Вячеслав Романцев - Корабль-призрак

– Ты был правильным парнем и отличным юнгой, – наконец пробормотал шкипер. – Наверное, со временем ты стал бы хорошим моряком. Жалко, что этого так и не случилось. Прощай, бедняга Торстен. Аминь!

Более никаких возвышенных слов ему в голову не пришло, поэтому он снова нагнулся и перевалил труп за борт, а затем размашисто перекрестился, глядя вниз – туда, где теоретически находилась поверхность моря. Снизу донесся всплеск. Значит, корабль все еще держался на воде, а не плыл по воздуху...

За спиной раздался негромкий шум, и краем глаза Андерсон заметил кого-то, метнувшегося к нему, начал поворачиваться,– и только потому страшный удар не раскроил ему голову.

Хрясь! Дикая боль в плече, шкипер не устоял на ногах, и лишь чудом удержался на палубе, ухватившись за леерную стойку.

Еще удар! Андерсон дернулся в сторону – металлическая труба, которой был вооружен нападавший, грохнула по настилу палубы.

Шкипер извернулся, пытаясь ногами подсечь противника. Не удалось, однако враг вынужден был отпрыгнуть, – но тут же вновь занес свое оружие.

Андерсон никак не мог улучить мгновение, чтобы вскочить на ноги, – и едва ли смог бы долго уворачиваться... Но тут раздался спокойный голос Лесника:

– Брось свою железку, подними руки вверх и не двигайся! Дернешься – получишь пулю.

Нападавший замер – и лишь теперь его удалось как следует разглядеть. Высокий белокурый мужчина, на вид лет сорока. Неопрятная клочковатая борода. Черные штаны, под распахнутым плащом виднеется шерстяной свитер грубой вязки.

Мужчина помедлил с занесенной трубой – совсем недолго, Лесник даже не успел решить, какую конечность при нужде аккуратно ему прострелить. Затем агрессивный блондин попытался осторожно обернуться. Увидел направленный на него глушитель пистолета – пальцы разжались, труба звякнула о палубу.

Лесник шагнул поближе, внимательно разглядывая лицо бандита. И в этот момент бородатый сделал большую глупость – в высоком замахе ударил ногой, пытаясь выбить пистолет.

Выстрел прозвучал негромким хлопком.

Секунду спустя любитель бить по затылкам корчился на палубе, вцепившись двумя руками в собственное колено.

Выкрикнув что-то непонятное, поднявшийся шкипер подскочил к лежавшему, с хрустом врезал бородачу ногой по ребрам.

Однако тот еще раз продемонстрировал, что списывать его со счетов рано, – рука дернулась к карману, и тут же в кулаке блеснуло длинное тонкое лезвие.

Крепкий орешек, подумал Лесник с невольным уважением, примериваясь завершить схватку обездвиживающим ударом.

Но Андерсон справился сам: отскочил, так что лезвие лишь рассекло штанину, слегка задев кожу, – и тут же его тяжелый морской сапог припечатал к палубе кисть врага, круша кости. Бородатый взвыл, но все-таки попытался перехватить нож левой рукой.

Шкипер вновь пустил в ход сапог – и нож, серебряной рыбкой мелькнув в воздухе, канул за борт. На этом попытки сопротивления завершились – началось жестокое избиение.

Несколько секунд Лесник не вмешивался. Затем, видя, что вошедший в раж шкипер сейчас запинает бородача до смерти, или, по меньшей мере, до исключающего какой-либо допрос состояния, рявкнул:

– Хватит, Андерсон!

– Эта гнида убила Торстена! – прохрипел шкипер, вновь замахиваясь ногой. – Размажу по палубе, а что останется – скину в море!

– Прекратите истерику! – В голосе Лесника звучали металлические нотки. – Лучше помогите его связать...

Шкипер с большой неохотой прервал свое увлекательное занятие. Вдвоем они стянули бородатому руки за спиной его собственным ремнем, наложили жгут на ногу – под простреленным коленом натекла изрядная лужа крови.

– Выясним, кто он, как и откуда здесь появился, – сказал Лесник. – Если окажется разговорчивым – угодит в руки гуманной датской полиции. Будет молчать – делайте с ним, что хотите.

Он говорил намеренно громко, следя за реакцией пленника. Похоже, английский язык тот понимал, но отреагировал для подобных обстоятельств не совсем типично – язвительно хохотнул и не менее язвительно произнес какую-то фразу. Лесник не понял ни слова – но, судя по лицу Андерсона, ничего приятного не прозвучало.

Пленник – доставленный в рубку, перевязанный и получивший обезболивающий укол – повел себя достаточно нагло. Сидел в углу, у переборки, баюкая раненую ногу, и всем своим видом демонстрировал высокомерное презрение. Его брезгливо поджатые тонкие губы порой кривились в странной усмешке, значения которой Лесник не понимал. Ну прямо-таки лощеный английский лорд в лапах грубых и грязных разбойников. Хотя доносящийся от пленника запашок свидетельствовал, что как раз именно он не мылся недели три, а то и дольше...

– Как вас зовут? – обратился к нему Лесник.

Его немытое сиятельство вновь криво усмехнулся, но все же соизволил разжать губы.

– Можете называть меня Зигфридом, – произнес он по-английски.

– Сдается мне, что зовут его не совсем так... – пробормотал Андерсон. Лесник бросил взгляд в его сторону, но ничего не сказал.

– Это вы убили юнгу Торстена?

– Не знаю никаких Торстенов, и никого не убивал.

– А трубой хотел муху на мне прихлопнуть, гад?! – вновь встрял шкипер.

– Помолчите, Андерсон! – осадила его Диана.

– Зачем вы на него напали? – продолжил допрос Лесник.

Молчание.

– Что вы вообще делаете на этом корабле?

Молчание.

– Вы будете отвечать на мои вопросы?

Молчание, сопровождаемое презрительной улыбкой.

– Да что мы вообще с ним цацкаемся? – не выдержал Андерсон. – Прикончить подонка, и дело с концом! Всем спокойнее будет.

– Что с ним делать – решаю я! – резко сказал Лесник.

И тут Зигфрид выдал негромкий лающий смешок.

– Ты думаешь, что хоть что-нибудь тут решаешь? – отсмеявшись, произнес он. – Здесь полные кубрики думавших точно так же. И вы к ним ляжете. А я уйду – так же, как и пришел сюда.

– Как именно? – быстро спросила Диана.

Но пленник вновь замолчал, в рубке воцарилась мрачная тишина.

Диана сделала характерный жест за спиной Зигфрида, и Лесник ее вполне понял. Запас «правдореза» канул вместе с багажом, времени искать психологические подходы нет... Остается одно: применить самый жесткий вариант экстренного потрошения, и, как выразился шкипер, «сбросить остатки в море».

Но Лесник отчего-то медлил.

Затем шагнул к выходу, поманив Диану. Выходя, сказал:

– Андерсон, глаз не спускайте с пленного. Мы ненадолго...

Шкиперу такая перспектива абсолютно не понравилась.

– А почему это вы уходите, а я остаюсь? – с подозрением спросил он. – Сговориться решили за моей спиной? А если он (кивок на Зигфрида) развяжется и выпустит мне кишки?

Лесник глубоко вздохнул.