Питер Джеймс - Зона теней

Дэвид стоял над ней на коленях. Она слышала его далекий голос:

– Я вызову врача… врача… врача…

Алекс помотала головой, и потолок закачался, словно привязанный к голове. Она чувствовала затылком жесткие деревянные половицы.

– Нет, – сказала она. – Все отлично. В самом деле, все будет отлично.

Она смотрела ему в лицо, прямо в завитушки его бороды.

– Со мной все в порядке. – Алекс поднялась, нетвердо держась на ногах, и огляделась. Стены заняли прежнее положение. Она присела на стул. – Должно быть, сказалось напряжение…

– Ты должна взять отпуск. Мы можем куда-нибудь поехать… поселимся в отдельных комнатах…

Алекс грустно улыбнулась:

– Хотела бы я, чтобы это было так просто.

Зазвонил телефон. Дэвид посмотрел на аппарат – телефон продолжал звонить.

– Что-то не хочется снимать трубку, – сказал он Алекс с улыбкой.

Ответь же, ради бога, ответь; я этого не вынесу. Пожалуйста, ответь.

Бросив несколько коротких вежливых слов, Дэвид повесил трубку и уставился на нее.

– Не тот, кого я ждал. – Он взглянул на часы.

Прошу, зазвони снова. Ты должен зазвонить еще раз. Ты должен.

Он будет корпеть над своими бумагами до ленча.

– Я лучше схожу в виноградник, – сказал Дэвид, – посмотрю, все ли там в порядке.

И в амбар с его цистернами, странными машинами и винными запахами. Там его рай, поняла она. Он даже на несколько часов не может пережить разлуку с ними.

– В случае чего я крикну, – заверила его Алекс.

– Батлер. Так его зовут. Джеффи Батлер.

– Отлично, – сказала она.

Алекс посмотрела, как он шагает по двору, выбралась в прихожую и встала на ящик для обуви. Потянувшись, достала с верхней полки фонарик с обтянутым резиной корпусом и, щелкнув кнопкой, посветила себе в лицо – в глаза ударил яркий луч. Потом она выключила фонарик и сунула его на прежнее место.

Прошло больше двух часов, пока позвонил Джеффи Батлер. Четверть пятого. Два часа, в течение которых она смотрела на ключ, на фонарик на полке, два часа ожидания, с которым медленно уходил день. 4 мая.

– Звонит Джеффи Батлер! – наконец крикнула она и бегом пустилась обратно через двор, испугавшись, что Джеффи Батлер может передумать и повесить трубку. – Он сейчас подойдет, мистер Батлер, – сказала она, не сводя глаз с ключа, который был у нее почти в руках.

О господи, да побыстрее же. Но нет, он стал копаться в своих бумагах, делать заметки, что-то писать. Конечно, можно взять ключ и уйти, пока он занят разговором. А если он заметит его исчезновение? Слишком большой риск.

– Кальциум карбонат, – говорил Дэвид. – И мел. Да. – Он хмыкнул. – Да, обыкновенный мел, он уменьшает уровень кислотности. Нет, так и есть, самый обыкновенный мел. Да-да, в полном соответствии с нормативами Европейского экономического совета.

Давай же, давай.

Наконец он повесил трубку, подошел к ней, обнял ее и со вкусом расцеловал в обе щеки.

– Удалось! – сказал он. – Я своего добился! Потрясающе!

– Отлично.

– Джеффи Батлер. Он будет продавать их постоянно, включив в свой прейскурант.

– Я очень рада.

– Если уж ему мое вино понравилось, значит, оно чего-то стоит. Вечером мы с ним отправимся куда-нибудь отпраздновать такое событие. Здорово, правда?

– Конечно.

– Ты не против, если я на минутку сбегаю в винодельню? Хочу кое-что подобрать для него. Ты в самом деле не против?

– Нет, – сказала она. – Я ни в коем случае не против.

Алекс смотрела в окно и видела, как он пересек двор и скрылся за дверями винодельни, но едва она только успела дотянуться до ключа, как услышала звук подъезжающей машины. Интересно, кто это – клиент или турист, подумала Алекс. Дегустация в любое время. Добро пожаловать. Убирайся, сказала она про себя, пошел вон, кто бы ты там ни был.

Алекс оставила ключ на месте: Дэвид может в любую секунду вбежать сюда – за штопором, за парой стаканов, за чем угодно, черт бы его побрал.

Она в ярости вошла в гостиную и, усевшись на диване, уставилась на фотографию маленького мальчика на трехколесном велосипеде – на пухлого малыша с темными задумчивыми глазками.

Снаружи послышался какой-то шум, и она услышала возмущенный голос Дэвида:

– Алекс? Алекс? Ты где? Да что это такое, черт возьми? Это ты все устроила? Снова эти чертовы психи?

Она посмотрела на каминную полку, откуда на нее смотрел с фотографии улыбающийся Фабиан.

– Дэвид, – позвала она почти шепотом и услышала издалека его возбужденный голос:

– Вы что, не понимаете? Она приехала сюда, чтобы избавиться от всего этого. А вы только и можете все портить, черт бы вас побрал! Почему вы не оставите ее в покое? С ней все будет в порядке, она оправится; несколько дней на свежем воздухе – вот все, что ей нужно.

– Это не так просто, мистер Хайтауэр. Хотел бы я, чтобы так все и было.

Она сразу узнала певучий голос Моргана Форда.

– Дэвид.

Долгое молчание.

4 мая.

Она поежилась.

– Дэвид.

Она услышала вежливый, твердый голос Форда:

– Я думаю, мы можем приступить.

– Нет, – отрезал Дэвид. – Она не хочет.

– Ради вас обоих, – сказал Форд.

– Нет, – попыталась выдавить она. Но ничего не получилось.

– Душа вашего сына не обрела покой, мистер Хайтауэр. И вы не можете оставить ее в таком состоянии. Пока мы не умиротворим ее, ваша жена не сможет успокоиться.

Не разрешай ему, Дэвид, пожалуйста, не разрешай ему.

– Не могли бы вы заняться этим как-нибудь в другой раз? Когда она окрепнет?

– Она не сможет окрепнуть, пока он рядом с ней. Он все время пользуется ее силой, высасывает из нее энергию.

Нет. Все не так. Разве ты не видишь? О господи, разве ты не видишь?

– Она для него – как батарея подзарядки, он все время подпитывается от нее. И мы должны как-то компенсировать ее силы или освободить их друг от друга.

– Что вы имеете в виду, говоря о батарее?

– Души не обладают собственной энергией, мистер Хайтауэр. Они высасывают ее из живых существ.

– И вы считаете, что он пользуется энергией Алекс?

– Души, которые не в силах избавиться от земных пут, живут в мире тьмы. И, как любой человек, находящийся в темноте, очертя голову кидается к свету, так и души ищут источник энергии. Для них печаль, тоска – сильнейший ее источник. И то подавленное состояние, в котором находится ваша жена, служит для него своеобразным маяком.

Наступило молчание.

– Значит, такова ваша теория?

– Нет, мистер Хайтауэр, это не моя теория, это – знание.

– А что произойдет, если мы ничего не будем делать?

– Существует опасность, что он полностью овладеет ею.

– Я хотел бы переговорить с моей женой с глазу на глаз.

– Да, конечно. Вам предстоит принять достаточно важное решение. Видите ли, она должна понять, какая на ней лежит ответственность.