Виктор Точинов - Логово

…Эскулап привалился спиной к пыльному колесу ЗИЛа, стоявшего на лесной дороге. Рядом бледный водитель терзал автомобильную аптечку. Упаковки таблеток падали на обочину – пожелтевшие, наверняка просроченные. Эскулап хотел сказать, что никаких лекарств не надо – и не мог. Губы шевелились беззвучно. Но боль внутри, справа, уже уходила. Не исчезала – затаивалась. Пряталась ненадолго. У Эскулапа теперь вообще ничего не было слишком надолго… Загадывать вперед больше чем на три-четыре месяца не имело смысла. Он не загадывал. И не печалился – и без того последние семь лет жизни были подарком – результатом отчаянно-смелой операции, проведенной покойным Виктором Эльдаровичем Зубайдуллиным, известным узкому кругу лиц под псевдонимом Доктор…

Пришла пора отдавать займы.

Неожиданный и перевернувший все с ног на голову случай ремиссии, не закончившийся смертью объекта, подарил искорку надежды. Когда в деле всплыла Сибирь и город Канск – надежда заполыхала ярким пламенем. Умереть сейчас было бы обидно. Несправедливо. Но придется – если он сейчас, тридцать лет спустя, неправильно истолковал фразу умирающей старухи – показавшуюся тогда издевкой…

Через полчаса ЗИЛ снова катил по лесной дороге. Катил в Нефедовку.

– Ну ты силен, отец, – с завистливым уважением сказал водитель, увидев, как Эскулап наливает в пластиковый стаканчик «эликсир жизни». По кабине пополз резкий спиртовой запах, который не могли забить травы и многие другие ингредиенты напитка.

Пассажир поморщился. Эликсир действовал все хуже и хуже. Именно этот коктейль, изрядно подсадивший ему печень и приучивший мозг существовать в режиме постоянной алкоголизации, нейтрализовал до. поры процессы отторжения куска чужой и чуждой плоти, сидевшего внутри Эскулапа…

Плоти ликантропа…

– В общем-то, можно попробовать объявиться, – сказал Ростовцев. Особенной уверенности в его голосе не чувствовалось.

– Как объявиться? – не поняла Наташа.

– Так мол и так: не. казак я Емелька Пугачев, а законный государь Петр Федорович… Шутка. А если серьезно – зайти в первое попавшееся отделение милиции, анкетные данные теперь помню, попрошу выдать справку о потере паспорта. Не может же у них в каждом отделении свой человек сидеть…

– Не может. Только в этом отделении ты наверняка в списке разыскиваемых. Нужному человеку достаточно сидеть где-то повыше. Тебя там продержат часа два, пока справку готовят, а на выходе встретят…

Возразить было нечего. Ростовцев молчал, уныло глядя в окно – электричка подъезжала к Петербургу. Идея была не блестящая, но больно уж надоел этот бег по кругу. Давило чувство, что просчитать все его шаги не так уж сложно – хотя на вид все их с Наташей решения принимались достаточно спонтанно. Так заяц, поднятый гончими, бежит вроде куда хочет, вроде вольно и свободно, но на деле закладывает большую петлю, в конце которой ждет притаившийся за кустом охотник, и палец его уже лежит на…

Закончить эту охотничью аналогию Ростовцев не успел.

Началось.

По вагону шла женщина восточного вида и вяло твердила с монотонностью заевшей пластинки: «Три лимона на десятку, три лимона на десятку, три лимона на десятку…» – в руках женщина держала упомянутые фрукты. Это было последнее, что увидел и услышал Ростовцев.

Все повторилось: так же покраснел вокруг мир – огненно-красный вагон с пламенеющими демонами-пассажирами; так же набежавшей волной ударила и захлестнула с головой боль – начавшись с затылка и раскатившись волной по всему телу; так же перехватило дыхание – ни вдохнуть, ни крикнуть, ни позвать на помощь…

Потом все исчезло, огненный мир исчез, провалился в непроглядную тьму, где не было не звука, ни движения…

Потом звуки появились – много. Они накладывались, перекрывали друг друга: окно, окно откройте!., вот нитроглицерин, положите ему под язык… совсем молодые пошли дохлые, а в наши… да есть наконец врач в вагоне?!

Ростовцев лежал, голова была на чем-то мягком; Он открыл глаза. Перед ними слегка расплывались участливые лица попутчиков. Голоса наползали, сплетались в липкую паутину, хотелось смахнуть их, и отвести в сторону, потому что они мешали понять что-то важное… Громкий механический голос перекрыл всё: «Станция Славянка, следующая – Обухово».

Ростовцев рывком сел. Сделал рукой успокаивающий жест – все, мол в порядке. В горле стоял ватный ком. Ростовцев проглотил его и сказал, обращаясь к Наташе (то мягкое, на чем он лежал, оказалось ее коленями):

– Тот раз… когда в Тосно… между Славянкой и Металлостроем… то же место…

Голос звучал хрипло, отрывисто, Наташа сначала ничего не поняла, пыталась уложить его обратно: приляг, приляг, нельзя так сразу, пассажиры-доброхоты тоже наперебой давали какие-то советы… Ростовцев не слушал, повторил настойчиво, уже лучше ворочая языком:

– Прохватило на том же месте! НЕ БЫВАЕТ таких совпадений!

Наташа наконец поняла, доброхоты – нет.

Ростовцев встал, пошатнулся, ухватился за спинку сидения. Сказал:

– Спасибо, спасибо всем за участие, но мы уже приехали, в Обухово нам выходить…

Зря говорят, что народ нынче пошел черствый и равнодушный, подумал Ростовцев, двигаясь в густой толпе к станции метро. Вполне отзывчивые люди… Когда отзывчивость не слишком дорого стоит…

В метро Ростовцеву пришла в голову простая и неприятная мысль: а что, если Вера до сих пор живет в той квартире в Автово? Пожалуй, не стоит сразу ехать туда с Наташей…

Что бы там себе не думал Снегирь, но к Вере уходить Ростовцев не собирался – теперь он помнил это хорошо. Ничего там серьезного не было, недолгое увлечение, уже подходящее тогда, перед исчезновением, к логическому концу. Небольшая отдушина в так называемой семейной жизни. Однако – Вера к тому моменту жила в квартире, имела ключи и, теоретически, могла остаться там до сих пор…

Казалось бы, встреча двух твоих женщин – смешной пустяк на фоне происходящих событий, но Ростовцеву не хотелось, чтобы она состоялась.

План созрел быстро, за две или три остановки метро. Наташе он его изложил, когда они вышли, чтобы пересесть на поезд другой линии:

– Не стоит туда соваться вдвоем. Может, я уже дую на воду, но сдается мне, что и ту квартиру могли вычислить…

– И что нам делать?

– Проведем отвлекающий маневр. Давай присядем, сейчас объясню.

Они присели на мраморную скамейку в центре зала, Ростовцев достал из кармана кучку мелочи – все их наличные капиталы.

– Предлагаю: разделимся и синхронизируем наши действия по времени. Ты остаешься здесь, в центре города, а я еду в Автово. Минут через двадцать сделаешь несколько звонков, каждый раз из другого автомата. Свяжись с Москальцом, причем разными способами – позвони на городской телефон, на мобильный, в офис… Если где не застанешь – проси, чтобы передали информацию. Чем больше народу ее узнает, тем лучше. Информация следующая: я вернулся, хочу встретиться, по некоторым причинам прийти ни домой, ни на работу не могу. Пусть Москалец держится в центре, поближе к Невскому – дескать, через час-полтора я перезвоню и скажу, где, в каком людном местечке, мы встретимся – причем в течении четверти часа после второго звонка.