выключили. Пришлось взбираться по ступенькам на своих двоих. Она бросила сумку прямо в руки оторопевшей чиновнице по досмотру, едва дождалась, пока сумка проползет по ленте конвейера мимо рентгеновской установки, подхватила за наплечный ремень и понеслась дальше, сумка как собака на поводке прыгала за спиной, хлопая по бедру.

Пробегая мимо монитора, бросила взгляд: РЕЙС 104, ПОРТЛЕНД, ВЫЛЕТ 11.25 ВЫХОД 31. ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ПОСАДКА.

Выход 31 был в самом конце коридора. Краем глаза Рейчел успела приметить, как замигали, замельтешили буквы и сменилась последняя строка на мониторе: ПОСАДКА ЗАКОНЧЕНА.

Не удержавшись, она отчаянно вскрикнула. К дверям Рейчел подбежала как раз в тот момент, когда дежурный убирал табличку с номером рейса и временем вылета.

— Улетел? — со страхом и надеждой спросила она. — Неужели улетел?

Дежурный сочувственно посмотрел на нее.

— В 11.40 на взлетную полосу вырулил. Не повезло вам, мадам. Вы старались изо всех сил, хотя сейчас это слабое утешение. — И кивнул на стеклянную стену. Рейчел увидела, как огромный «Боинг 727» с эмблемой «Дельты» уже несется по взлетной полосе, сверкая огнями, как рождественское дерево.

— Неужели никто не предупредил, что я вот-вот подойду? — сорвалась на крик Рейчел.

— Мне позвонили снизу, но самолет уже выруливал на взлет. Останови я его, весь график вылетов поломался бы, такая бы «пробка» образовалась. Знаете, какую взбучку я бы от экипажа получил? А уж пассажиры бы как меня благодарили за задержку. Простите, конечно, что так вышло… Вот если бы вы хоть минуточки на четыре пораньше…

Рейчел не дослушала, отошла. Но на полпути к стойке досмотра ей вдруг сделалось дурно. Приткнулась у дверей какого-то выхода, подождала, пока с глаз спадет темная пелена, надела туфли, отодрав прилипший к подошве чулка окурок. У МЕНЯ ГРЯЗНЫЕ НОГИ, А МНЕ ПЛЕВАТЬ! — с равнодушием отчаяния подумала она. И поплелась в здание аэровокзала.

— Не успели? — сочувственно спросила девушка, досматривавшая багаж.

— Не успела, — кивнула Рейчел.

— А куда летите?

— В Портленд. А потом в Бангор.

— Так почему б вам не взять машину? Если уж очень нужно туда попасть. Обычно я опоздавшим советую в гостинице при аэропорте заночевать, но вы, видно, и впрямь спешите.