Вячеслав Романцев - Корабль-призрак

К тому же Лесник питал самые черные подозрения касательно того, зачем исламисты тянут время. Судя по рассказу мальчишки, чудом вырвавшегося из укрытого под медресе бункера, подготовка к древнему мрачному ритуалу завершалась. К ритуалу, весьма заинтересовавшему Новую Инквизицию.

Генерал ничего не знал про подземное гнездо «барсов». И не должен был узнать.

– Возможно, мне стоит еще раз поговорить с ними по рации? – предложил муфтий.

– Незачем, – отрезал генерал-майор. – Не отзываются на вызовы, подлецы... Отправляйтесь-ка к себе, Ибрагим Русланович, да начинайте готовить подробный рассказ о взаимоотношениях муфтията с «Барсом»... Потому как вопросов к вам встанет множество. А мы уж тут сами как-нибудь управимся.

Муфтий холодно распрощался и отправился к своей машине.

– Зря вы так с ним... – негромко сказал Лесник.

Полковничьи погоны (которые, впрочем, пришлось снять с камуфляжа) и бумага от Совета Национальной Безопасности (вроде даже настоящая) позволяли общаться с генералом подобным образом.

– Не зря... – уверенно сказал Пилипенко. – Очень даже не зря. Подумаешь, муфтий... Да хоть сам шейх-уль-ислам! Бандиты осиное гнездо свили у него под носом, а он невинной овечкой прикидывается. Ни сном, мол, ни духом...

Лесник понял, что спорить бесполезно. Генерал-майор явно относился к породе людей, четко усвоивших тезис: «Ислам – питомник терроризма!» Нет смысла доказывать, что зеленое знамя – лишь фиговый листочек для отморозков, нарушающих все законы шариата. Маска, за которой скрывается волчий оскал, – а у волков нет ни национальностей, ни религий...

Но генерал слишком не в духе, чтобы выслушивать такие рассуждения. Раздражает его поведение террористов – не требуют освободить боевиков, сидящих в российских тюрьмах, не заикаются о миллионах долларов выкупа и о заправленном самолете... Сидят себе под землей и встречают автоматным огнем всякого, кто пытается приблизиться к медресе.

Пилипенко давно бы отдал приказ о штурме, благо заложников внутри не так уж много – полтора десятка учащихся медресе да пара преподавателей. Плюс мальчишки в подземных камерах, но о тех мало кто знает, давно числятся пропавшими без вести...

Но из Москвы получен категоричный приказ – до последней крайности не прибегать к силовым действиям. Дело тонкое, политическое: любой взрыв на территории главной мечети республики, даже любой выстрел в ее сторону отзовутся эхом во всем мусульманском мире. В общем, работать в белых перчатках...

– Надо штурмовать, товарищ генерал-майор,– сказал Лесник. – Неожиданно, днем. Сейчас.

– Это официальное мнение Совбеза? – поинтересовался генерал. – Тогда, товарищ полковник, предоставьте его в письменном виде, по всей форме. Но пока операцией командую я, – с оружием в сторону мечети и медресе никто не пойдет. До тех пор, пока не будет получен приказ оттуда, – генеральский палец указал прямиком на зенит небесного свода.

– А мы без оружия... Передайте террористам по рации: так мол, и так, к вам для переговоров отправляются двое невооруженных представителей Совета Безопасности.

– За дурака держишь, полковник? У них же рация отключена.

– Но вы передайте, да под камерами, пусть всё для истории зафиксируют. Мы и в самом деле открыто пойдем, к главному входу. Без всякого подвоха, без пулеметов под полой.

Пилипенко внимательно и демонстративно – с ног до головы – оглядел Лесника. Покачал головой. Столь же внимательно не меньше минуты рассматривал Диану – та в начальственные разговоры не вмешивалась, сидела поодаль на травке, прислонившись спиной к колесу БТРа. И, похоже, самым преспокойным образом спала.

– Голливуд решил устроить... – вздохнул генерал-майор. – Вроде и не салага уже, виски вон седые. Ладно бы сам волку в пасть полез, а девчонку-то зачем губить? Чтоб тебе, если вдруг фарт выпадет, звезду Героя России на грудь прицепили?

– Не видали вы эту девчонку в деле.

– Всяких видывал... Ладно, идите. Держи вот, – генерал вынул из кармана носовой платок: чистенький, аккуратно сложенный, яркой сине-красной расцветки. Сунул Леснику. – Если вдруг дело выгорит – помаши из дверей. Именно этой тряпкой, никакой другой. Через полминуты орлы Закутного будут внутри.

Лесник изумился неожиданной уступчивости. Он-то думал, что придется еще долго уговаривать, ссылаться на Совбез, подписывать какую-нибудь бумагу, снимающую ответственность с Пилипенко...

– Просыпайся, Ди, – сказал Лесник почти беззвучно, так, чтобы не расслышал никто из окружающих. – Забыла, что сейчас у нас по распорядку дня – подвиг?

– А я не спала, – Диана открыла глаза и откликнулась столь же тихо. – Послушала вашу милую беседу. Ну и поработала немного. Думаешь, отчего генерал так легко согласился?

– Па-а-а-анятно.

И они пошли совершать подвиг.

«Избалуюсь я с ней, – думал Лесник, медленно шагая через площадь. – Избалуюсь и когда-нибудь словлю пулю – позабыв, что рядом нет способной отводить глаза напарницы...»

И, во избежание столь незавидной судьбы, старался не расслабляться. Мало ли что... Конечно, при помощи биноклей и им подобные устройств сейчас можно разглядеть то же, что и невооруженным глазом: совершенно пустую площадь. Но есть оптика хитрая, электронно-цифровая, – ей глаза не отведешь... И встречаются индивиды, овладевшие методикой фасеточной аккомодации, способные видеть людей, скрытых от взглядов прочих смертных.

Он шел, напряженно вслушиваясь, пытаясь уловить хоть какой-то звук, свидетельствующий, что сейчас начнется пальба. Привычно отсекал, отфильтровывал посторонние звуки: шум собственного дыхания и сердца, шум автомобильных моторов, доносящийся из-за внешнего кольца оцепления...

Ничего... Тишина.

Никто из террористов не оповещал приглушенным голосом свое начальство о нежданных визитерах. Никто не передергивал затвор автомата.

Сто метров до входа, девяносто, восемьдесят...

Вплотную подходить нельзя. Боевики, д ержащие дверь, все равно не увидят агентов, Диана отводит глаза надежно. Но наверняка почувствуют неясную тревогу, возникнет смутное ощущение: что-то не в порядке... И вполне могут выпустить длинную очередь по площади – неприцельно, в никуда, для собственного успокоения. С подобной реакцией вооруженных и нервничающих людей на активное психосуггестивное воздействие Леснику сталкиваться доводилось.

– Подходим на пять метров и начинаем, – сказал он еле слышно.

Диана кивнула.

Повезло – вход в подземное убежище искать не пришлось. Часть покрытой изразцами стены неслышно повернулась. Из темного прохода в медресе шагнули четверо в камуфляже и с автоматами. Не иначе как смена караула у дверей...