Ричел Мид - Падший ангел

«Ну вот, — сказал муж, застегнув бусы и вернув мои волосы на прежнее место. — Теперь ты само совершенство».

Больше он не произнес ни слова. Но этого и не требовалось. Его глаза сказали мне все, о чем я должна была знать, и я затрепетала. Никто, кроме Кириакоса, не обращал внимания на слишком высокую дочку Мартанеса, дерзкую на язык и сначала что-то говорившую, а потом думавшую. (Трансформация помогла решить одну из этих проблем, но против второй оказалась бессильна). Однако Кириакос всегда слушал меня и следил за мной так, словно я была кем-то другим, более искусной и желанной, подобно прекрасным жрицам Афродиты, которые все еще проводили свои ритуалы вдали от глаз христианских священников.

Мне хотелось еще раз испытать его прикосновение, но я поняла это только тогда, когда неожиданно дл себя самой схватила Кириакоса за руку, положила ее себе на талию и привлекла его к себе. Он удивленно раскрыл глаза, но не отстранился. Мы были почти одного роста, так что наши губы соединились без всякого труда. Я прислонилась спиной к теплой каменной стене и оказалась зажатой между стеной и Кириакосом. Я чувствовала все его тело, однако этого было недостаточно. Совсем недостаточно.

Наш поцелуй становился все более страстным, но соединение губ не могло преодолеть разделявшее нас томительное расстояние. Я снова передвинула его руку и заставила приподнять край юбки. Его ладонь коснулась моей гладкой плоти, а затем сама собой спустилась чуть ниже. Я выгнулась, желая, чтобы он прикасался ко мне сразу всюду.

«Лета! Ты где?»

Ветер донес до нас голос сестры. Она была еще не очень близко, но могла появиться с минуты на минуту. Мы с Кириакосом отпрянули друг от друга, задыхаясь и слыша бешеное биение собственных сердец. Он смотрел на меня так, как никогда не смотрел прежде. В его глазах бушевало пламя.

«Ты уже была с кем-то другим?» — с изумлением спросил он.

Я покачала головой.

«Тогда как ты… Я не представлял, что ты на такое способна».

«Я быстро учусь».

Кириакос улыбнулся и прижал мою руку к губам.

«Вечером, — прошептал он. — Сегодня вечером мы…»

«Вечером», — кивнула я.

Он попятился. Его глаза продолжали гореть.

«Я люблю тебя. Ты моя жизнь».

«Я тоже люблю тебя». — Я улыбнулась и посмотрела ему вслед. Через минуту снова послышался голос сестры:

«Лета!»

— Мисс Кинкейд…

Голос Эрика заставил меня вернуться к реальности. Я очнулась в книжном магазине, вдали от дома моих родителей, давно превратившегося в прах, встретилась взглядом с Эриком и подняла ожерелье.

— Это я тоже возьму.

— Мисс Кинкейд, — нерешительно сказал он, потрогав ярлычок с ценой. — Не нужно… Я помогу вам бесплатно.

— Знаю, — заверила его я. — Знаю. Просто добавьте это к моему счету. И спросите своего друга, не сможет ли он сделать такие же серьги.

Я вышла из магазина в ожерелье, продолжая вспоминать то утро и первые прикосновения любимого. Потом шумно выдохнула и выбросила это из головы. Как делала уже тысячи раз. Если не миллионы.

Вернувшись домой, я обнаружила, что до ночи еще далеко. К несчастью, делать мне оказалось нечего. Суккуб без светской жизни. Очень грустно. Но грустнее всего было то, что я могла бы найти себе дело, если бы не сглупила. Даг часто приглашал меня в разные места, однако сомневаться не приходилось: он проводил сегодняшний вечер в компании другой женщины, более сговорчивой. Романа я тоже отшила, несмотря на его прекрасные глаза. Я уныло улыбнулась, вспомнив его добродушное подтрунивание и непринужденное обаяние. Он был ожившим О'Нилом из романа Сета.

Подумав о Сете, я вспомнила, что у него осталась моя книга. Третий день без «Пакта Глазго»… Я вздохнула. Хотелось знать, что будет с Кейди и О'Нилом дальше. Это помогло бы скоротать вечер. Чертов ублюдок! Он никогда не вернет мне книгу. Я никогда не узнаю, что…

Внезапно я застонала и хлопнула себя по лбу. Дура! Разве я не работаю в большом книжном магазине? Оставив машину на стоянке, я пошла в «Изумрудный город», нашла кучу «Пактов Глазго», оставшихся после презентации, взяла один экземпляр и пошла к кассе, за которой сидела моя знакомая Бет.

— Ты можешь ее размагнитить? — спросила я, положив книгу на прилавок.

— Конечно, — ответила Бет, притянув ее к себе. — Давай свою дисконтную карту.

Я покачала головой.

— Я ее не покупаю. Просто беру на время.

— А это можно? — поинтересовалась она, отдавая мне книгу.

— Конечно, — солгала я. — Заместителям заведующего можно.

Несколько минут спустя я показала свой приз Обри, на которую он не произвел ни малейшего впечатления, и начала наполнять ванну. Пока текла вода, я проверила, нет ли мне сообщений. Ничего не обнаружив, я начала разбирать почту, которую забрала по дороге. Там тоже не было ничего интересного. И слава Богу. Я разделась и погрузилась в ванну, стараясь не намочить книгу. Обри запрыгнула на тумбочку, прищурилась и стала следить за мной, явно удивляясь тому, что кто-то может по доброй воле не только погружаться в воду, но и пребывать в ней так долго.

Я подумала, что в качестве компенсации за лишения могу прочитать больше пяти страниц. Когда закончилась пятнадцатая глава, я обнаружила, что начала три страницы следующей. Можно было с чистой совестью дочитать и ее. Когда и эта глава закончилась, я вздохнула и откинулась на борт ванны, чувствуя себя довольной и усталой. Книги — это настоящее благословение. Удовольствия столько же, сколько и от оргазма, но возни меньше.

Утром я пошла на работу счастливая и отдохнувшая. Пейдж нашла меня во время ленча, когда я сидела на краю письменного стола и следила за Дагом, игравшим в «Чистильщика». Увидев ее, я соскочила, а Даг едва успел закрыть игру.

Но до Дага Пейдж не было дела, она пришла по мою душу.

— Я хочу, чтобы ты занялась Сетом Мортенсеном.

Я со стыдом вспомнила свою реплику насчет наложницы.

— В каком смысле?

— Не знаю. — Она неуверенно пожала плечами. — В любом. Он в городе недавно. Еще никого не знает, у него нет никакой светской жизни.

Ничего удивительного. Достаточно вспомнить его холодный вчерашний прием и трудности с общением.

— Я уже провела для него экскурсию.

— Это совсем другое дело.

— А его брат?

— Что брат?

— Я уверена, что они постоянно устраивают вечеринки. Или водят его куда-нибудь.

— Почему ты сопротивляешься? Я думала, ты его поклонница.

Я действительно являлась поклонницей Сета, причем страстной, но читать его книги — это одно, а общаться с ним — совсем другое. «Пакт Глазго» был замечательным, его послание по электронной почте — тоже, но беседа ему не давалась. Конечно, сказать это Пейдж я не могла, поэтому мы еще немного попрепирались. Даг с интересом наблюдал за нами. Наконец, я неохотно согласилась, с ужасом думая о том, что Сета придется куда-то пригласить, не говоря о самом посещении некоего общественного места.