Филис Каст - Избранная

— Твой папа никогда не…

Но я подняла руку, прерывая ее.

— Хватит! Джон Хеффер мне не отец. Он твой муж, только и всего. Это был твой выбор, я тут не причем. — Рана, кровоточившая с того самого момента, когда мама появилась перед нашим столиком, наконец, открылась, и теперь я просто истекала злобой и отчаянием. — В этом все и дело, мама. Когда ты выбирала подарок, тебе следовало думать о том, что понравится мне, а не о том, что твой сбрендивший муженек хочет силой забить мне в глотку!

— Следи за языком, Зои, — рявкнула мама и сердито посмотрела на бабушку. — Она во всем берет пример с тебя!

Бабушка иронично приподняла седую бровь и покачала головой.

— Спасибо, Линда. Это лучшее, что ты сказала мне за последние годы.

— Где он? — устало спросила я маму.

— Кто?

— Джон. Где он? Ты приехала сюда не ради меня. Ты приехала, потому что ему хотелось испортить мне праздник, а раз так, он должен быть где-то здесь. Разве он может пропустить такое представление?

— Просто не понимаю, о чем ты говоришь! — воскликнула мама, отводя глаза. Ну что ж, значит, я не ошиблась.

Я встала и заорала на всю площадь:

— Джон! Идите сюда!

Ну вот, полюбуйтесь! В тот же миг ко мне повернулся мужчина, сидевший у стойки в самом дальнем конце улицы, возле входа в «Старбакс».

Он неторопливо направился к нам, а я во все глаза смотрела на него, пытаясь понять, что же нашла в нем моя мама. Абсолютно невзрачный тип. Среднего роста — темные, с проседью волосы — скошенный подбородок — цыплячьи плечики — тощие ножки. Короче, пройдешь мимо — не оглянешься. Но если вас угораздит заглянуть ему в глаза, вы сразу поймете, что в них-то и притаилось нечто необычное — а именно, полное отсутствие тепла. Мне всегда казалось странным, что этот холодный бездушный тип может с таким фанатизмом проповедовать свою веру!

Джон подошел к нашему столику, но не успел и рта раскрыть, как я сунула ему в руки «подарок».

— Вот, возьмите, вам нужнее. Это не моя семья, и не моя вера, — сказала я, глядя ему прямо в глаза.

— Значит, ты выбираешь тьму и зло? — уточнил Джон.

— Нет, Я выбираю любящую Богиню, которая Пометила меня и одарила особыми силами. Я выбираю другой путь, только и всего.

— Иными словами, ты выбрала зло. — Он положил руку маме на плечо, как будто она нуждалась в поддержке, чтобы усидеть за столиком. Мама тут же накрыла его руку своей и принялась шмыгать носом.

Я отвернулась от Джона и посмотрела на нее.

— Мама, прошу тебя, никогда так больше не делай. Если ты любишь меня, если скучаешь и хочешь меня увидеть, просто позвони, и мы встретимся. Зачем ты разыграла этот спектакль? Неужели ты не понимаешь, что сделала мне больно? Я поверила, будто ты приехала сюда ради меня, а ты всего лишь выполняла приказ Джона! Зачем ты так поступаешь со мной?

— Хорошая жена должна во всем покоряться своему мужу, — изрек Джон.

Наверное, надо было сказать ему, что он несет шовинистский, оскорбительный и тупой бред, но я решила не тратить силы попусту. Ему же как об стенку горох!

— Катитесь вы к черту, Джон!

Тут в разговор вступила бабушка. Голос ее был полон грусти, но звучал непреклонно.

— Линда, мне очень жаль, что ты слепо исповедуешь веру, основанную на том, что иное — всегда зло.

— Ваша дочь нашла бога, и обошлась без ваших поучений! — огрызнулся Джон.

— Нет. Моя дочь нашла вас, только и всего. Мне грустно об этом говорить, но моя Линда никогда не любила думать самостоятельно. Теперь за нее думаете вы. Но мы с Зои предлагаем вам обоим поразмышлять вот над чем, — продолжая говорить, бабушка протянула мне горшок с лавандой и первое издание «Дракулы», а потом решительно потянула за локоть и вытащила из-за стола. — Мы живем в Америке, а это значит, что вы не имеете права думать за всех нас. Линда, я совершенно согласна с Зои. Если ты когда-нибудь очнешься и захочешь повидать нас потому, что любишь такими, какие мы есть, позвони мне. А если нет, то я больше и разговаривать с тобой не хочу! — Бабушка на миг задержалась и презрительно кивнула головой на Джона. — Что касается вас, то я вас знать не знаю и слышать о вас не желаю!

Мы пошли прочь, но в спину нам ударил полный злобы и ненависти голос Джона:

— О нет, вы еще услышите обо мне! Очень скоро услышите! Вы даже не представляете, сколько вокруг добрых, порядочных, богобоязненных людей, которые устали мириться с вашим злом и считают, что пора положить ему конец! Довольно! Мы больше не желаем терпеть рядом с собой служителей тьмы! Запомните мои слова… Вам уже недолго осталось ждать… Близко время искупления…

К счастью, вскоре его завывания остались позади. Я уже совсем было приготовилась залиться слезами, как вдруг услышала, что моя добрая бабушка свирепо ворчит себе под нос:

— Нет, это просто никакого терпения не хватит! Макака поганая, иначе не скажешь!

— Бабушка!

— Ох, Птичка Зои, неужели я вслух назвала мужа твоей мамы поганой макакой?

— Именно. И довольно громко.

Бабушка посмотрела на меня, и в глазах ее запрыгали веселые искорки.

— И поделом!

Бабушка сделала все, чтобы спасти хотя бы остаток моего дня рождения. Мы перешли площадь Утика и славно посидели в ресторанчике «Каменная лошадь». Бабушка отметила мой день рождения двумя бокалами красного вина, а я вволю напилась колы и закусила огромным куском чудесного шоколадного торта под названием «Пища дьявола». (Правда, у нас с бабушкой отменное чувство юмора?)

К чести бабушки, она не стала лечить меня всякой фигней на тему: мама не хотела, чтобы так получилось…она одумается… дай ей время…и тому подобный мусор. Для этого моя бабушка слишком умна.

— Твоя мама — слабая женщина, которая полностью растворяется в своих мужчинах, — сказала она, потягивая вино. — К несчастью, на этот раз ей достался настоящий мерзавец.

— Она уже никогда не изменится, да?

Бабушка ласково погладила меня по щеке.

— Все может быть, но если честно, верится с трудом.

— Ты молодец, что не стала мне врать, бабушка, — сказала я.

— Никогда не понимала, зачем люди лгут. Что можно решить ложью? Обман ничего не упрощает, разве что ненадолго, но потом будет только хуже. Уж лучше сразу сказать правду, а потом попытаться распутать клубок.

Я горестно вздохнула.

— Признавайся, Птичка, сильно запуталась?

— Ага… — и я робко улыбнулась бабушке и рассказала ей о своем испорченном дне рождения.

— Вот что я тебе скажу, Птичка. Вся каша заварилась из-за того, что ты никак не решишься разобраться со своими мальчиками. В этом главная проблема. И не думай, что она рассосется сама собой! Хит и Эрик недолго будут мириться с подобной ситуацией, так что времени у тебя осталось вот столечко, — и бабушка показала на пальцах расстояние чуть больше дюйма.