Таня Хафф - Дым и зеркала

— Воздух в трубах, — сказал он, направляясь к двери. — Трубы уже старые.

Актер одари его уничтожающим взглядом.

— Я это знал.

— Конечно. — Вот только старые трубы редко звучали такими несчастными или выразительными. Новые звуки уже почти напоминали слова. Почему-то Тони это успокаивало.

Оказавшись в безопасности за дверью, он слепил намазанные маслом и медом половинки вместе и направился к мусорке, стоящей в другом конце коридора. Параллельно Тони придумывал, что скажет, когда Мэйсон обнаружит пропажу бублика.

Я и близко к нему не подходил!

Минимум два метра, и Мэйсон это знал.

Хотя понятие «близко» стало относительным. Он ухитрялся передвигать небьющиеся предметы почти на три метра. А вот бьющиеся по-прежнему упорно взрывались. В заметках Арры ничего не говорилось о взрывах, но до теней она занималась спецэффектами для ЧБ Продакшнз. Возможно, для нее разлетевшиеся по комнате осколки бутылки пива считались незначительным последствием. К счастью, Зев в тот день заехал за ним пораньше на их свидание и не отказался отвезти в больницу, где из руки вытащили самый большой осколок. Представление Тони о жонглировании пивными бутылками было разбито. И он даже не смел задумываться, какое представление у него сложилось о волшебстве.

В телеиндустрии фраза «волшебник спецэффектов» стала уже клише. Арра Пелиндрейк, последние семь лет взрывающая вещи и оживляющая трупы, под нее подходила. Впрочем, учитывая, какие эффекты создавал новый парень, оказалось, что она не так уж хорошо разбиралась в тонкостях спецэффектов двадцать первого века. Но тем не менее, она была настоящей волшебницей. Тени и зло, управляющее ими, последовало за ней через врата, созданные между их миром и этим. Битва почти сорвалась, но Тони смог убедить ее начать сражаться. И когда все закончилось, Арра отправилась домой. Успев при этом ошарашить его фразой «ты тоже можешь быть волшебником». Тони отказался пойти с ней, поэтому она оставила ему свой ноутбук, напичканный пасьянсами «Паук», которые, видите ли, могли помочь ему заглянуть в будущее, и тем, что он называл «Волшебнохренью 101» — потрясающе невразумительные инструкции на тему «Как стать волшебником».

Он не был волшебником, он был помощником режиссера, пытавшимся пробиться наверх, чтобы на экранах отразилось его видение, чтобы его видение притягивало мужское население от 19 до 29 к экрану. Тони не собирался прикасаться к ноутбуку.

И в последние несколько месяцев он мог неделями к нему не подходить. Один раз, по крайней мере. Целых три недели. После того, как ему из руки вытащили зазубренный осколок пивной бутылки.

В волшебстве, как и на телевидении, все дело было в управлении энергией.

И, изредка, хлебными изделиями.

Дверь Мэйсона начала открываться, и Тони, не успев подумать ничего кроме «черт», как можно тише заскочил в комнату, около которой оказался в тот момент. Он решил, что фокус «я и близко не подходил к твоему бублику» прокатит гораздо лучше, когда руки не будут облеплены маслом, медом и маком.

Запах невысохшей краски подсказал, что это за помещение, когда Тони не успел еще и повернуться.

Ванная на втором этаже.

В ней не было теней. Хотя солнце сюда не заглядывало, дневного света, бьющего в открытое окно, хватало, чтобы свежая полуматовая краска блестела. Трубы здесь меняли в пятидесятых, но все остальное осталось нетронутым. Поэтому-то эта ванная и потребовалась для съемок.

Странно, ванная Мэйсона, которую сделали лет на тридцать позже, казалась старее и… населенной призраками.

Это просто тень от кедра и воздух в трубах, — напомнил он себе.

Ну если тебе так хочется, — хмыкнул внутренний голос.

Иди к черту.

Тяжелая дверь заглушила все звуки из коридора. Он не знал, ищет ли его до сих пор Мэйсон, охотясь на свой пропавший бублик.

По крайней мере, если работает кран, я смогу помыть руки.

Прижав единственный незапачканный участок кожи на правой ладони к старой ручке, Тони включил холодную воду. И начал ждать. Когда он уже собрался ее закрывать, решив, что воду еще не включили, из крана хлынула красновато-коричневая жидкость, отдающая металлом и гнилью.

Его сердце чуть не выскочило из горла; он отшатнулся назад.

Кровь!

Нет, стоп. Ржавчина.

Когда дыхание пришло в норму, пошла уже прозрачная вода. Чувствуя себя идиотом, Тони сполоснул ладони, вытер их о джинсы и закрыл кран. Взглянув в отражение в большом, каком-то забрызганном зеркале над раковиной, он нахмурился.

За ним на стене… Как будто кто-то провел пальцем по влажной краске. Когда Тони повернулся, угол падения света изменился, и метка пропала. Зеркало — отпечаток пальца. Нет зеркала — нет отпечатка.

Теперь мы знаем, откуда взялась краска на смокинге Ли. Следующий вопрос: кто это сделал? Первой под подозрение попадала Бренда. Она была наверху, готовя обоих актеров к сцене, поэтому должна была заметить, если бы краска уже была. В результате она получала Ли с голым задом у себя в трейлере. И не будем забывать, что с его задом она уже знакома. Актер бы даже не заметил, что она провела пальцем.

У Бренды были возможность и мотив.

Время…

Тони взглянул на часы.

— Черт! — Двадцать три минуты с момента, как Адам объявил двадцатиминутный перерыв. С другой стороны Мэйсон не сможет устроить ему допрос о запрещенной еде перед всей командой. Выскользнув в коридор, Тони сбежал по задней лестнице, решив, что лучше пройти через кухню. Если повезет, его отсутствие еще никто не заметил — еще один плюс в низком положении на тотемном столбе.

Переходя на бег, Тони решил, что кое в чем Мэйсон был прав.

Здесь просто морозилка.

— Что он делает в ванной? Грэхем сказал, что здесь безопасно — до завтра она им не понадобится.

— Тише, Стивен. — Кэсси ущипнула брата за руку. — Хочешь, чтобы он нас услышал?

— Ай. Оттуда он нас не услышит.

— Не была бы в этом так уверена. — Она задумчиво нахмурилась, когда молодой человек вышел за дверь, ведущую к лестнице межде комнатами прислуги и кухней. — У меня такое чувство, что он мало что пропускает.

Стивен фыркнул и поправил прядь, выбившуюся из напомаженного чуба надо лбом.

— Тогда хорошо, что мы не были в ванной.

— Да… Хорошо.

Солнце садилось в 20:54. Это было одной из той вещей, которые Тони не мог не помнить. Каждое утро, когда он читал газету, он отмечал время. И когда день переходил в вечер, Тони следил за часами.

Ванда, новая помощница из офиса, подъехала в семь вечера с расписанием на следущий день — в листах половинного размера содержалась вся вспомогательная информация и необходимые страницы из сценария. Тони помог ей собрать их с веранды.