Питер Стауб - Пропавший мальчик, пропавшая девочка

– Да я на полчасика, – сказал Джимбо. – Позвоню.

Дойдя до конца квартала, Марк вдруг вспомнил о красном пикапе и обернулся взглянуть на него еще разок. Джимбо был прав: ребята, которые ездят на таких вот грузовичках, как правило, не тонируют стекла. На место, которое занимал красный пикап, сдавал задом маленький небесно-голубой «датсан». Эх, жаль, подумал Марк ему хотелось взглянуть хоть одним глазком на этого везунчика, сукина сына. И тут вдруг боковое зрение Марка выхватило некий ярко-красный и блестящий объект. Марк повернул голову влево и обнаружил, что, пока он решал с Джимбо стратегические вопросы, красный пикап вырулил со стоянки, развернулся и подъехал к тому месту, где стоял на тротуаре он. Марк ждал, что пикап проедет мимо, но тот не двигался.

Удивленный, Марк обернулся опять. Темная серо-зеленая панель ветрового стекла плеснула отраженным солнцем прямо ему в глаза. Заморгав, Марк приставил ладонь козырьком ко лбу. Ему удалось разглядеть только лобовое и боковые стекла, салон оставался невидим Пикап еще не миновал его – наоборот, он продолжал двигаться со скоростью, в точности совпадавшей со скоростью шагов мальчика.

Марк пожалел, что не пошел в закусочную с Джимбо.

Затем приказал себе успокоиться. И не глупить. Спрятавшийся за непроницаемым стеклом – это наверняка парень с Истен-Шор-драйв, умудрившийся заблудиться в путанице улочек бывшего Пигтауна. Заблудиться в районе парка Шермана было немудрено: дядя Тим, который вырос здесь, рассказывал, как в первый день своего возвращения заплутал, разыскивая Сьюпериор-стрит. Вот сейчас водитель пикапа опустит стекло пассажирского окна и спросит дорогу. Марк развернулся и пошел назад, ожидая вопросов.

Пикап просто двигался рядом со скоростью две-три мили в час, оставаясь позади на неизменном расстоянии в восемь-девять футов. Вблизи автомобиль был удивительно чистым и безупречно отполированным. Изгибы капота и крыльев выглядели почти расплавленными. Вдоль борта и поверхности двери красная краска была словно нанесена несколькими слоями – так, что блеск поверхности позволял Марку смотреть и смотреть в самую глубь, будто в красный омут. Резина колес отливала черным глянцем без единого пятнышка грязи. Марку подумалось, что пикап этот никогда не ездил под дождем, его никогда не доверяли служащим отелей или парковок. Ему, как ручной пантере, которую каждый день ласкали и расчесывали, сегодня наконец позволили выйти на волю и познакомиться с внешним миром Он показался Марку живым организмом – огромной, опасной тварью, реальным живым существом.

Он позволил страху вползти в свою душу. Это все из-за тонированных стекол, точно. Если б можно было разглядеть человека за рулем, ситуация воспринималась бы совсем иначе.

Марк повернулся спиной к машине и решил вести себя так, будто ничего особенного не происходит. А пикап сейчас обгонит его. Скорее всего. А если не обгонит – все равно их пути разойдутся, когда он свернет на Западную Ауэр-стрит, потому что красному пикапу нет нужды тащиться за ним, когда он уйдет с бульвара Шермана. Марк шагал по тротуару, гадая, обратил ли кто-то на них внимание и не показалось ли этому свидетелю странным, что автомобиль по пятам следует за подростком. Ведь именно так и действовал бы «убийца из парка Шермана».

До угла Западной Ауэр оставалось пятнадцать ярдов. Марк хотел обернуться, но потом решил, что лучше просто игнорировать пикап. Через секунду-другую тот наберет скорость и рванет по Шерман-стрит. Марк чуть ускорил шаг, но пикап не отставал, будто акула от рыбы-лоцмана. Марк еще прибавил шагу, но не перешел на бег, а продолжал быстро идти. Марк всего лишь двигался чуть быстрее, чем обычно, только и всего. Он подумал со стороны вряд ли похоже, что он спешит.

В десяти футах от перекрестка пикап вновь появился на периферии зрения Марка и тут же поравнялся с ним Марк глянул украдкой на автомобиль и продолжал идти. Эта игра уже становилось пугающей, но Марк заставил себя не сбавлять шаг. Краем глаза он проверил, не опустилось ли стекло со стороны пассажира Не опустилось, и это хорошо. Может, водитель хочет немного попугать его: мысль, в общем-то, логичная, если за рулем богатый скучающий двадцатилетний парень из Истен-Шор-драйв или Олд-Пойнт-Харбор. Такого хлебом не корми, дай припугнуть школьника из Пигтауна.

Пигтаун… Прямо как насмешка. Кому вообще придет в голову принимать всерьез такое название? [28] Pig (англ.) – свинья, town (англ.) – город.

Пикап двигался почти с той же скоростью, что и мальчик. Окно не опускалось, но Марк был уверен: водитель смотрит ему в спину. Он почти ощущал на себе взгляд. Сердце у него екнуло.

Дойдя до перекрестка с Ауэр, Марк исполнил по-военному четкий поворот направо, надеясь сбежать до того, как парень в пикапе поймет, что упустил жертву. К смятению Марка, он тут же услышал шелест колес, поворачивающих за ним следом Марк посмотрел влево и увидел капот пикапа, следующего параллельным курсом. Когда в поле зрения вползла кабина, пассажирское стекло пошло вниз.

«Нет, нет, – воскликнул про себя Марк, – не хочу, я не хочу говорить с тобой!»

Сердце бешено заколотилось, и Марк бросился бежать, думая лишь о том, чтобы успеть проскочить между зданиями к переулку, а там и дом рядом.

Пикап вдруг рванул вперед и с визгом затормозил невдалеке. Передняя пассажирская дверь со щелчком приоткрылась. Марк остановился, гадая, что предпринять. Водитель не собирался выходить и бежать за ним, это было очевидно: он хотел, оставаясь за рулем, что-то сказать Марку. Что-то было у него на уме, и этим он хотел поделиться с мальчиком. Вот только Марку абсолютно не хотелось его слушать. Он сделал шаг назад.

Пассажирская дверь распахнулась, открыв затемненный интерьер салона и массивный силуэт, склонившийся над рулем. Марк словно заглянул в сумрачный зев пещеры. Водитель был крупным, очень крупным мужчиной, закутанным в пальто, будто в одеяло или пелерину. Мягкая, с широкими полями шляпа покрывала голову. Он казался гигантом Огромная рука вынырнула из складок пальто и помахала Марку.

– Не бойся, – произнес низкий приятный голос. – Ты ведь Марк Андерхилл, правильно? Понимаю, это выглядит немного странно, но я хотел бы передать пару слов твоему отцу. Это касается твоей матери.

– Так поговорите с отцом сами, – ответил Марк.

Человек за рулем казался бесформенной горой плоти без лица, у которой была одна рука и приятный голос.

– Увы, я не знаком с ним. Ты не мог бы подойти поближе?

Где-то рядом хлопнула дверь. Бесформенный силуэт за рулем подался телом вперед и сделал приглашающий жест рукой. Марк посмотрел в направлении раздавшегося звука и увидел спускающегося по ступеням крыльца на лужайку дома мужчину в футболке Мичиганского университета – того самого, что на днях назвал их с Джимбо «молодежью». Пикап свернул к тротуару прямо напротив его дома.