Вячеслав Романцев - Псы Господа

Светлов медлил. Губы его дрожали.

– Действуй! – мягко понукал Алладин. – Работал ведь с Дыевым ножом на манекенах? Представь, что это манекен. Тут даже по точкам бить не надо, разок ткнул – и готово.

Подошел Стриж, держа в руках несколько неуместный сейчас предмет – видеокамеру «SONY». И присоединился к уговорам:

– Давай, Саня, не тушуйся! – он повертел камеру и добавил со значением:

– У нас, знаешь ли, братство такое, что по блату не попадешь, через кровь перешагнуть надо. Зато СВОИХ не выдаем, понимаешь? НИ-КОГ-ДА.

«Сейчас опять обделается», – подумал Лесник, наблюдая за Светловым.

Тот присел на корточки рядом с русалкой. Дыев нож дрожал в руке. А затем упал на траву.

Светлов распрямился, попытался что-то сказать:

– Я… н-н-не… – не договорил, закрыл лицо руками.

Лесник глядел на Алладина с любопытством. Как будет выкручиваться коллега? Любое правило, любой ритуал – формальность, обойти его при нужде недолго… Вот только нужен ли нам такой соратник, господа инквизиторы?

– Лесник, здесь все свои… – сказал Алладин негромко.

Больше ничего не добавил, но смотрел красноречиво.

Лесник кивнул. Поднял Дыев нож – брезгливо держась двумя пальцами за самый кончик рукояти. Касаться дерева, липкого от пота Светлова, не хотелось. Да и отпечатки его перекрывать своими незачем – клинок, покрытый запекшейся кровью, будет до самой смерти новоявленного оперативника храниться в Конторе…

Он наклонился над тварью. Всматривался в глаза, пытаясь разглядеть проблеск разума… Но видел лишь взгляд смертельно опасного животного. Лесник не знал и не хотел гадать: способен ли пройти приступ агрессивного бешенства, а дамочка стать относительно вменяемой, вроде Матрены-Инги Заславцевой? Или перед ним лежит отход производства, которому в любом случае предстояло отправиться на дно водоемчика под городом Сланцы, или в аналогичное укромное место?

Разницы никакой. Для пса Господа – никакой.

Пойми, если ты хоть что-то еще способна понять, что у меня нет ненависти к тебе, ни малейшей… Ты такая, какая есть. Тебя сделали такой – тварью, жаждущей крови, жаждущей убивать. И меня, по большому счету, СДЕЛАЛИ – чтобы убивать подобных тебе. Сегодня не повезло тебе. Когда-нибудь не повезет мне. Умри с миром!

Кровь ударила высоким фонтаном, и хлестала на удивление долго.

Лесник швырнул окровавленный Дыев нож под ноги Александру.

– Стриж! Текст клятвы, живо! – крикнул Алладин. Затем растерянно взглянул на Лесника. – Черт, за всей суетой про псевдоним для Светлова не подумал…

Рабочие псевдонимы оперативники получали сразу после «клятвы на клинке» – после чего по имени-фамилии их называть переставали. Обычно псевдоним был напрямую связан с предшествовавшей клятве операцией. Андрей Урманцев, например, стал Лесником после акции в одном лесничестве под Красноярском, где работал обходчиком очень неприятный человек. Вернее, не совсем уже человек…

– Нет мыслей светлых? – спросил Алладин. – Насчет псевдонима?

Губы Лесника искривились, словно он хотел сказать нехорошее слово. Но ничего не сказал. Молча развернулся и пошел в сторону озера. Закатное, багрово-красное солнце еще проглядывало сквозь деревья на дальнем западном берегу – и окрашивало воды Улима в кровавый цвет… Лесник шел и думал, что Юзеф прав: их проклятую работу необходимо делать, но нельзя полюбить. Никому. Никогда. Даже такие вот Светловы любят лишь себя в роли инквизиторов… Если вообще способны кого-то любить…

Кто сказал, что мы псы Господни?

Мы волки, едва прирученные волки, и Господь давно о нас позабыл…

Лесник недоумевал – его развернутый отчет об операции «Русалки» был предоставлен в канцелярию обер-инквизитора две недели назад. Бумажной волокитой уж это-то подразделение Новой Инквизиции отнюдь не страдало. Однако – вызван автор отчета для беседы лишь сегодня. Причем глубокой ночью…

Упомянутый отчет лежал на столе Юзефа – толстенная папка, двести с лишним страниц текста, распечатанного убористым шрифтом. Приложения к отчету, появись у обер-инквизитора идея выложить их сюда же, – пожалуй, не оставили бы на обширной столешнице свободного места: протоколы и видеозаписи допросов; результаты экспертиз, проведенных на месте; подробные описания всевозможных следственных действий.

– Канцелярский стиль ты вполне освоил, пис-сатель, – проговорил Юзеф с изрядной долей издевки, кивнув на отчет.

Лесник молча пожал плечами, не желая втягиваться в дискуссию о собственных литературных талантах. Хотя хорошо понимал: казенные формулировки, повествующие о проделанной работе и о многочисленных ее результатах, скрывают отсутствие результата главного …

Обер-инквизитор демонстративно отодвинул отчет подальше – дескать, вовсе не эта бумажная лабуда станет темой разговора. Заговорил, тяжело роняя слова:

– Как я понял из твоей эпической поэмы, русалочное предприятие и создали, и затем подставили с одной целью: проверить нас на вшивость? Посмотреть, на что мы способны?

– Именно так. И цели, в общем, добились. Свои методы мы продемонстрировали достаточно широко.

Лесник не стал добавлять, что продемонстрировали они не только методы, но и многое другое: и несогласованность в действиях между службами и подразделениями, и подковерную грызню между ними же, и, мягко говоря, неразборчивость в рекрутировании новых кадров… Человек, вдумчиво наблюдающий со стороны за их возней с русалками, мог сделать много интересных выводов.

– Цели добились… – медленно повторил обер-инквизитор. – Но кто? Я понимаю, что знать ты не можешь – но хоть какие-то догадки есть? Не отраженные в этом талмуде?

Чудеса… Юзефа интересуют выводы полевого агента – по большому счету, безотказной машины для силовых акций…

– Догадка одна: кто-то занимался той же тематикой, как-то умудрившись не попасть в поле зрения Конторы. Причем весьма схожими методами, некоторые наработки совершенно идентичны нашим. А по иным направлениям, похоже, нас обогнали… В области массового внушения – наверняка. Мы с Мельником подсчитали на досуге: если бы Контора бросила всех до единого суггесторов в деревню Беленькую, позабросив все прочие дела – достигнуть схожего результата смогли бы через несколько месяцев упорной работы. А тут как волшебной палочкой кто-то махнул – раз! – и поголовное зомбирование…

– Ты веришь в негаданно воскресший Спецотдел?

– Не верю… Следы зачищали тщательно, а шлемы Барченко оставили практически на виду. Камень в кусты.