Питер Джеймс - Зона теней

– И там возник большой переполох. – Он потушил сигарету и вытащил из пачки другую. – Очень большой. – Не сводя глаз со своих записей, он прикурил сигарету.

Алекс уставилась на два черных ботинка на письменном столе – каблуки были основательно стоптаны.

– По всей видимости, священник находился тогда в отпуске. Его временно замещал викарий из Сэндхерста… у него есть допуск… и его помощники, младшие викарии. – Филип вертел в руках сигарету. – Фабиан договорился с одним студентом-теологом, и тот ухитрился провести в тюрьму его и еще одного парня как младших викариев. – Филип бросил на нее осторожный взгляд.

Алекс удивленно смотрела на него.

– Зачем?

– Они проводили обряд экзорцизма.

В комнате как-то сразу потемнело, и она испугалась.

– Ну и что случилось?

– Это стало известно слишком поздно.

– Слишком поздно?

Он пожал плечами.

– А ты не думаешь, – медленно начала она, – что Фабиан руководствовался самыми благими намерениями? Возможно, ему казалось, будто он поступает правильно? Разве ты не попытался бы помочь своему отцу?

В комнате стало холодно, пронизывающе холодно, ей показалось, что она сидит на сквозняке.

Блэк уселся на диване и угрожающе зарычал.

Мейн глубоко затянулся сигаретой.

Она смотрела на него, испуганно дрожа.

– Он был добрым мальчиком; я уверена, он пытался помочь ему. – Алекс представила себе холодный темный погреб, плачущую женщину в цепях, сжавшуюся на полу, которая, дрожа, слушает звуки падающих капель. – Так кто там был?

– Фабиан, студент-теолог по имени Эндрю Кэстл и еще какой-то парень из Кембриджа, отнюдь не священнослужитель… – Филип всмотрелся в свои записи. – Некто по имени Отто фон Эссенберг.

Алекс показалось, что комната качнулась и поплыла куда-то.

– Да, конечно, – с горечью сказала она. – Отто. Фабиан ходил за ним как овечка. – Она покачала головой. – И как прошел обряд экзорцизма?

– Они пытались изгнать демонов… злых духов… из одного человека.

– Звучит как-то дико, по-варварски.

– А это и есть варварство, – сказал Филип, с загадочным выражением вскидывая брови. – Но порой старые снадобья оказываются самыми лучшими.

– Ты серьезно?

– Да, иногда они срабатывают. Тому есть доказательства, девочка.

– А в случае с Босли?

Он снова уставился в свои каракули.

– Его личность изменилась и осталась в таком измененном состоянии. Раньше он был агрессивным и жестоким, теперь стал растерянным и послушным.

– Может, сказалась его шизофрения?

Филип снова с силой затянулся и ничего не ответил.

– Ты так не считаешь, Филип? – продолжала настаивать она. – Разве это не может быть объяснено, хотя бы частично, его состоянием?

– Может быть, – рассеянно сказал он.

Поежившись, она заметила, что Филип продолжает все так же обеспокоенно наблюдать за ней, пощипывая усы.

– Я боюсь, Филип. – Алекс закрыла глаза. – О господи, Филип, помоги мне.

– Я бы посоветовал бросить все это.

– Нет! – Она яростно замотала головой. – Нет!

– Так было бы куда лучше.

Она подняла на него глаза:

– Тебе легко говорить. Он не твой сын.

Встав, Мейн мягким движением положил ей руку на плечо.

– С тобой все будет в порядке, девочка, не волнуйся. Хочешь кофе?

Алекс кивнула и закрыла глаза; она услышала, как Филип вышел в холл, и стала прислушиваться к шуму дождя за окном, который эхом отдавался в комнате, в ее голове, в темном пустом пространстве.

– Он горячий.

Придя в себя, Алекс осторожно взяла чашку. Снаружи подала сигнал какая-то машина. Все нормально; где-то существует реальный мир с его обыкновенными делами. Ей захотелось оказаться среди них, вне этих стен.

– Что же мне делать? – спросила она.

– Уезжай куда-нибудь, отдохни.

– Ты даже не пытаешься понять меня.

Мейн мягко улыбнулся:

– Еще как пытаюсь, поверь мне.

– Если даже я уеду, ничего не изменится; когда я вернусь, все будет точно так же. – Ее захлестнула волна страха и беспомощности.

Он откинулся на спинку кресла.

– Ох, дорогая ты моя девочка, – сказал он. – Дорогая моя.

И Алекс вытащила носовой платок, высморкалась и вытерла слезы, которые текли по щекам.

– Отто говорит, что Саффиер ничего не знал.

– Не знал? – удивился Филип. – Чего не знал?

– О Босли. О его состоянии здоровья. Думал, что он нормальный здоровый студент.

– А как твой сын узнал про Босли?

– От Отто, он… – Она резко остановилась, словно в мозгу у нее опустилась завеса. – От Отто, – повторила она, и ее слова звучали как умирающее эхо. – Я… м-м-м… – Она начисто забыла, что собиралась сказать.

Казалось, температура в комнате продолжает падать. Сделав глоток кофе, Алекс чихнула. Филип закурил очередную сигарету и выпустил дым через нос. Она наблюдала, как от чашки кофе поднимаются струйки пара.

– Если изгнание злого духа проходит успешно, Филип, то что происходит с этим духом… с демоном… куда он девается? – Она задрожала от холода.

Мейн окунул в кофе палец и задумчиво уставился на него.

– Ему приходится искать нового хозяина.

– Кого-то с тем же самым набором генов?

– Возможно. – Он еще раз попробовал пальцем кофе. – В Библии есть такая сцена… Иисус изгоняет злых духов… заставляет их переселиться в свиней.

– В Бродмуре я никаких свиней не видела.

Филип уставился на нее, заставив покраснеть; этот взгляд пронзил Алекс насквозь, до самых сокровенных тайников души. Он все понял.

– Может, и так, девочка, – сказал он.

– Это многое могло бы объяснить, Филип.

– Может быть, – согласился он. – Но выяснить нелегко.

– Все чертовски нелегко выяснять.

Мейн кивнул, и на его лице снова появилось встревоженное выражение.

– Тебе бы стоило быть поосторожнее со своим медиумом, – неожиданно сказал он.

Она подняла на него взгляд:

– Почему?

– Порой они становятся опасны.

Она попыталась что-то прочесть в его лице, но не смогла.

– Что ты имеешь в виду?

– Они пытаются прикоснуться к вещам… – Мейн помолчал, – к вещам, в которых сами до конца не разбираются.

Алекс высморкалась и опять чихнула.

– А ты в них разбираешься, Филип? Ты ведь все знаешь.

Он долго молчал, прежде чем ответить.

– Нет, не все. – Мейн задумчиво покачал головой, потом встал и подошел к книжной полке, рассматривая заголовки.

– Нет, боже милостивый, нет, далеко не все.

Воцарилось долгое молчание.

– Филип, – наконец сказала она, – когда мы разговаривали в последний раз, ты сказал, что порой души пытаются вернуться… – Она почувствовала, как нелепо звучат ее слова. – Потому что у них остались неоконченные дела. Как они могут это сделать?

Голос у него был мягкий, едва ли не извиняющийся.

– С точки зрения спиритов… они могут вернуться через кого-то.