Вячеслав Романцев - Псы Господа

Груз у парочки оказался неординарный: груда брошюр и листовок не то баптистов, не то евангелистов – старшина не сильно различал наплодившиеся христианские секты.

Лесника молодые миссионеры не заинтересовали – Контора старалась не вмешиваться в проблемы Церкви. Головные боли РПЦ: раскольничьи ереси, секты, противостояние с Ватиканским престолом, с сепаратистами-автокефальщиками, с Русской зарубежной православной церковью, – оставались вне поля зрения Инквизиции. Лишь когда на горизонте возникали кровавые мистические культы, практикующие человеческие жертвоприношения, – в дело вступали инквизиторы.

…Восток медленно наливался красным. Ночь, считай, пропала – и опять впустую.

– Может, на рыбалку махнем? – предложил Лесник почти всерьез. – Утро красивое… Выберемся на Плюссу, повыше города, где вода почище…

Костоправ был настроен скептично – в отношении как съедобности здешней рыбы, так и дальнейших перспектив воплощения идеи Славы Ройтмана. И заявил, что лично он отправится отсыпаться, а завтрашнее коллективное бдение на вокзале станет для него последним. Поскольку тянуть пустышки можно в одиночку, то и на вокзале стоит дежурить одному из троих, по очереди.

Но именно следующей ночью Лесник уверенно подумал, едва увидев двоих спустившихся на перрон мужчин: они!

Хотя никакого громоздкого багажа мужчины из вагона не вынесли. У одного болталась на переброшенном через плечо ремне небольшая черная сумка, у второго не оказалось вообще ничего.

Однако Лесник не усомнился: они!

Потому что вместе с мужчинами на перрон спустилась женщина. Молодая. Красивая. Но – двигавшаяся заторможено, неуверенной походкой сомнамбулы. Багажа у нее тоже не было.

Движения ее спутников, наоборот, выглядели быстрыми и уверенными. Совместным распитием спиртного троица не занималась. И наркотой втроем они тоже не причащались…

Лесник надавил кнопку лежавшего в кармане крохотного цилиндрика. Рация-лилипутка выполнила единственную функцию, на которую была способна – и тонкий писк прозвучал сейчас в клипсе-наушнике Костоправа. Сигнал означал: «Тревога! Быстрей сюда!»

Костоправ не стал терять времени, обегая длинный состав. Поднырнул под вагонами, одним взглядом оценил диспозицию.

Мужчины – один из них вел спутницу под руку – быстрым шагом удалялись в дальний, неосвещенный конец перрона. Женщина переставляла ноги механически, как заводная игрушка.

– Берем? – шепотом спросил Костоправ.

Лесник кивнул. Для чистого, классического захвата на открытой местности людей маловато, но ничего, справятся… Главное, естественно, придется сделать самому. Салага Ройтман не в счет, да и Костоправу, конечно, далеко до кондиций полевого агента. Хотя никто из коллег-белохалатников из Трех Китов не потягается с Костоправом в стрельбе и в рукопашной…

Но едва ли их команде противостоят сегодня такие уж крутые профи.

Возьмем без проблем, подумал Лесник.

Насчет проблем он ошибся, и сильно.

Дверь сарая распахнулась. Светлова швырнули внутрь. Руки связаны, перед глазами расплывалась кровавая муть – и не было возможности смягчить удар, уберечься от новых синяков и ссадин.

Голоса – где-то высоко-высоко, в багровой бесконечности. Бесплотные голоса, но отнюдь не ангельские.

–Убьешь ведь… – Голос сиплый, невнятный.

– Оклемается, гаденыш…

Кто из них дергает веревку, стягивающую запястья? Грубая рука касается шеи, разворачивает голову.

– Дышит, сука, – в сипении чувствуется нотка радости. Боится «мокрой» статьи? Не похоже, ох как не похоже…

– Пущай подышит, хе-хе… – Мерзкий смешок. – Развиднеется – разберемся. Слышь, ты?

Хрясь, хрясь, хрясь… Наверняка это бородатый пинает под ребра. Он помнит его сапоги-кирзачи…

Как, интересно, ему удается не застонать?

Надо собраться, попробовать суггестию. Но нужен зрительный контакт, иначе никак.

Кто-то хмыкает. Потом смачно харкает. Размеренные шаги.

Дверь захлопывают с пушечным грохотом, и кажется, что пушка выстрелила прямо в него…

Он лежал, дыша коротенькими, незаконченными вдохами – острая боль вцеплялась в ребра. И не только в ребра. Болело всё… Чем они ударили его по голове? Какая разница… Не позволяй заходить себе за спину – и не будешь терзаться такими вопросами.

Инквизитор… Мокрая курица… Вляпался в дерьмо по самые уши. Даже с головой.

Стянутые за спиной руки уже затекли, их Светлов почти не чувствовал.

Он попытался встать, но удалось подняться лишь на колени. Потом накатила тошнота, Светлов привалился к стене. Боль постепенно уходила, не то слабела, не то становилась привычной.

Попробовал вздохнуть глубже – получилось. Долго дышал, закачивая в кровь кислород, отгоняя вставшую перед глазами пелену. Это хорошо, значит ребра не сломаны, просто отбиты…

А больше ничего хорошего. Задание суб-аналитик Светлов провалил с треском. Сам выпросил, сам и провалил. И мысль о том, что на его месте любой оперативник Конторы попался бы точно так же – не утешала. Потому что оперативники так не попадаются. Точно. Это исключительно его личная прерогатива.

Что вообще-то странно. Светлов никак не мог отнести себя к разряду хронических неудачников и недотеп, вечно вляпывающихся в неприятности.

Напротив, до того, как он сменил работу, жизнь Александра была вполне благополучной. Ну ладно, скажем прямо, юрисконсульт – не самая веселая профессия. Зато приличная работа. Спокойная. Размеренная. И платили хорошо. Скажем так – достойно. Ему одному хватало. Скучно только было. Тоскливо.

Зато теперь весело. Можно смеяться до слез…

…Мокрая одежда неприятно липла к телу. Ему удалось наконец встать. И рассмотреть свою темницу.

Бревенчатый сарай метра три на три, не больше. В углу пара лопат, грабли, ведра, какой-то хлам. Хорошо, что его не кинули туда. Лунный свет проникает в узкое горизонтальное отверстие почти под потолком. Это не окно – просто нет части бревна…

Кстати, о бревнах. Здесь не Сибирь, где дерева в избытке, а надворные постройки возводят на века… В здешних деревушках сараи строят тяп-ляп, на скорую руку, из самых бросовых досок.

К чему бы этакое монументальное сооружение? Держат пленников – а заодно, чтобы зря не простаивало, складируют сельхозинвентарь?

Светлов пнул стену. Сверху посыпалась труха, но развалить сооружение таким образом не удастся. Бревна крепкие.

А дверь? Если попробовать с ней?

Нет, толстые доски, закрыто плотно. Черт, это не сарай, это натуральный бункер!

Тогда руки? Уж руки-то он сумеет освободить? Можно сделать подкоп… И что дальше? Тридцатикилометровый ночной марш по болотам?